Владимир Путин в конце минувшей недели напомнил, что в ближайшие годы США получит ракету, способную угрожать ракетно-ядерному потенциалу России. Речь шла о конечных результатах строительства американской ПРО в Европе, по ряду сведений президент имел в виду ракету SM-3 Block IIB. «Мы даже знаем, в каком примерно году американцы получат новую ракету, у которой будет уже не 500 километров [дальность], а тысяча, а потом больше, и с этого момента они начнут угрожать нашему ядерному потенциалу. Мы по годам знаем, что будет происходить. И они знают, что мы знаем», — сказал Путин. Переговоры о размещении в Европе компонентов американской системы ПРО начались в 2002 году. В Вашингтоне тогда хотели вынести на другой континент какой-то вариант базы в Форт-Грили (Аляска) или Ванденберг (Калифорния). К размещению в Редзиково (Польша) предполагались шахтные стартовые позиции противоракет типа GBI. В районе Брды (Чехия) должна была быть возведена радиолокационная станция, представляющая собой собранный на новом месте и усовершенствованный высокопотенциальный радар GBR-P, до того момента находившийся на тихоокеанском полигоне ПРО США имени Рональда Рейгана (атолл Кваджалейн). Назначение этой инфраструктуры официально состояло в борьбе с иранскими ракетами. На вопрос, зачем США нужен радар в Чехии, если для обнаружения ракетной атаки Ирана достаточно имеющейся радарной инфраструктуры в Туле и Файлингдейлс-Мур, в Вашингтоне отвечали, что эта система также предназначена для защиты европейских союзников. Реальная торговля между Москвой и Вашингтоном началась уже на этом этапе. Россия в июне 2007 года на саммите G8 в германском Хайлигендамме выдвинула предложение о совместном использовании РЛС СПРН типа «Дарьял», расположенной в Габале (Азербайджан). Раз уж восточноевропейский компонент направлен против Ирана, подчеркнули в Москве, так давайте мы вас пустим на Габалу. К чему вам радар в Чехии, когда есть станция с теми же характеристиками, работающая, можно сказать, чуть ли не в зоне запуска?
