Негромкая дата: Как советский разведчик "вычислил" Шарля де Голля

1 августа 1943 года Иосиф Сталин отдал приказ руководителю резидентуры советской внешней разведки в Иране. Иван Агаянц должен был срочно выехать в Алжир. Задание виделось труднейшим. Агаянцу поручалось организовать представительство СССР при Французском комитете национального освобождения. И еще - даже более важное - понять и срочно информировать Сталина, с кем из французских руководителей, не смирившихся с немецкой оккупацией, можно и нужно активно сотрудничать ради скорейшей победы над фашизмом.

Об Иване Ивановиче Агаянце известно не так много, как он того заслуживает. Даже название специального подразделения, им и созданного, до сих пор засекречено. А работало это направление столь успешно, что в обход всяческих бюрократических канонов его руководителю полковнику Агаянцу было присвоено в 1965 году звание генерал-майора. Случай для тех лет редчайший.

Фамилия Агаянца появилась в открытой печати разве что благодаря хорошо мне знакомому Герою Советского Союза Геворку Андреевичу Вартаняну, первым наставником которого Агаянц стал еще во время войны в Тегеране.

- 4 февраля 1940 года я впервые вышел на встречу с советским резидентом Иваном Ивановичем Агаянцем, - рассказывал мне Вартанян. - Был он человеком строгим и в то же время добрым, теплым. Это именно Агаянц руководил, подчеркиваю, руководил с государственных высот, координировал серьезнейшую операцию по предотвращению покушения фашистского диверсанта №1 Скорцени на Сталина, Рузвельта и Черчилля в период подготовки к Тегеранской конференции 1943 года. Агаянцу, которому исполнилось всего 32, подчинялись 120 оперативных советских сотрудников. Все они были разбиты на периферийные резидентуры, число которых в разные годы войны достигало 41. Я работал с ним до конца войны, пока он не уехал в 1945-м во Францию.

Обратите внимание на этот последний пассаж - он важен.

Иван Агаянц (слева) и Отто Скорцени. Фото: Кадр из книги

Иван сдружился с Шарлем

Но, может быть, даже не операция по предотвращению немецкого "Длинного прыжка" стала главной в карьере Агаянца. Именно сыну армянского священника из азербайджанского города Елизаветполя, ныне Гянджа, было суждено срочно выполнить сугубо доверительный приказ главы советского государства: выяснить, с кем из нескольких руководителей Франции, не смирившихся с немецкой оккупацией, следует иметь дело Иосифу Виссарионовичу.

Казалось, на роль своеобразного селекционера подошел бы опытный дипломат-аналитик. Но во время тяжелой войны положились на разведчика. И 1 августа 1943 года именно Иван Агаянц вылетел на самолете союзников из Тегерана в Алжир. В Иране Агаянц был известен всем как дипломат советского посольства Иван Авалов. Эта фамилия, что естественно, сохранилась за ним для работы под прикрытием и на все послевоенные годы. Был у него и другой псевдоним - оперативный, сугубо для своих - Форд.

Это сейчас мы знаем, какую величайшую роль сыграл генерал де Голль в благополучном для двух стран развитии отношений. Но в первые годы войны в молодом французе сомневались, считали его - и в СССР тоже - калифом на час. Западным союзникам не поддававшийся приручению генерал виделся выскочкой, чье высокомерие соответствовала его гулливеровскому росту. Предполагалось, что главным собеседником для Большой тройки должен стать гораздо более сговорчивый в отношениях с Великобританией и США, действительно хорошо известный генерал Жиро. Он и только он пользовался открытой поддержкой англичан и американцев.

Тегеранская конференция, 1943 год. Сталин, Рузвельт, Черчилль. Фото: REUTERS

Но в Алжире начинает действовать созданный генералом де Голлем и пока еще совсем непонятный для Кремля Французский комитет национального освобождения. И Агаянцу поручено организовать при нем представительство СССР.

Было абсолютно неясно, что представляет из себя Национальный комитет сражающейся Франции (НКСФ). Некоторых московских стратегов волновали его трения с французскими коммунистами. Или это просто разногласия, возникшие на первых порах? Смогут ли, будут ли приняты коммунисты в новое правительство после войны, дадут ли им право на представительство? Союзники из Англии и США упрекали де Голля в несговорчивости, упрямстве и повторяли это при каждом удобном случае советским союзникам.

В Алжире, мгновенно оценив обстановку и действия многочисленных важных и второстепенных лиц, Агаянц возобновил личные взаимоотношения с возглавившим комитет генералом де Голлем, с которым судьба коротко свела еще в Тегеране. И Агаянц, поверив в молодого француза, ставит целью сойтись с ним, чтобы рассеять сомнения.

Высшему руководству страны надо было понять, какую политику проводит и будет проводить высоченный генерал. Может ли он превратиться в национального лидера? Откуда это было знать в Центре. Только контакты с де Голлем позволили Агаянцу сделать ряд правильных выводов об отношении француза к американцам и англичанам. Каким тот видит пути борьбы с фашистами. Не пойдет ли на сотрудничество с теми, кто предлагает, физически уничтожив Гитлера, объединить силы с США и Англией и навалиться всем вместе на СССР. Исключительно важно понять, как представляет себе генерал послевоенное устройство Европы.

И одновременно еще одна, чисто разведывательная миссия: чем конкретно занимаются в Алжире разведки союзников? Эти задачи, поставленные Сталиным, были решены.

Генерал Шарль де Голль снова в Париже, 1945 год. Фото: AFP

Агаянц смог глубоко развить этот контакт, простите за профессиональный термин, с де Голлем, провести с ним несколько встреч. Отношения сложились доверительные. Беседы продолжались долго. Познакомился Иван Агаянц и с ближайшими помощниками де Голля - выслушал их оценки ситуации, узнал о планах. Выяснилось, что и американские, и английские спецслужбы к де Голлю и его сподвижникам относятся негативно, никакой веры в его комитет не проявляют.

Разобравшись в своем собеседнике, оценив его искренность, генерал прямо через Ивана Авалова поставил важнейший вопрос о визите в СССР и переговорах со Сталиным. Французу понравился посланец Москвы - культурен, блестяще образован, глубоко знаком с принципами внешней политики его страны. Возможно, понимая, с кем он ведет откровенные беседы, генерал хотел поскорее дать понять Советам свою готовность к сотрудничеству. Не будем подозревать проницательнейшего де Голля в близорукости и наивности. В решающий час он доверился скорее разведчику, чем дипломату, сознательно предпочтя долгой дипломатической дороге в Москву решительные переговоры с представителем иной государственной службы.

Агаянц сумел донести до Сталина: у СССР есть вероятные союзники во временно оккупированных крупных странах Европы. Встречи де Голля и советского руководителя были организованны Агаянцем.

Де Голль (крайний справа) во время визита в СССР в 1944 году. Фото: charles-de-gaulle.org

Помнящие историю знают, что московский диалог Сталина и де Голля к обоюдному удовлетворению сторон состоялся и продолжался гораздо дольше намеченного. 10 декабря 1944 в Москве Сталин и де Голль подписали договор. Он на годы вперед определил отношения между странами, получившие позже название "особые". А тогда Франция возвращала себе статус великой державы, оказывалась в одном блоке с государствами-победителями.

Но еще раньше, уже в конце ноября 1943 года, информация из Алжира была учтена советской стороной и на Тегеранской конференции, чему де Голль был искренне рад.

Закончилась Тегеранская конференция, и Агаянц снова отправляется в Алжир. На этот раз он встречается с Морисом Торезом. Руководитель коммунистов Франции поведал посланцу Москвы, как именно видится ему участие мощной тогда компартии в правительстве страны, которое будет сформировано после победы.

Отвлекусь немного от французской темы. Человек, взваливший на себя немыслимый объем работы, успевал проводить оперативные мероприятия не только в Иране, но и работал против немцев в нескольких странах Северной Африки и Ближнего Востока. Особенно важны были его командировки в Египет, Алжир, Ирак. Он наладил взаимоотношения и с иранскими курдами. В горных селениях "советник Авалов" появлялся в национальной одежде, в чалме, в разношенных старых башмаках. Разнообразие в методах работы поразительное. И понятно, скольких усилий, в том числе и физических, это стоило.

Постоянное напряжение сказалось на здоровье. Иван Иванович тяжело болел. Мучил, не отпускал подхваченный в Иране туберкулез. Но он продолжал работать. Болезнь терзала всю оставшуюся жизнь. После операции он долгие годы жил с одним легким. Но никто ни разу не слышал от него ни единой жалобы. Терпел. И, может, и от этого сострадал другим, всегда приходя на помощь в ней нуждающимся.

Подтверждение от Филби

Относительно недавно Служба внешней разведки России рассекретила материалы, добытые в годы войны советским разведчиком Кимом Филби из британского шифровального центра в Блетчли-парке. Для американцев де Голль был фигурой неприемлемой. Главное подтверждение - документ №18509-18530, присланный Филби. Даже об открытии 6 июня долгожданного второго фронта - высадке союзных войск в Нормандии - он узнал лишь за два дня до этого. Фактически никакого участия в высадке союзников на территорию родной Франции сами французы, во многом по настоянию генерала Дуайта Эйзенхауэра, не принимали.

И де Голль не забыл унижения. Уже в 1960 году весьма нелестно вспоминал о союзном десанте. "Высадка 6 июня - это дело англосаксов, от которого отстранили Францию. Они решили утвердиться во Франции как на вражеской территории".

Иван Иванович Агаянц с женой Еленой Ильиничной. Фото: wikipedia.org

И снова Париж

Закончилась война, и Агаянц назначается резидентом во Франции, куда переезжает в 1946-м с женой и тремя детьми. Поле деятельности для разведки широченное. Именно в хорошо знакомой разведчику французской столице на важные международные конференции зачастили делегации со всего света. Заключаются договоры - политические и экономические. Париж под пристальным наблюдением всех разведок.

Сложные задачи ставятся перед разведкой советской. Не прошло и нескольких дней после приезда во французскую столицу, как одну за другой ему вручают шифровки: Центр требует активизироваться и немедленно. И Агаянц старается перестроить работу, сделать ее еще более активной. Предстоит вступать в контакт не только с французами, но и с членами делегаций других стран, регулярно наведывающихся в Париж. Обстановка, по мнению резидента, для этого благоприятная.

И многое удается. Сам Агаянц налаживает связи со многими иностранными дипломатами. Его примеру следуют подчиненные. Даже суровые руководители советского внешнеполитического ведомства Молотов и Вышинский, регулярно получающие прямо в Париже или в Москве информацию, добытую разведкой, довольны. По свидетельству одного из разведчиков-участников тех событий, "нас неоднократно принимал Вячеслав Михайлович Молотов и не только благодарил за полезную работу, но и ставил задачи по освещению тех или иных интересовавших советскую делегацию вопросов".

Особый успех - план Маршалла по послевоенной политике США и их союзников в Европе. Секретный вариант этого плана тотчас передается членам прибывшей в Париж советской делегации. Он попал в руки Агаянца благодаря преданной и смелой агентуре. А она была и в кругах, специально занимающихся самыми разнообразными направлениями в отношениях с Советским Союзом, и во французской контрразведке. Это помогало избежать провалов, свести к минимуму количество провокаций.

И еще раз о Де Голле. В те послевоенные годы генерал опять пошел на контакт с Агаянцем. Не мешала и разница в возрасте. Де Голлю - 56, советский дипломат на 20 лет моложе. Но они прекрасно понимают друг друга, у Агаянца очень добрые отношения с руководителем Франции. Я уверен, что Иван Иванович смог оказать определенное влияние на де Голля. Да, тот был настоящий кремень, но тем не менее эти отношения с де Голлем сыграли большую роль в нашей внешней политике.

Не хотел бы, чтобы у читателя сложилось впечатление об Агаянце только как о талантливом разведчике. Он - настоящий эрудит, любил живопись, прекрасно разбирался в литературе. Адское напряжение, громадная ответственность, а он успевал побывать на выставках, пообщаться с представителями французской культуры. Это благодаря Ивану Ивановичу удалось возвратить домой из Парижа около полусотни полотен художника Кончаловского. Передать на Родину ценнейший архив композитора Рахманинова. Усилиями Агаянца в Москву "прибыли" дневниковые записи в ту пору необычайно популярного в СССР писателя Ромена Роллана.

Иван Иванович в звании генерал-майора. В то время звания генералов давали редко. Последний снимок. Москва, 1968 г. Фото: wikipedia.org

Постскриптум

Сейчас во Франции, да и во всей Западной Европе, политиков равных де Голлю не видно и близко. Да, были Франсуа Миттеран, Жак Ширак, умеющие отстаивать свою точку зрения. Не знаю, рискнули бы они, как это сделал де Голль 21 февраля 1966 года, официально заявить о выходе страны из военной организации НАТО, четко объяснив это тем, что в связи с изменившимися условиями в мире политика, проводимая в рамках НАТО, противоречит интересам Франции, и держава может быть автоматически вовлечена в конфликты, противоречащие ее интересам. Но и Ширак, и Миттеран остались в памяти как президенты по-настоящему независимой страны.

Увы, сегодня достойной смены им нет и в помине. Порой кажется, будто Эмманюэль Макрон старается предугадать желания президентов США - неважно, Трампа ли, Байдена. Конфликт на Украине доказал его полную зависимость от тех, кого де Голль называл англосаксами. Иногда Макрон даже бежит впереди байденовского паровоза. Поставки новейшего французского оружия идут в Киев бурным потоком. Президента не смущает ни их потеря, ни то, что наступательное вооружение ведет к кровопролитию, дальнейшему обострению конфликта. Хотя куда уж дальше…