«Брексит» по-итальянски
В Италии завершился подсчет голосов конституционного референдума, на котором победу одержали противники конституционной реформы. Как передает агентство ANSA, против изменений проголосовали 59,11% итальянцев, а за – 40,89%. Явка на референдуме составила около 60%, что является серьезным показателем для Италии. Около двух третей избирателей проголосовали в более богатых северных районах страны, на юге явка была значительно ниже. Премьер-министр Италии Маттео Ренци выполнил свое обещание, заявив об уходе в отставку на пресс-конференции, посвященной итогам голосования. «Мой опыт пребывания в правительстве на этом завершился», — отметил он. По словам Ренци, он берет на себя полную ответственность за «исключительно очевидное» поражение. Сразу же после того как стали известны итоги плебисцита, представители оппозиции, в частности, лидер оппозиционной партии «Лига Севера» Маттео Сальвини, призвали Ренци немедленно покинуть пост. Стоит отметить, что большинство экспертов считают, что итальянцы на прошедшем плебесците голосовали вовсе не за конституционную реформу, не за состав и полномочия сената, а выразили недовольство наплывом иммигрантов с Ближнего Востока и экономической стагнацией, вызванной, в том числе, антироссийскими санкциями. Кампанию под лозунгом «Скажи «Нет» возглавили правая партия «Лига Севера» и движение «Пять звезд» бывшего комика Беппе Грилло, призывающее следом провести референдум на тему отказа от евро. Один из лидеров «Пяти звезд» Луиджи Ди Майо уже заявил, что движение готово взять на себя управление страной. «С завтрашнего дня мы начинаем работу над созданием правительства «Пяти звезд», — сказал он. Лидер «Лиги Севера» Маттео Сальвини назвал результаты референдума «победой народа против могущественных сил трех четвертей мира» и призвал к незамедлительному проведению досрочных выборов. Стоит также отметить, что «Пять звезд» и «Лига Севера» активно выступают за отмену антироссийских санкций. Многие эксперты уже назвали прошедший референдум итальянским «брекзитом» и победой евроскептиков. Поздравить «победителей» референдума уже поспешили некоторые правые европейские политики. «Итальянцы отреклись от Ренци и Евросоюза. Мы должны прислушаться к этой жажде свободы народов», — написала в «Твиттере» лидер французского «Национального фронта» Марин Ле Пен. Отметим также, что итоги плебисцита уже отразились на курсе единой европейской валюты. Курс евро по отношению к доллару упал сразу же после объявления результатов экзит-поллов. Видеоврез (реклама) Старший преподаватель кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Вадим Трухачев считает, что с тезисом о победе евроскептиков отчасти можно согласиться. — Премьер Ренци, во многом олицетворяющий политику Евросоюза, потерпел поражение. В то же время голосовать против его инициатив ратовали отнюдь не только евроскептики и крайне правые, но и вполне себе проевропейские сторонники Сильвио Берлускони. Но поскольку среди тех, кто отвергал инициативу премьера, были и евроскептики из «Пяти звёзд", и крайне правые из «Лиги севера», отчасти с этим можно согласиться. Какое-то количество политических очков на этой истории они набрали. «СП»: — За что на самом деле проголосовали итальянцы? Что они продемонстрировали таким голосованием? — Итальянцы показали недовольство нынешней политикой правительства. У Италии огромный госдолг — 133%, что едва ли не самый высокий показатель в мире. Власти сокращают расходы бюджета, что впрямую бьёт по карманам людей. Кроме того, не в пользу Ренци сыграл и нынешний миграционный кризис. Италия превратилась в транзитную страну, по которой бродят сотни тысяч мигрантов. Преступность поползла вверх, многие пособия срезали. Плюс ко всему, элита (как ЕС, так и собственно Италии) значительно оторвалась от народа, и народ показал, что недоволен этим. Не следует забывать, что в Италии очень сильно региональное сознание, страна развита неравномерно. И в централизации власти жители того же более богатого севера могли увидеть необходимость больше отдавать на содержание бедного юга. Да и сама по себе реформа предполагает уменьшение участия народа в управлении государством. Народу такое не понравилось. «СП»: — Почему, по-вашему, Ренци связал итоги референдума с вотумом доверия самому себе? Ведь никто не обязывал его этого делать… Он так был уверен в победе? — Это обычное правило для европейской политики. Если твоя инициатива терпит неудачу, ты должен нести за это ответственность. Ренци в этом смысле поступил честно, не стал перекладывать ответственность ни на кого. Не исключено, что в дальнейшем это сыграет ему на руку в ходе дальнейших предвыборных кампаний. Уверен в победе он не был — ни один опрос не отдавал ему победу. Но готовность отвечать, безусловно, шаг достойный. «СП»: — Многие уже сравнивают итоги референдума с Брекситом. Не слишком ли переоценено его значение? — До выхода из Евросоюза Италии ещё очень далеко. Эта страна входит в число «локомотивов» ЕС, она во многом может считаться родиной европейской идеи, колыбелью западно-европейской культуры и цивилизации. Европа без Италии — точно не Европа. К тому же Италия немало получает из фондов ЕС на развитие своего юга, и потому без средств этих фондов ей придётся несладко. Да и менять евро на лиры тоже дело затратное. К тому же охранять морские границы в одиночку тоже тяжело. Так что о выходе из ЕС я бы пока не говорил. Другое дело, что референдум может обернуться досрочными выборами, где «Лига севера» и «Пять звёзд» способны получить куда больше голосов, чем прежде. Кто-то из них может даже войти в правительство или выдвигать условия поддержки будущему кабинету. На фоне того, что подобные движения растут и в других странах, происходящее в Италии начинает пугать европейскую элиту ещё сильнее, и она сама себя взвинчивает. «СП»: — Какое место вообще Италия занимает в иерархии ЕС? Насколько она важна для Союза? — Италия — колыбель западноевропейской цивилизации. Это её культурный и духовный центр. Это место, откуда идут европейские политические традиции. Так или иначе они во многом восходят. восходят или к Древнему Риму, или к средневековым итальянским государствам. Италия — страна беднее, чем Германия и Франция, но всё же в ней есть развитые промышленность и сельское хозяйство, её 60-миллионное население — не самое богатое, а потому это ещё и внутренний источник рабочей силы (особенно это касается южан, где и уровень жизни, и уровень образования ниже). Наконец, Италия — одна из стран-основательниц ЕС. И если она его покинет — удар будет куда чувствительнее, нежели в случае с Великобританией, всегда державшейся особняком. Евросоюза просто не будет. «СП»: — Каким образом теперь изменится ситуация в стране? Кто сформирует новое правительство? — Смена правительства в Италии — процедура обычная. Там оно меняется в среднем раз в год. Потому страна может обойтись и без досрочных выборов — на смену Ренци придёт какой-нибудь технический глава кабинета. Могут и досрочные выборы назначить, где шансы на победу у Ренци и Берлускони (или того, на кого дон Сильвио укажет) примерно равные. Вышеозначенные евроскептики усилятся, но не настолько, чтобы сформировать правительство и довести дело до выхода из ЕС. Италия к столь резким шагам пока не готова. — Результаты референдума — это проявление консервативных настроений итальянцев, уверен профессор МГУ, доктор политических наук, член Научного совета при Совете безопасности РФ Андрей Манойло. — Они не готовы сейчас что-либо резко менять, что и дали понять Ренци на референдуме. Сам же он, по всей видимости, ждал другого результата. К сожалению, в итоге Италия потеряла молодого, энергичного и деятельного премьера и его команду, способную вытащить Италию из кризиса. Результаты голосования определил, в том числе, и страх итальянцев перед тем, что Италия после реформы пойдет по пути Великобритании - то есть начнет процедуру выхода из ЕС. Итальянцы продемонстрировали, что они боятся любых резких движений в политике, так как можно потерять то немногое, что обеспечивает их достаток сейчас. «СП»: — Кто теперь станет во главе Италии? Каковы перспективы тех, кого называют евроскептиками? — Консерваторы. Будут ли они при этом еврооптимистами — далеко не факт. «СП»: — Может ли измениться линия поведения Рима в отношении Брюсселя? А в отношении России? — Может, но, скорее всего, незначительно: все же Ренци не успел еще кардинально перестроить политическую машину Итальянской Республики и перевести ее на новые рельсы. В отношении Брюсселя Италия останется одним из центров его критики — но при этом даст гарантии, что не последует примеру Великобритании. В отношении России Италия, скорее всего, будет ориентироваться на то, как будут складываться отношения Москвы с Трампом. «СП»: — Можно ли итоги этого референдума поставить в один ряд с плебисцитом в Голландии, Великобритании, победой «пророссийских» кандидатов в Болгарии и Молдавии, победой Трампа в США, перспективой победы «пророссийского» кандидата во Франции? Это тенденция? — По масштабу произошедших событий и по значению этого референдума для будущего Европы — да, можно. По конечному же результату — нет, он выбивается из этой череды. Уход Ренци не приведет к приходу к власти более пророссийски настроенного кандидата — наоборот, будет откат в сторону евроатлантизма. Ренци во многом сам был примером политика новой волны, для которой дружба и уважение с Россией — непременный атрибут. Ренци, Абэ, Трамп — это была бы отличная команда. Она бы многое в мире изменила. Теперь место Ренци в этой команде займет кто-то другой. «СП»: — В Брюсселе понимают, что нынешняя концепция ЕС терпит крах? Будут ли предприниматься какие-то действия? — Брюссель прекрасно понимает, что нынешняя концепция ЕС переживает острейший кризис, от которого недолго и до распада. Причиной этого отчасти являются и те колоссальные сдвиги, которые происходят в политическом пространстве ЕС: старые мастодонты вынуждены уходить, открывая место новой генерации политиков — молодым и энергичным. Правда, не всегда молодые оказываются в состоянии проложить себе дорогу — это видно на примере Ренци и его обидной отставки из-за референдума. Брюссель, наблюдая за этим со стороны, скорее просто фиксирует изменения, чем действует. Кризис ЕС воспринимается брюссельской бюрократией ка болезнь, которой надо переболеть для того, чтобы приобрести иммунитет. И делать это лучше, соблюдая постельный режим и никуда не рыпаясь: в кризисе ЕС лучшее лекарство от болезни - это, похоже, сама болезнь.
