Московский окружной военный суд (МОВС) в четверг, 17 ноября, допрашивал студентку МГУ Варвару Караулову. 20-летнюю девушку обвиняют в том, что она в конце мая 2015 года пыталась перебраться из России в Сирию, чтобы вступить в запрещенное на территории РФ «Исламское государство». С точки зрения российских законов это подпадает под статью 205.5, п. 2 УК РФ «Участие в деятельности организации, которая в соответствии с законодательством Российской Федерации признана террористической». Если студентку признают виновной, ей может грозить до 20 лет лишения свободы. На заседание суда Караулова надела пестрое платье с коротким рукавом — вполне светское, выглядевшее куда скромнее яркой одежды, в которой она была на предыдущем заседании. Доставил подсудимую обычный, а не усиленный полицейский конвой. Впрочем, на всякий случай в зале суда дежурили два бойца спецназа службы судебных приставов. На процесс пришли мать подсудимой Кира, отец Павел Караулов, а также ее бабушка. Было заметно, что родители сильно переживают: у матери неоднократно на глазах появлялись слезы, а отец значительную часть допроса просидел, закрыв голову руками. Невозмутимо вела себя только бабушка, которая к середине заседания даже уснула. Варвара начала говорить спокойно и подробно о том периоде своей жизни, который предшествовал ее отъезду на Ближний Восток. «В 2012 году, когда я училась еще в школе, я познакомилась в социальной сети «ВКонтакте» с парнем, который мне представился как Влад (позже выяснилось, что его настоящее имя Айрат Саматов — «Газета.Ru»). Я его нашла в группе футбольных болельщиков команды ЦСКА. Он мне сказал, что ему 21 год, и что он придерживается националистических взглядов. Мы много спорили об этом, обсуждали также футбол и жизнь вообще. Через какое-то время я поняла, что эта переписка начала значить для меня очень много», — сказала Караулова. постепенно новый знакомый по интернет-переписке стал вести себя авторитарно, в частности, настоял на том, чтобы она перестала общаться со своими друзьями мужского пола и даже с некоторыми девушками. «Он часто меня ревновал к другим парням. Мы даже сильно поссорились, когда я добавила в друзья во «ВКонтакте» человека, оформлявшего документы для моего поступления на философский факультет МГУ», — пояснила девушка. Но, несмотря на это, Влад оставался в течение более двух лет единственным человеком, с которым она могла говорить открыто практически на любые темы. С родителями же, как утверждает Варвара, у нее были сложные отношения. «После поступления в институт почти все мое время было занято учебой и тренировками — я активно занималась спортом (волейболом, баскетболом, тайским боксом — «Газета.Ru»). Влад довел меня до того, что я даже перестала здороваться с людьми мужского пола. Тогда я поняла, что мне нужен кто-то в реальной жизни, кому я могла бы дарить свои чувства. И тогда я завела собаку по кличке Фрэнки, который на долгое время стал мне настоящим другом», — отметила подсудимая. Она подчеркнула, что к ее интернет-знакомому в то время у нее уже развилось сильное чувство. И тогда же Влад прислал ей фотографию, заявив, это его изображение. На фото был молодой человек славянской внешности. Как рассказала Караулова, с 2014 года в их общении с Владом появилась тема отношения к исламу, причем первоначально ее это удивило и даже испугало. Однако она не стала говорить своему возлюбленному об этом, так как опасалась, что он прервет с ней после этого всякое общение. «Он часто говорил, что у мусульман можно многому научиться, что они живут большим дружным сообществом. Еще он рассказывал о терактах — в частности, о взрыве на вокзале в Волгограде в 2013 году и событиях в Беслане в 2004 году. При этом он утверждал, что за этим стояли либо спецслужбы, либо люди, прикрывающиеся исламом, но не истинные мусульмане, что мусульманин никогда бы не обидел ребенка», — отметила Караулова. с этого момента ее друг отказывался общаться с ней на темы, не связанные с исламской религией. «И все чаще он стал упоминать ИГИЛ», — добавила она. «Еще он очень много рассказывал о взгляде на женщину в исламе. Утверждал, что ущемление в правах женщин в исламе — это все стереотип. Так, шаг за шагом я стала интересоваться этой религией на самом деле», — продолжила подсудимая. К сентябрю 2014 года у Карауловой окончательно сформировалось желание принять ислам. Правда, когда она пришла в мечеть, ей, по словам Варвары, были не рады. Но Влад позже подсказал ей, как надо поступить. Караулова с помощью него и его знакомой совершила обрядовое омовение и прочла шахаду — специальную молитву для вступления в ислам. Родителям она об этом событии не сказала. «Тем временем мой возлюбленный стал готовиться к отъезду в «Исламское государство». Он оформил загранпаспорт и устроился на работу, чтобы скопить денег на поездку. И в середине февраля 2015 года он уехал в Сирию, чтобы вступить в ИГИЛ, предупредив меня, что некоторое время не будет выходить на связь. Мне это все не нравилось, но я не хотела его расстраивать и старалась не обсуждать с ним это», — продолжила студентка. По ее словам, они с Владом общались через WhatsApp и «ВКонтакте», в реальной жизни она никогда его не видела. При этом он писал ей с нескольких аккаунтов. Далее подсудимая отметила, что в конце марта 2015 года ей написала девушка азиатской внешности, спросившая, как дела у Айрата. «Из ее слов я поняла, что речь идет о Владе, и что его фамилия Саматов. Я поняла, что он меня обманывает. Я ему часто писала. Он не отвечал. А тут такое! Как будто рояль мне на голову свалился. Я удалила всю переписку с ним и захотела вычеркнуть его из жизни», — сказала Караулова. После этого, по словам подсудимой, она вышла замуж по «скайпу» за человека по имени Надир, который состоял в организации «Джебхад-Ан-Нусра», запрещенной в России. С ним она познакомилась через специальный сайт для мусульманок, ищущих мужей. Вскоре она оформила через ФМС загранпаспорт, чтобы выехать к нему. Но затем на нее снова вышел Саматов, и заявил, что брак через «скайп» недействителен и что он хотел бы быть с Варварой вместе. «Тогда был конец учебного года, у меня наступило отчаяние, мне было очень одиноко. Я снова вышла замуж заочно. На этот раз — за человека по имени Абдул Хаким из ИГИЛ. Втайне я надеялась выехать к нему, а встретится каким-то образом с Владом, то есть с Саматовым», — сказала Караулова. «Для меня было главное — уехать хоть куда-нибудь. Хоть в соседнюю квартиру. Но лучше — к любимому. Мне главное было выйти замуж за мусульманина, мне казалось, что они заботятся о женщинах и не будут их бросать», — рассказала Караулова. По ее словам, далее ей позвонил незнакомый мужчина, сказал, что связался с ней по просьбе ее мужа и предложил выбрать день отъезда в Сирию. Когда она выбрала этот день, он прислал ей электронные билеты до Стамбула и сказал, что в турецкой столице ее встретят. «В назначенный день я долго не решалась выйти из дома, втайне надеялась, что рейс отложат или по какой-то причине самолет не взлетит. Фрэнки, мой пес, как будто почувствовал что-то и плакал. Я его обняла, чтобы он успокоился, и даже не знаю, как смогла отпустить», — сказала девушка и начала плакать прямо в зале суда. Далее она самостоятельно добралась до аэропорта Шереметьево, долетела до Стамбула и в аэропорту этого города пошла в туалет, где переоделась в традиционную мусульманскую одежду. Как рассказала студентка, в аэропорту Стамбула она сделала так, как ей сказали ранее: взяла такси и дала специальный номер телефона водителю. После звонка на него таксисту объяснили, куда надо ехать. «Тогда же я написала SMS-сообщение маме с просьбой не волноваться и погулять с собакой», — на этих словах начала плакать уже мать Карауловой. «Я оказалась в стамбульской квартире, где было много женщин и детей, а также несколько мужчин, живших отдельно. Выходить из квартиры мне запрещалось. Мне дали указание выбросить SIM-карту и не выходить в интернет. Но тут мне написал в WhatsApp Саматов, сказал, что его зовут Айрат и попросил приехать именно к нему. Он прислал фотографии, на которых был якобы он. Но там был совершенно не тот человек, что на предыдущих его фото. Я уже ждала от него любой подлости или подставы, но рада была, что с ним все хорошо. По правде говоря, я не очень понимала в принципе, как себя вести в этой ситуации», — пояснила она суду. По словам Карауловой, в Турции она сменила четыре квартиры в разных городах. «31 мая нас посадили в рейсовый автобус, который повез нас к границе. До этого я списалась с Саматовым, сказала, что хочу видеть его. Потом нас пересадили в еще одну машину, потом в еще одну. Мы поменяли много машин, в процессе потерялась моя сумка с загранпаспортом. Все время нас куда-то везли. В какой-то момент нас выпустили в буквальном смысле слова в поле и сказали идти по нему. Через 20 минут мы набрели на турецких солдат», Военные отвезли Караулову и еще четырех женщин, которые с ней были, сначала на военную базу, а через день — в центр временного содержания, добавила Варвара. Оттуда ее вскоре забрал отец, Павел Караулов, с которым вместе они, прячась от многочисленных журналистов, перелетели сначала из города Батман в Стамбул, а затем — в Москву. Далее Варвара упомянула, что в Москве ее неоднократно допрашивали сотрудники ФСБ, они рассказали ей, что Саматов — это бывший наркоман из Казани, которому 35 лет и что он находится в международном розыске: «Первое время мне совершенно не хотелось с ним общаться». Однако сотрудники Федеральной службы безопасности настояли на том, чтобы она показала им переписку с возлюбленным. «И тут я увидела, что он все это время мне писал. Спрашивал, соблюдаю ли я намаз. Я была тронута, но мне было в то же время очень неприятно, что он не интересуется даже, все ли со мной в порядке», — рассказала подсудимая. Тем временем мать Варвары попыталась оградить Караулову от общения с внешним миром на время. Студентка провела несколько недель на даче у отчима, а потом в его квартире в подмосковном Домодедово. Кроме того, студентка, поговорив с матерью и отцом, решила сменить имя и фамилию. «Варвара Караулова стала нарицательным, меня везде преследовали журналисты. Эти имя и фамилия уже жили своей, отдельной от меня жизнью. И я тогда взяла себе имя Александра Иванова», — сказала подсудимая. Караулова добавила, что дважды лежала в психиатрической больнице, где у нее не было доступа к интернету и телефону. «Потом я отдала их маме, она их заперла в специальный сейф в нашей квартире», — отметила обвиняемая. При этом периодически она выходила на связь со своим возлюбленным. «Однажды я сама ему написала. У меня была жуткая депрессия. «Только не оставляй меня», — были мои слова», — сообщила суду Караулова. В какой-то момент Саматов спросил ее, приедет ли она еще в Сирию, и она сказала «да», хотя, по ее собственным словам, в тот момент она себя в полной мере не контролировала. После выхода из психиатрической больницы от Карауловой отвернулись все подруги и друзья, кроме того у девушки развилась сильная депрессия, продолжала подсудимая. И хотя она пыталась снова заниматься спортом, вела уроки французского языка для мусульман и даже помогала организовать велопробег по Москве, от мыслей о Саматове так и не отделалась, и с 4 августа 2015 года они стали общаться через интернет. «Он оказался единственным средством от жестокой депрессии и одиночества, которые началась у меня после выхода из психиатрической больницы», — сказала она. При этом после возвращения Карауловой Саматов говорил ей, что в Сирию можно перебраться опять — по поддельному паспорту. Подсудимая во время дачи показаний ни разу не упомянула, что Саматову она рекомендовала писать на ее вторую страницу в соцсетях, на имя Амины Сафутдиновой, так как пароль от основного аккаунта «ВКонтакте» Варвары Карауловой знают сотрудники ФСБ. Информация об этом есть в материалах дела, и была ранее оглашена в суде. Караулова отметила, что ее задержали 27 ноября 2015 года. «Часов в шесть нам позвонили в дверь, спросонья я ничего не поняла, решила, что это отчим вернулся с работы. Но в комнату вошла мама, с ней были бойцы спецназа в масках. В квартире провели обыск, мама отдала им все телефоны, планшет и ноутбук из сейфа, о котором я говорила ранее. После этого меня отвели в управление ФСБ. Там был следователь, он начал меня допрашивать без адвоката. Он также убедил меня признать вину, так как, по его словам, это был единственный шанс облегчить мою участь. Я согласилась, решила, что он мне сочувствует. Правда, когда я прочитала протокол, там было не то, что я говорила. Но сотрудник ФСБ сказал: «Потом будем разбираться, что и как». Допрос шел несколько часов, лишь в самом конце приехал адвокат, меня отвезли в изолятор временного содержания на Петровку, 38», — закончила свой монолог девушка. После этого ряд Карауловой задали ряд уточняющих вопросов прокурор Михаил Резниченко, председательствующий на процессе судья Александр Абабков и адвокаты. Варвара ответила, что в Сирии она планировала выйти замуж и завести семью, родить детей. «Основная идея была — выйти замуж за мусульманина. Работать я там не планировала или заниматься какой-то еще деятельностью, кроме как ухаживать за мужем и детьми, я тоже не хотела», — сказала она. О своем муже по скайпу Абдуле Хакиме Караулова знала только то, что он входит в военную структуру ИГИЛ, участвует в боевых действиях: «Не знаю, как именно — может хоть с пикой на коне скачет». Какого-либо плана действий на случай смерти мужа у Карауловой не было, но ей казалось, что насильно замуж ее бы не выдали. В квартире в Стамбуле, где держали Варвару, был некий Али Гаджиев, ранее получившей ранение в Сирии, когда воевал за ИГИЛ. Он заявил, что процесс отправки Карауловой в Сирию надо ускорить после того, как прочитал в интернете статью о том, что девушку разыскивают родители. В самой квартире Карауловой не понравилось: «там было тяжело, дети все время кричали, из-за этого люди ругались друг с другом». Она даже подумывала о том, чтобы отказаться от своих планов, но ей сказали, что из квартиры выходить нельзя, и она подчинилась, хотя прямых угроз не было. Родителям о своем местонахождении она не рассказывала, поскольку боялась, что те передадут эту информацию турецким спецслужбам, а это создаст угрозу жизни девушки. При этом техническая возможность связаться с мамой и папой у Варвары была. На вопрос, мусульманка ли она сейчас, Караулова ответила, что ей многое симпатично в этой религии. «Я сейчас стыжусь того, что ранее принимала за чистую монету многие стереотипы, связанные с этой религией. Но учитывая обстоятельства, произошедшие со мной, я сомневаюсь, что ислам — это мой выбор», — резюмировала она.
