Все золото мира: зачем в Давосе говорят о сверхбогатых и сверхбедных

Владимир Лепехин

"Состояние восьми богатейших людей мира соответствует общему достатку беднейшей половины населения планеты" — с таким сообщением отметилась в понедельник благотворительная организация Oxfam, декларирующая своими целями "борьбу с бедностью и связанной с ней несправедливостью". Организация обратилась к участникам начавшегося во вторник в Давосе экономического форума с призывом "принять меры" для преодоления глобального неравенства.

Постановка проблемы

Тот факт, что половина мировых активов принадлежит всего лишь нескольким семействам, — давно и хорошо известное обстоятельство, в процессе периодического оглашения которого "новостью" становится лишь объявляемое (всякий раз — новое) число этих самых семейств. В 2014 году перед очередным форумом в Давосе Оxfam отмечала, что "85 самых богатых людей мира владеют таким же богатством, что и 3,5 млрд самых бедных", ну а сегодня она оглашает список уже из восьми сверхбогатых джентльменов. Означает ли это, что круг собственников большей части мировых активов неуклонно сокращается за счет разорения некоторых из них и за три года сократился в 10 раз? Разумеется, нет. Значит ли это, что кто-то (например, из тех, кто в очередной раз обратил внимание общественности на несправедливое устройство мира) собирается всерьез изменить ситуацию на планете и раскулачить "богатеньких буратино" или же существенно расширить их круг? Вряд ли. Наконец, подразумевает ли публикация информации о самых богатых людях мира начало чьей-либо борьбы против бедности ну если не в мировом, то хотя бы в местном (например, в американском) масштабе? Еще раз нет. Так в чем же проблема? И в чем подоплека громкого оглашения хорошо известной новости? rightСаму проблему растущего в мире неравенства, концентрации капитала в руках все более узкого круга лиц или продолжающейся олигархизации мировой экономики во всех деталях уже лет двести описывают разного рода социалисты или же добросовестные экономисты, начиная от Адама Смита и заканчивая современными российскими и иными критиками неолиберальной экономики. Однако эти описания, объемом в тысячи томов, объясняющих, кто, как и зачем формирует мир, на одном полюсе которого оказалось сверхимущее меньшинство, а на другом — от 3 до 7 миллиардов "униженных и оскорбленных" неимущих граждан, до сих пор не являются предметом обсуждения на мероприятиях вроде Экономического форума в Давосе. И, разумеется, не станут. Вопрос: а в чем тогда смысл обращения Oxfam к участникам давосского экономического форума?

Шерше ля Трамп

С моей точки зрения, ответ следует искать не в стремлении названной выше благотворительной организации сделать мир лучше (что, в общем-то, не исключается), но, прежде всего, в мировой политической конъюнктуре. Повестка дня Давосского форума 2014 года была посвящена, как известно, проблеме рисков для мировой экономики, и к такой вот повестке Oxfam подготовила доклад, обращающий внимание участников форума на риски, связанные с "разницей в экономических возможностях" между людьми. Формулировка странная, но сработала: Oxfam была замечена и отмечена как организация, способная формировать повестку дня самых престижных международных мероприятий. Основной темой нынешней встречи мировой бизнес-элиты в Давосе заявлено "Ответственное лидерство" — с намеком, похоже, на смену модели глобального лидерства в связи с избранием новым президентом США Дональда Трампа, инаугурация которого, кстати, совпадает с днем закрытия форума 20 января. И вот здесь тема "разницы в экономических возможностях", продвигаемая благотворительными организациями, преуспевающими не столько в борьбе с несправедливостью, сколько в сборе средств для "борьбы с бедностью" и привлечении внимания к себе конъюнктурными заявлениями, вполне может стать одной из самых обсуждаемых. Главная политэкономическая конъюнктура 2017 года состоит в том, что одни мировые олигархи, как правило, не попадающие в первую десятку списка журнала Forbes по причине сокрытия своего истинного влияния, намерены побороться за мировое господство с другими олигархами, периодически попадающими в разного рода публичные списки. Кто у нас не попадает в эти списки? Правильно: это преимущественно спонсоры Демократической партии США, предпочитающие извлекать прибыль из разного рода конвертаций денег во власть и обратно, а потому хранящие свои средства в офшорах и, как правило, не предающие огласке истинные размеры своих состояний. А кто попадает в публичные рейтинги журнала Forbes и разного рода благотворителей? Правильно: в основном законопослушные предприниматели (независимо от их партийных предпочтений), чей бизнес, как правило, легален и более или менее прозрачен. В число названных Oxfam восьми как бы "самых богатых" людей мира вошли: основатель Microsoft Билл Гейтс (стоимость активов — 75 миллиардов долларов), экс-президент Inditex Амансио Ортега ($67 млрд), Уоррен Баффетт ($60,8 млрд), мексиканский бизнесмен Карлос Слим Элу ($50 млрд), глава Amazon Джефф Безос ($45,2 млрд), основатель Facebook Марк Цукерберг ($44,6 млрд), глава корпорации Oracle Ларри Эллисон ($43,6 млрд) и Майкл Блумберг ($40 млрд). Разумеется, где-то рядом находится и Дональд Трамп со своими миллиардами. Так что лукавая публикация от Oxfam пришлась явно ко двору: у участников встречи в Давосе будет отличная возможность еще раз поговорить о Трампе, как об одном из мировых лидеров, являющихся "воплощением мировой несправедливости".

Взгляды неолибералов и неоконов на проблему бедности

Между тем проблему богатства и бедности можно рассматривать с самых разных сторон. В частности, либералов волнует в основном проблема чужого богатства и чужой бедности, консерваторов — своего богатства, а левых — собственной бедности. Быть сверхбогатым неприлично, считают неолибералы и предлагают богатым делиться с бедными. Известный руководитель группы зарубежных советников в правительстве Егора Гайдара Джеффри Сакс, к примеру, еще в начале нулевых годов поделился рецептом борьбы с бедностью за счет благотворительности со стороны богатых в толстенной книге "Борьба с бедностью". Среди огромного числа букв в этой книге имеются целых две (!) страницы описания конкретных мер по борьбе с бедностью в развивающихся странах. Это, во-первых, меры по устранению антисанитарии, во-вторых, меры по ограничению рождаемости, а в-третьих — прямая раздача долларов. "Иногда подаренная нищему стодолларовая банкнота может спасти ему жизнь", — пишет Джеффри Сакс. Не менее оригинален в своих "рецептах" и нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц, который три года назад издал "бестселлер" под названием "Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему". (В 2015 году книга переведена на русский язык и продается в магазинах Москвы). Более трехсот страниц этой книги посвящены описанию несправедливостей нынешнего мира. И только где-то между строк можно прочесть сокровенное. По мнению Стиглица, борьба с несправедливостью предполагает принятие мер по внесению изменений в налоговое законодательство (введение налога на сверхдоходы и проч.), принятие мер по исключению дискриминации (например, по половому или национальному признаку) при найме на работу, а также по формированию чувства ответственности у руководителей корпораций. У неоконов несколько иной подход. Они не предлагают делиться доходами, но предпочитают, чтобы у тех, кто способен работать, была работа, а не подаренная в порядке благотворительного порыва "стодолларовая купюра Джеффри Сакса". В этом собственно и состоит принципиальная разница и полемика между Обамой и Трампом. К примеру, Обама пытался ввести для максимального большинства граждан США возможность получения бесплатных медицинских услуг, Трамп же хочет, чтобы у подавляющего большинства американцев была работа. Давос — это одна из главных трибун неоконов и неолибералов, которых на самом деле не волнует проблема несправедливости мирового устройства, ведь это не их проблема. Эта проблема тех, кто в действительности беден, а значит — лишен возможности обсуждать её широко и убедительно, с привлечением мировой прессы и на форумах вроде давосского. Так что настоящая дискуссия о том, как на самом деле бороться с бедностью, и что делать со сверхдоходами, еще впереди.