Как в Приморье готовились к новому нападению Японии

После окончания Русско-японской войны российское общество было уверено, что японцы не удовлетворятся захватом Сахалина и со временем нападут на материковую Россию. Для того чтобы создать систему обороны по побережью, нужно было это побережье хорошенько изучить и хорошенько подготовиться. С этой целью губернатор Унтербергер в мае 1906 г. издает приказ о проведении «колонизационной, военно-географической и естественно-исторической» экспедиции.

Во главе экспедиции становится служивший в Хабаровске, в штабе Приамурского военного округа в генерал квартирмейстерской части штаба по части производства рекогносцировочных работ Владимир Арсеньев. Это была его первая крупная экспедиция.

Дневники этой экспедиции — толстые тетради с клеенчатыми обложками — сохранились до сих пор. Но в нашей статье речь пойдет о маршруте Шмаковка — Ольга — Терней — Шмаковка.

Тетрадь пространных мыслей

Во время похода экспедиция вела топосъемку, составляла карты местности, производила барометрические определения высот, метеонаблюдения три раза в день, собирала образцы минералов, растений, насекомых, сведения военного, статистического и этнографического характера, вела археологическую разведку.

На этом этапе Арсеньеву помогали: поручик Г. Гартман, инженер А. Мерзляков, хорунжий Анофриев и двадцать человек казаков и стрелков. Также в отряде находился и начштаба Приамурского военного округа генерал-лейтенант П. Рутковский.

Арсеньев сам отбирал в отряд лучших из частей. Каждому придавалось по пятьдесят патронов к трехлинейкам. В четырех ящиках, также используемых как столы, находились научные инструменты: буссоль, шагомер, анероиды, гигрометры, термометры. Тягловую силу отряда составляли двенадцать лошадей.

Отряд вышел из Шмаковки 20 мая 1906 г. и отправился по реке Уссури в ее верховья. Затем по Улахэ у слияния Даубихэ (Арсеньевки) с Уссури (Улахэ) вверх по Уссури до фанзы Джумтайза. Отсюда на юго-запад через тайгу к устью реки Фудзин (Павловки). Восьмого июня пошли на штурм перевала. Но проводник сбился, и отряд пять дней плутал, пока не вышел к старообрядцам деревни Кочкаревки (Кокшаровки) на Уссури, не доходя 15 км до устья Фудзина — Павловки.

Часть груза следовала на лошадях, а часть — на лодках. На одном из перекатов стрелки не смогли справиться с управлением, и лодку перевернуло. Два дня вылавливали казенное имущество, часть которого все же потонула. От фанзы Иолайза в слиянии Ли-Фудина (Аввакумовки и Павловки) отправились через хребет на Вай-Фудин (Аввакумовка). 21 июня перешли. Тридцатого июня вошли в Ольгу, откуда Рутковский отправился во Владивосток на присланном за ним миноносце «Бесшумный», а отряд стал готовиться ко второму этапу — возвращению.

В время похода Арсеньев описывал количество дворов, дома, людей, их вероисповедание, посевы, скот. Вел дневники метеорологических наблюдений, журналы астрономического определения пунктов, путевой поденный дневник и тетради пространных мыслей и орочинских слов. Но главным все же был анализ и описание местности с точки зрения предполагавшейся войны с японцами: «Не заходили ли в данные местности, что здесь делали, о чем спрашивали, чем интересовались, не производили ли съемок, откуда пришли, куда направлялись. Способы выполнения ими своих задач», — такие вопросы были поставлены в инструкционном разделе экспедиции — «Сведения о японских шпионах».

…«Пост Св. Ольги. 21 июня 1906 года, — записывал Арсеньев в тетради. — Четыре вооруженных крестьянина-старовера, отправляясь с пантами с севера от б. Терней к заливу Св. Ольги, встретили двух японцев, которые, по их показаниям, производили съемку на побережье близ р. Тадушу (между р. Тютихэ и Тадушу). Оба хорошо говорят по-русски. На задаваемые вопросы они отвечали, что приехали ловить рыбу, но, не имея билета, идут за таковым в Ольгу. Между тем, дойдя до р. Тадушу, они не пошли к Ольге, а двинулись по этой реке вверх по тропе, а шхуна пошла к северу. Так как туда же шел миноносец, то сведения эти были сообщены командиру судна. Японцев сопровождали два китайца из местных жителей в качестве проводников».

…«22 июня 1906 г. Прибывшая из Императорской гавани шхуна «Тайга» сообщила, что по пути она видела несколько японских шхун, занимающихся рыболовством хищнически на русском побережье, причем шхуны эти высаживали на берег японцев, между которыми есть, без сомнения, и шпионы».

…«Возвратившийся миноносец «Бесшумный», поймавший японцев, хищнически занимавшихся рыбной ловлей, сообщил, что японцы, оставив шхуну, бежали на берег и скрылись в горах и лесах».

…«На реке Сан-хо-Бэ есть китаец по фамилии Суй Хуинь, который отлично говорит по-японски, ездит часто в Японию, живет там в течение нескольких месяцев, при появлении японцев в течение десяти лет постоянно является на их суда проводником и переводчиком, на паях ловят с ним рыбу в самых реках, уходя от устья вверх на одну-две версты. К тому же он отлично знает побережье и умеет делать съемки рек. Записная книжка со съемками и записями у него отобрана и сам он арестован. Такого субъекта держать здесь, на побережье, очень неудобно, и его непременно надо удалить. Китайцы всю тайгу разбили на районы, и в каждом районе есть свой охотничий староста и свои охотничьи законы. Самым главным является крещеный китаец Ли-Чин Фу (Андрей Горшков). Если не отдает кто ему долгу — то зимой на льду пытает водой».

Особый раздел задания составляли «Сведения о настроении жителей в связи с прошедшею войною», когда следовало выяснять «настроение их по отношению к русским и по отношению к японцам; враждебное или дружелюбное, гостеприимство, доверие, скрытность, угнетенное состояние или возбуждение».

Арсеньев резюмировал:

«…Все вообще русские люди к прошедшей войне относятся скорее равнодушно и безразлично. Все вообще китайцы не желают высказываться в том или другом смысле о событиях войны. Только один ответ и слышишь: «Моя не знай! Посмотри нету!» Однако истинное положение дел не ускользнуло от наблюдательного исследователя.

«Все китайцы, живущие по рекам Улахэ, Ли-Фудзин, Ното, Туда Ван, Санда Ван и Иман, чрезвычайно радовались, когда узнали, что японцы бьют русских. Все единодушно громогласно заявляли и говорили между собою, что надо помогать японцам, что когда русские у Владивостока будут разбиты и побегут мелкими отрядами по рекам в тайгу, то, они, китайцы, станут их встречать здесь огнем. Таким образом, в этом ясно видно, что местное население крайне враждебно относится к русским, и потому при новом столкновении с японцами русские войска положительно очутятся в аналогичной обстановке, как и в прошлой войне. Здесь японцы найдут идеальных проводников, отличнейших шпионов и разведчиков, тогда как сами русские будут блуждать по своей земле, терпеть голод, нужду и лишения без карт, без проводников, без знания местности. В настоящее время китайцы относятся к грядущим событиям выжидательно».

Вероятные пути наступления

Рассматривая побережье Приморья как вероятный театр будущих военных действий, Арсеньев сведения о дорогах и тропах в военном отношении сводил в таблицы, где отмечал название с указанием расстояний, проходимость, для какого рода оружия, крутизну подъемов и спусков, грунт и почву на тропе, болотистые места, состояние дорог и троп в дождливое время:

«Эта часть горной цепи, находящаяся как раз на пути, может представлять из себя позицию, имеющую следующие данные: фронт позиции обращен перпендикулярно при наступлении неприятеля, полагая, что он двигается от з. Св. Ольги, откуда наши части отошли под напором его превосходящих сил. Впереди обстрел открывается шагов на восемьсот. Ниже растут кусты и деревья; первые могут быть уничтожены, вторые повалены и использованы под завалы и засеки. Хотя впереди и имеются два овражка, образующих в падении своего тальвега мертвое пространство, но это неудобство может быть уничтожено устройством небольших окопиков, анфилирующих эти овраги.

Расчет позиции может быть произведен на батальон пехоты и взвод горной артиллерии. Вследствие крутизны переднего ската, да еще укрепленного местной, переносной засекой и завалами, оборона этой позиции может быть довольно упорной, противник должен понести значительные потери, прежде чем заставить обороняющегося оставить ее по той или другой причине. Существенным недостатком позиции является недостаток воды, в особенности в сухое время года. Хотя, если раскопать поглубже камни сухих ручьев, то, вероятно, воду найти можно».

Предполагаемые боевые действия врага Арсеньев также анализировал согласно заданию: «Возможные операции японцев в данном районе. Образования базы. Вероятные пути наступления для вторжения вглубь страны. Места, удобные для высадки неприятеля».

«В случае, если бы японцы решили высаживаться в более или менее значительных силах на побережье данного района, — резюмировал он, — то единственными местами, допускающими это, являются залив Св. Ольги и бухта Св. Владимира. Залив Св. Ольги представляет из себя отличную бухту, удобную для стоянки больших морских судов. Притом бухта так тесно обставлена высокими горами, которые своим расположением создают как бы большой природный редут, дающий возможность высадку десанта делать под прикрытием укреплений, воздвигнутых на этих горах, и притом прикрываясь ими при дальнейшем своем базировании. Тогда здесь создается маленькая крепостца».

Прибыв в Ольгу, Арсеньев остановился в ожидании подвоза припасов. Но не бездействовал, а использовал вынужденную задержку для сбора этнографического материала, который потом переработал в свое произведение — «По Уссурийскому краю», выпущенное им в свет через пять лет и до сих пор не теряющее своей художественной и исторической ценности.

Юрий УФИМЦЕВ