«Украинцы минируют мебель»: беженка из Суджи о ситуации в Курской области

Пока ВС РФ освобождают территории Курской области от ВСУ, в пунктах временного размещения Курска остается много беженцев. Как они живут сейчас, какую помощь получают, на что надеются, узнал корреспондент NEWS.ru.

Что рассказала беженка из Суджи

Еще в августе, после начала атак ВСУ на Курскую область, в городе сделали около 20 пунктов временного размещения беженцев. Никакой самодеятельности: все было официально, решением администрации города приняли постановление «О создании пунктов временного размещения пострадавшего населения, эвакуируемого (отселяемого) при угрозе и возникновении чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера на территории муниципального образования «Город Курск». Каждый пункт охраняется вооруженной охраной.

Был создан такой пункт и в одном из оздоровительных лагерей города. На входе — вооруженная охрана: подтянутые парни в бронежилетах, касках и с карабинами на базе автоматов Калашникова. Пропускной режим.

Корреспонденты NEWS.ru договорились о встрече с жительницей Суджи Ниной Нежильцевой, с первых дней курской эпопеи попавшей вместе со своей семьей в этот ПВР.

Нина встретила нас радушно, человек она открытый и общительный. Прошли к ней в комнату, где на двухъярусных койках живут четыре человека. Есть в комнате и небольшой холодильник, телевизор, стол и другая мебель. В общем коридоре здания — сушилки для белья и гладильные доски. Обстановка жизни в ПВР, конечно, не люкс, но главное — люди здесь чувствуют себя в безопасности, им есть где спать и есть, помещения теплые.

Спрашиваем Нину, как обустроились беженцы за прошедшее с августа время.

— Нина, как сейчас живется в ПВР?

— Приняли нас и обеспечивают хорошо. У нас здесь трехразовое питание, доходит до нас помощь от волонтеров: и продуктами, и вещами. Но мы не хотим быть иждивенцами и жить лишь на помощь. Многие за прошедшее время нашли работу и сейчас работают. Мужчины в основном в городе, желающих работать женщин из нашего ПВР взяли в столовую, прямо у нас на территории. Получается, у нас работа рядышком, нас все устраивает, мы довольны.

Есть в Курске и окрестностях организации, которые из Суджи переехали. И кто там работал раньше, в Судже, теперь ходят на работу уже здесь.

— А как обстоит с учебой детей?

— Кто изъявил желание учиться здесь, на месте, для тех устроили интернат рядом. Мои внуки месяц или даже чуть больше учились в интернате. Потом переехали с дочерью в Подмосковье, сейчас там учатся. Есть также вариант и дистанционного обучения, есть у нас тут семьи, где дети на «дистанционке».

Директора наших суджанских школ смогли обеспечить дистанционное обучение — детям выдали ноутбуки, и с их помощью идет учеба. Интернет у нас провели, так что с такими занятиями технических трудностей нет.

Единственный момент — комнаты маленькие, поэтому уроками детям заниматься не слишком удобно физически. Кто как это преодолевает. Моя дочь, например, покупала детям маленькие столики для занятий. И делали уроки в комнате.

Что известно об оставшихся на временно занятой территории

— Нина, у вас родственники остались на занятой ВСУ территории. Удается ли получить какую-то информацию об их судьбе?

— Там остались кумовья моей дочери, связи с ними нет никакой сейчас вообще. В августе еще была связь по телефону, сейчас нет.

Но видели в интернете ролик, выложенный украинскими военными: как они якобы помогают оставшимся и разносят воду. И вот на том видео мы увидели своих — живыми, здоровыми, но вытащить их оттуда пока возможности нет.

Планы на возвращение

— Были ли какие-то заявления властей о помощи вам в восстановлении разрушенного хозяйства после освобождения региона от ВСУ?

— Да, говорили что будут помогать. Обещания были такие: должны оценить ущерб, и там, где жилье полностью разрушено и непригодно, будут помогать именно в строительстве нового дома. А там, где ущерб небольшой, будут помогать с ремонтом. Но это все, конечно, только когда будет возможность возвращения в наши места.

— Как думаете, когда все закончится и сможете вернуться в Суджу?

— Сначала думали, что к зиме, но теперь и в этом сомневаемся. Даже если украинских солдат быстро прогонят, то там еще неизвестно, сколько времени потребуется на разминирование. Там же все заминировано, — и наши военные об этом говорят, и местные уцелевшие, кто смог выбраться. Придется еще ждать пока все расчистят, а, по сообщениям оттуда, украинцы минируют там все, включая мебель, вещи, на двери гранаты вешают, даже посуду минируют...

Так что, хотелось бы, конечно, побыстрее вернутся на свою землю, но думаю, что случится это не очень скоро...

— А нет мыслей уехать насовсем?

— Нет, я по-любому хочу вернуться домой. Там у меня сын похоронен, там столько лет прожито и столько души вложено, что хочется восстановить свой дом. Кто-то тут у нас решает переехать насовсем, но я — только домой. Своя земля не отпускает.

Маленькие радости в ПВР

В комнату вбегает маленький шустрый комок белой шерсти — щенок породы чихуахуа. Первым делом проверяет нас, журналистов, обнюхивая наши ноги и рюкзаки, а затем, подпрыгивая, просится на колени к хозяйке. Нина берет к себе щенка, и тот моментально успокаивается.

— Как тут с домашними питомцами, в трудных условиях ПВР?

— Ну, дочка захотела приобрести такое чудо. У нас дома в Судже была маленькая собачка, и мы здесь захотели тоже. Купили официально, породистого щенка, с документами.

— Сложно содержать собаку в условиях общежития?

— Нет, она же у нас маленькая и спокойная. Никого не беспокоит, кушает немного. Так что, думаю, проблем от нее не будет.

У нас тут в ПВР много людей, кто забрал с собой собак, но в основном, конечно, это собачки маленьких пород, небольшие. Бегают по ПВР, но вроде ладят между собой. У нас щенок еще, надо сделать положенные прививки, поэтому мы пока свою собачку на улицу не выпускаем. Но потом, конечно, будем гулять.

Жизнь, слава богу, продолжается, и с животным веселее, психологически легче.