В Гражданскую войну российское казачество оказалось по разные стороны баррикад. И красные, и белые активно привлекали эту вооруженную силу в свои ряды и вместе с тем жестоко карали, если казаки выступали на стороне противника или пытались отсидеться дома. Казаки в ответ устраивали мятежи и бунты. Все это на себе сполна ощутили жители Дона — самой большой из 12 казачьих областей в дореволюционной России. Что послужило причиной восстания на Верхнем Дону? Какую позицию по отношению к казакам занимало руководство РСФСР? Почему генералы Антон Деникин и Петр Краснов не смогли договориться друг с другом? «Лента.ру» вспоминает ход событий.

«Расстрелы через пять или десять человек»

В девять часов утра 11 марта 1919 года конная сотня под командованием подхорунжего Емельяна Ермакова с запада, севера и востока атаковала станицу Вёшенскую. Главной целью был захват ревкома и трибунала. Завязался скоротечный бой с гарнизоном станицы, который дрогнул и начал отступать по единственному оставшемуся пути — на юг, переправляясь на другой берег Дона.

В руках восставших также оказались ряд хуторов и станиц, в том числе Казанская и Мигулинская. Начальник военного отдела Вёшенского исполкома подъесаул Павел Кудинов был единогласно выбран командующим повстанческими частями и объявил в Верхне-Донском округе мобилизацию всех жителей мужского пола от 18 до 55 лет.

Новый главком разделил эти силы на пять дивизий и одну отдельную бригаду.

Революционный военный совет Южного фронта доложил в Москву о случившемся. В ответ на бланке телеграммы председатель Совета народных комиссаров РСФСР Владимир Ленин написал записку наркому по военным и морским делам Льву Троцкому: «Что это? Как это? Где это? У нас в тылу неразоруженные казаки?»

Для подавления мятежа командующий Южным фронтом Владимир Гиттис выделил из состава 8-й, 9-й и 10-й армий экспедиционные силы в составе нескольких стрелковых полков, кавалерийского полка, отдельных заградотрядов и артиллерийских подразделений (позднее к ним добавились моряки и курсанты командных курсов). Общее руководство поручалось командующему 9-й армией Павлу Княгницкому.

16 марта 1919 года в войска пошел грозный приказ за подписью члена реввоенсовета Южного фронта, экс-наркома земледелия РСФСР Андрея Колегаева. В нем предлагалось принять к восставшим самые суровые меры.

Среди них: а) сожжение восставших хуторов; б) беспощадные расстрелы всех без исключения лиц, принимавших прямое или косвенное участие в восстании; в) расстрелы через пять или десять человек взрослого мужского населения восставших хуторов; г) массовое взятие заложников из соседних к восставшим хуторам

У РККА было преимущество не только в живой силе, но и в боеприпасах. Восставшие захватили почти пять тысяч винтовок, несколько орудий и два десятка пулеметов. В их руки попал также трактор, который оснастили пушкой Гочкиса, превратив в некое подобие танка. К орудию прилагались 250 снарядов. Но в целом остро не хватило патронов, а захваченные у врага быстро расходовались в постоянных боях.

Кудинов вспоминал: «Красные палили из пушек, пулеметов и винтовок, засыпая свинцом молчаливые цепи восставших. В минуты затишья они выходили из окопов и, злорадствуя, кричали: "Сдавайтесь, казаки, а то посадим вас на красные штыки! Ведь у вас нет патронов!" На это восставшие отвечали: "Есть у вас — будут и у нас!"»

Донская армия была далеко, и казакам приходилось рассчитывать только на себя. Они организовали примитивные оружейные заводы в станицах Еленская, Вёшенская и Казанская. Винтовочные патроны изготавливались из различного собираемого металла и, несмотря на некоторую шероховатость, имели большую убойную силу.

Что касается снарядов, то на артиллерийском складе на хуторе Базки близ Вёшенской станицы были найдены только тяжелого калибра, для которых имелось лишь одно подходящее орудие. Пришлось разряжать их, чтобы начинять более легкие трехдюймовые снаряды. Конница же вооружалась самодельными пиками, которые изготавливались кустарным способом почти в каждой станице.

147 штыков генерала Каледина

К революционному 1917 году казачьи части России были разбросаны по всем фронтам Первой мировой войны — от Балтийского моря до Персии.

Один из создателей Добровольческой армии генерал Антон Деникин писал:

С падением самодержавия страсти закипели и на территории Области Войска Донского. На власть претендовали представители Временного правительства, Донской войсковой Круг, а также Советы рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов. В июне 1917-го Донским войсковым атаманом был выбран генерал Алексей Каледин.

Он не принял Октябрьскую революцию, назвав захват власти большевиками преступным и объявив, что местное правительство вводит военное положение на Дону, который провозглашается независимым — до установления законного российского правительства.

На территории области генералы Михаил Алексеев и Лавр Корнилов приступили к формированию антибольшевистской Добровольческой армии. Именно к ним Каледин был вынужден обратиться за помощью, когда местные коммунисты заявили, что власть переходит в руки Ростовского военно-революционного комитета, — казачьи части в своей массе отказались участвовать в подавлении большевиков.

В ответ на взятие калединцами Ростова и Таганрога Совет народных комиссаров РСФСР объявил войскового атамана вне закона, а Область Войска Донского — на осадном положении.

«Каледин ввел на Дону военное положение, препятствует доставке хлеба на фронт и собирает силы, угрожая Екатеринославу, Харькову и Москве. К нему на помощь прибыл бежавший из заключения Корнилов, тот самый, который в июле ввел смертную казнь и шел походом на революционный Петроград» — подчеркивалось в документе.

В нем также выражалась уверенность, что контрреволюционное восстание будет подавлено, а виновники понесут суровое наказание.

Был создан Южный революционный фронт во главе с Владимиром Антоновым-Овсеенко, войска которого повели наступление на Донскую область.

10 февраля 1918 года красные заняли Ростов, 12 февраля пал Новочеркасск. Корнилов известил Каледина, что в условиях отсутствия поддержки со стороны казачества он уводит своих немногочисленных добровольцев на Кубань. У донского атамана осталось всего 147 верных штыков. Удержать Дон такими силами было нереально, и 11 февраля Каледин застрелился.

Отсидеться по домам у донцов не получилось — водоворот гражданской войны затягивал их все сильнее. Многие перешли на сторону большевиков и стали видными командирами: Алексей Автономов был назначен главнокомандующим Северокавказской красной армией, Филипп Миронов возглавил 2-ю Конную армию, Петр Стрепухов воевал у Семена Буденного, удостоившись двух орденов Красного Знамени.

Немецкое оружие в обмен на казачье продовольствие

23 марта 1918 года была провозглашена Донская советская республика. Во главе ее встали донские казаки-коммунисты: Федор Подтёлков был назначен председателем правительства, комиссаром по делам управления выбрали его соратника Михаила Кривошлыкова. Заместителем Подтёлкова стал профессиональный революционер Сергей Сырцов.

Новая власть объявила о замене старых органов управления в станицах Советами и о лишении избирательных прав «лиц, не состоящих на защите прав трудового народа»: офицеров, священнослужителей, купцов и других категорий.

Но ДСР просуществовала недолго.

Также они не хотели продавать хлеб по твердым ценам и тем самым сорвали его массовые поставки в РСФСР.

Точку в существовании Донской советской республики поставили немецкие войска, которые в конце апреля 1918 года вторглись в западные пределы ДСР, захватив в том числе Ростов-на-Дону и Таганрог. Подтёлков попытался уйти на север области, но был захвачен казаками и 11 мая, после импровизированного суда, повешен вместе с Кривошлыковым.

Настроения на Дону качнулись в сторону белых. В мае 1918 года атаманом был выбран генерал Петр Краснов. Он провозгласил Всевеликое Войско Донское самостоятельным государством и приступил к созданию Донской армии.

При этом все сочувствующие советской власти исключались из казачьего сословия, лишались земли и имущества, некоторые высылались за пределы республики, другие направлялись на принудительные работы. Тех же, кто воевал на стороне РККА, при попадании в плен ждала смертная казнь.

Краснов письменно обратился к германскому кайзеру Вильгельму II с просьбой в обмен на дружеский нейтралитет помочь оружием: «Орудиями, ружьями, боевыми припасами и инженерным имуществом, и, если признаете это выгодным, устроить в пределах Войска Донского орудийный, ружейный, снарядный и патронный заводы».

Берлин охотно пошел навстречу и в обмен на продовольствие направил красновцам 11 тысяч винтовок, более 40 пушек, почти 90 пулеметов, 100 тысяч снарядов и около 10 миллионов патронов.

Донская армия к середине августа 1918 года захватила почти всю территорию ДСР и активно наступала на Царицын, чтобы ликвидировать угрозу своему правому флангу. Однако первый штурм города был отбит. Не принес успеха и второй, состоявшийся в сентябре-октябре.

Деникин против Краснова

Поражение Германии в Первой мировой войне в ноябре 1918 года поставило Донскую армию в трудное положение. Немецкие части ушли с территории Дона, открыв для наступления Красной армии воронежское направление. Соотношение сил главком Добровольческой армии генерал Деникин оценивал в 52 тысячи человек у Краснова против 100 с лишним тысяч войск советского Южного фронта.

Ситуация осложнялась неприязненным отношением двух генералов друг к другу.

Расходился и круг задач: Краснов действовал в рамках самостийной областной политики, а Деникин — в общегосударственном масштабе.

На повестке дня встал вопрос единоначалия двух белых армий, и в конце 1918 года Деникин и Краснов дважды встречались по этому вопросу, ведя напряженные переговоры. Их итогом стал приказ Деникина от 8 января 1919-го (по новому стилю) о том, что по соглашению с донским и кубанским атаманами он вступил в командование всеми сухопутными и морскими антибольшевистскими силами, действующими на Юге России.

В своих мемуарах главком Вооруженных сил Юга России писал, что настоятельно просил союзников усилить донское направление: «Донские казаки в течение года героически сражались и сопротивлялись превосходным силам врага, но теперь, усталые, начинают терять веру в поддержку союзников».

Третий штурм Царицына начался в январе 1919 года, при этом в ожесточенных боях частям Донской армии удалось приблизиться к городским окраинам. Но тут вмешался фактор, о котором предупреждал Деникин: уставшие воевать казаки целыми полками начали уходить к родным станицам и хуторам.

Рядовые бойцы не понимали, зачем им сражаться за пределами Дона, сетовали на пришедшее в негодность обмундирование, недостаточную выплату жалования, реквизицию трофеев тыловыми комиссиями и прочие издержки боевой жизни.

Первыми в ноябре 1918-го оставили фронт две сотни 2-го Верхне-Донского пешего полка, из которых 12 зачинщиков были показательно расстреляны. Но это не остановило процесс разложения армии. В январе 1919-го в тыл потянулись казаки 32-го Вёшенского, Мигулинского и Казанского полков. Отказался подчиняться приказам командования и 28-й Донской конный полк.

Выбранный командиром 28-го кавполка урядник Яков Фомин издал грозный приказ:

Он также распорядился начать переговоры с красными. При этом всем, кто не желал оставаться, не возбранялось добираться до белых, они даже снабжались пропускными билетами во избежание насильственных эксцессов в пути.

Богатых уничтожить, а середняков запугать

Хаос в тылах Донской армии привел к падению Краснова. 6 февраля 1919 года войсковым атаманом Войска Донского был избран генерал Африкан Богаевский, вполне лояльный к Деникину. Сменилось и командование армии. Тем временем по пятам отступающих казаков в нейтральную зону Верхне-Донского округа вошли части РККА.

Уроженец этих мест писатель Михаил Шолохов описал их приход в романе «Тихий Дон»:

За боевыми частями шли карательные отряды — 24 января 1919 года Оргбюро ЦК РКП (б) под руководством председателя Всероссийского исполнительного комитета Якова Свердлова приняло постановление об отношении к казакам.

В секретном распоряжении партийным работникам подчеркивалось: «Учитывая опыт Гражданской войны с казачеством, признать единственно правильной самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы».

Предписывалось уничтожить богатых казаков, запугать среднее казачество, репрессировать всех, кто выступал прямо или косвенно против Советской власти, провести полное разоружение населения, расстреливая тех, у кого будет затем обнаружено оружие, конфисковать хлеб и другие сельхозпродукты, в земельном отношении приравнять иногородних к казакам, содействовать переселению на эти территории пришлой бедноты.

28-й Донской конный полк был распущен, а его выбранный командир отстранен от руководства. 6 марта Верхне-Донской округ был переименован в Вёшенский район. На местах заработали революционные трибуналы, в частности, было приказано провести расследование гибели Подтёлкова и Кривошлыкова с преданием суду всех причастных.

Соратник Подтёлкова Сырцов докладывал наверх о результатах: «В районе проводились массовые расстрелы. Точных цифр не имеется (свыше 300). Настроение у казачьего населения с самого начала было подавленное, но оппозиционное. Намечавшийся заговор был раскрыт, участники расстреляны. Проведению террора мешало противодействие 8-й армии».

В ответ Революционный военный совет Южного фронта запретил военным советам армий и дивизий вмешиваться в деятельность революционных комитетов на местах. На расказачивание верхнедонцы ответили мятежом.

Ультиматум Льва Троцкого

16 марта 1919 года на состоявшемся пленуме ЦК РКП (б) член РВС Южного фронта Григорий Сокольников выступил против репрессий по отношению к верхнедонцам. В итоге пленум постановил: «Ввиду явного раскола между северным и южным казачеством на Дону и поскольку северное казачество может содействовать нам, мы приостанавливаем применение мер против казачества и не препятствуем его расслоению».

Но было уже поздно — Вёшенское восстание охватило территорию в десять тысяч квадратных километров.

Поначалу советское командование пыталось вступить с мятежниками в переговоры, чтобы выиграть время для переброски резервов. Затем перешло к угрозам. Кудинову было доставлено воззвание Льва Троцкого.

В нем говорилось, что на «безумное восстание» казаков толкнули «белые царские наемники». В заключение наркомвоен требовал дать ответ в течение суток:

Угрозы не подействовали, и бои разгорелись с новой силой. 12 апреля 1919 года на сторону повстанцев перешел во главе со своим командиром, бывшим штабс-капитаном Виталием Врановским почти весь Сердобский полк. Он был сформирован в конце июня 1918 года из крестьян Саратовской губернии, а в его командном составе были офицеры царской армии.

Силы сердобцев были невелики — 380 штыков, десять пулеметов и два орудия, но гораздо важнее для поднятия духа повстанцев был сам факт перехода на их сторону подразделения РККА. Полк был пополнен пленными красноармейцами и включен в состав 5-й дивизии восставших.

Поначалу красноармейские части были малочисленными и стремились не столько окружить и уничтожить врага, сколько не терять локтевой связи с соседним полком. Повстанцы умело использовали свою кавалерию, которая не принимала открытого боя, обходя противника с флангов и тыла.

Против красной конницы казаки использовали партизанскую тактику изматывания, постреливая из засады и стремительно уходя от погони, заставляя лошадей и всадников неприятеля буквально валиться с ног от усталости.

Амнистия как часть свирепой расправы

Между тем весной 1919-го на других фронтах Гражданской войны ситуация складывалась для РСФСР не самым благоприятным образом. Дивизии Восточного фронта отступали под натиском колчаковцев, польские войска заняли Вильно (ныне Вильнюс), Лиду и Барановичи, двигаясь дальше на восток. Добровольческая армия начала наступление на донбасском направлении.

Южный фронт пытался взять Ростов-на-Дону, но его передовые части завязли в кровопролитных боях на Маныче и Донце. Командир 4-й кавалерийской дивизии РККА Семен Буденный впоследствии вспоминал:

А в тылу у Красной армии по-прежнему полыхало восстание, на которое отвлекались лучшие части. Несколько наступлений экспедиционных войск были отражены повстанцами, численность которых достигла 25 тысяч человек.

Понимая, что время работает на противника, Ленин торопил армию с разгромом мятежников.

24 апреля 1919 года он писал Сокольникову: «Во что бы то ни стало надо быстро ликвидировать, до конца, восстание. Я боюсь, что вы ошибаетесь, не применяя строгости, но если вы абсолютно уверены, что нет сил для свирепой и беспощадной расправы, то телеграфируйте немедленно и подробно. Нельзя ли обещать амнистию и этой ценой разоружить полностью?»

2 мая 1919 года отдельные части повстанцев и красноармейцев заключили между собой перемирие до 5 мая. Беспрерывные бои вымотали обе стороны, ряды сражавшихся к тому же безжалостно косили сыпной тиф и грипп. Разведка красных сообщала, что молодые казаки выступают против расправы над пленными и готовы к переговорам, но боятся расстрелов.

Среди верхнедонцов распространялись листовки с призывом выдать всех офицеров и зачинщиков.

Столь жесткий тон отрезвил умеренных среди казаков, увеличив число тех, кто предлагал прорываться на соединение с белогвардейскими войсками. Повлиял на их настроение и прилет 9 мая на аэроплане двух офицеров Донской армии — хорунжего Тарарина и сотника Петра Богатырева.

Они доложили Кудинову, что посланы для связи с повстанцами, и сообщили, что к ним на помощь направляется кавалерийская группа генерала Александра Секретёва. В результате сопротивление казаков резко возросло, и к 12 мая очередное наступление РККА захлебнулось.

Рейд генерала Секретёва

13 мая Троцкий назначил нового главкома экспедиционных войск — бывшего командующего 8-й армией Тихона Хвесина — и послал тревожную телеграмму Ленину:

21 мая Деникин приказал начальнику Кавказской Добровольческой армии генералу Петру Врангелю овладеть Царицыном. При этом командующий Донской армией генерал Владимир Сидорин среди прочих задач получил поручение перерезать железнодорожную линию Лихая — Царицын и войти в связь с вёшенцами.

В 10 часов утра 28 мая экспедиционные войска по всему фронту перешли в решительное наступление. Приказано было к 5 июня ликвидировать «гнойный нарыв», как его назвал Троцкий. Несмотря на то что зарядили проливные дожди и дороги раскисли, хвесинцы упорно продвигались вперед, взяв ряд населенных пунктов и подступив к Вёшенской. Обороной центра восстания руководил лично Кудинов.

От неминуемого разгрома повстанцев спасла конница Секретёва, которая переправилась на левый берег Дона 7 июня, нанесла внезапный удар по тылам Южного фронта и пробилась к вёшенцам, передав им 50 тысяч патронов. На правах старшего воинского начальника генерал взял на себя руководство боевыми действиями повстанцев, которые перешли в оперативное подчинение Донской армии.

Части РККА с боями отходили на север, покинув 23 июня 1919 года пределы Области Войска Донского. В тот же день Кудинов обратился к подчиненным с последним приказом, в котором поздравлял их с победой и прощался с ними.

В своих воспоминаниях он позднее писал: «Как только соединились с Донской и Добровольческой армиями, опять начались всяческие виды законных и незаконных грабежей, опять завизжали свиньи, замычал скот, заржала последняя казачья лошаденка, и все — к столу или для передвижения всевозможных тыловых паразитов».

Впереди у белых и красных казаков было главное сражение Гражданской войны: в наступлении деникинских войск на Москву решалась судьба не только Дона, но и всей России.