Как умирал БПК «Отважный»

История мореплавания неизменно связана с трагедиями на море. Но если некоторые из них, подобно гибели легендарного «Титаника» со временем становятся не только известными, часто теряют остроту самой беды, а то и превращаются в некий исторический и коммерческий символ, то иные, по разным причинам менее известные трагические случаи вообще остаются за рамками общественного внимания. Сегодня мы расскажем именно о таком несчастье в мирном советском море, в мирное советское время, с большим советским противолодочным кораблем «Отважный», который в 1974 г. входил в состав Черноморского флота. Так как и почему погиб этот новейший по тем временам боевой корабль? Давайте разбираться. Корабль к бою и походу изготовить! БПК «Отважный» проекта 61 был построен на верфях Николаевского морзавода в 1965 г. и для своего времени был одним из самых совершенных боевых кораблей ВМФ. В 1966 г. «Отважный» начал нести боевую службу в Черном и Средиземном морях, не раз бывал и в Атлантике, доставляя дежурившим там кораблям 6-го флота США и считавшим те акватории чуть ли не собственными придомовыми участками для барбекю, открытое неудобство. За свою недолгую, но яркую военную жизнь «Отважный» с экипажем побывал в египетских портах Александрия и Порт-Санд, навестил с «визитами вежливости» югославский Сплит, итальянские порты Таранту и Мессину и даже уже тогда экологически опасную Гвинею-Биссау. Все эти походы и визиты были конечно не туристическими прогулками в океане, но лишь определенной и зеркальной демонстрацией силы Советского Союза на мировых океанских просторах. В те годы между СССР и западными странами, где основную нотную грамоту создавали политики США, шла непримиримая «холодная война». Для того чтобы градус этой невидимой, но ощутимой войны не перерос в градус горячего и губительного противостояния (читай – войны – прим. авт.), наш флот постоянно и находился в морях и океанах. БПК «Отважный» был одним из грозных участников этого противостояния. Свистать всех наверх! В тот 1974 г. ваш автор перешел на IV курс ракетно-артиллерийского факультета Калининградского ВВМУ. Ежегодно наши курсанты, как, впрочем, и представители других военно-морских училищ СССР проходили обязательную морскую практику на боевых кораблях ВМФ. Именно на «Отважном» было предписано и моему «однокашнику» и земляку, бывшему нахимовцу Александру Ионову в августе 1974 г. пройти именно такую практику. Вместе с ним на борту БПК аналогичную стажировку проходили и курсанты питерского ВВМУ им. Фрунзе. Мы, оставшиеся в стенах училища (наш курс был на год младше – прим. авт.) безумно завидовали тем, кто отправился на борт легендарного корабля. Еще бы: ведь «Отважный» в составе группы кораблей должен был участвовать в масштабных учениях Черноморского флота. А курсанты не просто участвовать, но и в качестве стажеров должны были быть допущенными к реальным ракетным стрельбам в условиях настоящих радиолокационных помех. Никто, конечно, и подумать не мог, какой чудовищный исход ждет корабль и его моряков. После подъема флага экипаж по сигналу тревоги разбежался по своим боевым местам и «Отважный», отдав швартовы, вышел в море. Судя по рассказам очевидцев, погода благоприятствовала: ветер около 10 м./сек., волнение моря вообще «прогулочное», примерно 3 балла. Для опытного моряка, каким был командир «Отважного» капитан II ранга Иван Винник, условия «более чем». Каждый ракетно-артиллерийский корабль (а «Отважный» был именно таковым – прим. авт.) оборудован погребами для хранения одноименных боезапасов. Были они, естественно, и на «Отважном». За каждым погребом несли визуальное наблюдение назначенные ответственные дежурные. Кормовая каюта, где разместили курсантов, находилась аккурат через переборку с кормовым ракетным погребом №8, за которым наблюдал мичман Шупортяк (по другим данным – Шаповалюк, назовем его просто мичман «Ш.» - прим. авт). Учебная тревога к стрельбам прозвучала по корабельной трансляции в 9-57. Мичман «Ш.», согласно инструкции, подал высокое напряжение в систему погреба. Сегодня невозможно назвать техническую причину того, почему после этого привычного движения рубильником именно в то утро в электроцепи погреба случилось короткое замыкание: следствие этого установить не смогло. Но факт остается фактом: в ракетном погребе №8 в 9-58 вдруг случился самопроизвольный запуск стартового двигателя одной из 15-ти зенитных управляемых ракет. Что это значит? Все ракеты в погребе такого корабля расположены по круговой схеме, примерно как патроны в барабане револьвера «наган», но только вертикально кверху боеголовками. Именно стартовый двигатель в стандартной не аварийной ситуации выводит ракету на заданный курс и разгоняет ее до нужной скорости. Затем включается уже маршевый двигатель, который и ведет ее до самой цели. Стартовый же, отработав свое, просто отделяется и как уже ненужная деталь, падает в море. В фильме «92 метра», который, уверен, видели многие, есть кадр, где показан как раз такой пуск ракеты с реального БПК Северного флота. Там отчетливо видно, как от взлетевшей ракеты, которая уже легла на боевой курс, отделяется и падает в море какая-то деталь. Это как раз и был отработавший стартовый двигатель. В художественном фильме именно он повредил якорь придонной еще немецкой мины, что по замыслу авторов якобы и привело к гибели нашей подводной лодки со всем экипажем. Безусловно, над создателями фильма довлела недавняя по тем временам реальная трагедия с АПЛ «Курск» и яростное вранье всех наших властей об истинных причинах ее гибели. Очевидно поэтому авторы и избрали такой компромиссный вариант трактовки той беды. В случае с «Отважным» тоже случилась трагедия, но еще более ужасная от того, что произошла она в реальности, на глазах сотен и сотен бессильных очевидцев, желавших, но так ничем и не сумевших помочь гибнущему с экипажем кораблю. «Отважный» был обречен, но сначала об этом никто не знал. Почему? А волны и стонут, и плачут… Я не зря сказал выше, что через переборку от погреба №8 находилась каюта с прикомандированными курсантами-стажерами, среди которых был и мой, увы, погибший земляк Александр Ионов. Из всех чудом спасся лишь один курсант училища им. Фрунзе (имени не запомнил – прим. авт.), который затем и рассказал о последних минутах жизни всех остальных. Тем утром он сидел, прислонившись спиной к переборке, как вдруг почувствовал нестерпимый жар, который даже через грубую морскую робу от нее шел как от печки. Оглянувшись, парень увидел, что на самой переборке местами… уже пузырилась краска. С криком «Пацаны, пожар!» он бросился к трапу. За ним кинулись остальные. Образовалась толчея и в ту же секунду прогремел первый взрыв. Взрывной волной единственного спасшегося очевидца хоть израненного и с ожогами, но выбросило в море. Он остался жив и стал одним из ценных для следствия свидетелей. Все остальные мгновенно погибли. Но что же происходило на самой верхней палубе, где «нес» свою вахту мичман «Ш.»? А вот что. После внезапного самозапуска двигателя роковой ракеты оперативно должна была сработать аварийная система пожаротушения «Карат», но… Еще в 1968г. системы пожаротушения на этих кораблях были из автоматического режима переведены в т.н. «сигнальный», по сути – в ручной. Сработал тот самый «человеческий фактор», когда кто-то из больших флотских чинов, вероятно опасаясь того, что автоматическая система тоже может сработать самопроизвольно и затопить вполне успешный и боеготовный погреб, велел все переделать под природный человеческий интеллект с конкретными ФИО. Случилась та самая ситуация, когда как раз искусственный интеллект, т.е. автоматика вполне успешно справилась бы с начавшимся в погребе пожаром, сразу затопив его. Впрочем, корабль, как и людей можно еще было спасти и вручную, доложи сразу мичман «Ш.» о случившемся на главный командный пункт (ГКП). Но «Ш.», увидев в сигнальное окошко разгоревшийся в погребе пожар и прекрасно для себя понимая, что может произойти в ближайшие секунды, с визгом: «Пожар! Сейчас рванет!» помчался по верхней палубе в нос корабля, где и схоронился. Система «Карат», которую он в той ситуации обязан был запустить самостоятельно, даже не дожидаясь команды с ГКП, естественно не сработала. «На все про все» потребовалось лишь 18 секунд. Вторым взрывом от сдетонировавших топливных цистерн и остававшихся в погребе ракет кормовую палубу «Отважного» разворотило как пластмассовую детскую игрушку. Многотонную крышку аварийного ракетного погреба швырнуло на корабельную трубу размером с жилой дом, разом разрушив и ее. Горел и плавился металл, корабль, получивший большие пробоины ниже ватерлинии, быстро наполнялся водой. Казалось бы, что сделать уже ничего нельзя, но экипаж по установленному правилу начал бороться за живучесть своего корабля. Вот что рассказывал чудом спасшийся старшина II статьи Леонид Бич: «… Как такового взрыва даже не почувствовал. Корабль лишь слегка тряхнуло… Через несколько секунд прозвучал сигнал аварийной тревоги. Поступила команда срочно выйти на верхнюю палубу и начать тушить пожар. Выскочил наверх по правому борту, а там… Часть палубы вместе с зенитно-ракетным комплексом… стояла вертикально. От бушующего огня сворачивался и плавится металл. Мы стали раскручивать и крепить пожарные шланги. Их держали вдвоем, направляя в огонь…». Тем временем к гибнущему «Отважному» подошли эсминцы «Бедовый» и «Сознательный», спасательное судно «Бещтау», с которых на БПК высадились их аварийно-спасательные партии, но судьба гибнущего корабля уже была предрешена, и тут тоже сыграл свою роль пресловутый «человеческий фактор». Командование Черноморского флота, где многие адмиралы безусловно думавшие в первую очередь лишь о своих погонах, долго не могло решить – где именно надо спасать «Отважный»: в открытом море, либо буксировать его в порт и подключать к тушению береговые пожарные части? Пока думали, в 14-47 грохнул третий, самый губительный взрыв от сдетонировавших глубинных бомб. Корпус корабля сильно деформировался, внутренние двери заклинило, иллюминаторы из круглых стали элипсообразными, тут же зажав тех, кто пытался через них и выбраться наружу. В это время на корабельном камбузе готовили обед для экипажа. После аварийной тревоги, кок и его помощники, не сумевшие выйти через деформированную дверь, попытались как раз выбраться из уже загоревшегося камбуза через иллюминатор. Но очередной, уже фатальный взрыв, сделал и эту попытку невозможной: кок, наполовину было выбравшийся наружу, оказался намертво зажатым самим корпусом. «Намертво» - это не игра слов. Очевидцы рассказывали, что «Отважный» так и погрузился на глубину более 120м. вместе с этим несчастным моряком. Не помогла умиравшему на глазах у всех кораблю и начавшаяся наконец его буксировка эсминцем «Сознательный» на мелководье близ Херсонеса: слишком долго принимали решение адмиралы. «Отважный» (простите за тавтологию) в это время аварийно принимал забортную воду, по разным оценкам – от 2000 до 3000 тонн, в результате чего оказались затопленными шесть его отсеков, что и привело к потере остойчивости. Корабль начал тонуть, погружаясь кормой вниз. Прозвучала команда экипажу «Покинуть корабль!». Уцелевшие моряки даже без спасательных жилетов стали прыгать за борт. Некоторых боявшихся офицеры в прямом смысле сталкивали в воду, чем и спасли им жизни. Последним, как и положено командиру, корабль покинул Иван Винник. Корабли, находившиеся вокруг, лишь скорбно приспустили флаги… В 15-04 БПК «Отважный» лег на грунт на глубине примерно в 130 метров, унеся с собой жизни 24-х молодых моряков, пять из которых были так и не ставшие флотскими офицерами курсанты морских училищ. Подводный реквием Последовало тщательное расследование трагедии. Свое первоначальное решение «поднять корабль» министр обороны СССР маршал Гречко сам вскоре и отменил: слишком дорого, хлопотно, да и для Запада, охочего до скандалов, слишком привлекательно. Хотя, говорят, американцы сразу предложили свою помощь именно для подъема погибшего корабля. Их рвение было понятно, ведь «Отважный» затонул вместе со всеми своими секретами: шифровальными книгами, кодами, засекреченной аппаратурой связи, системой опознавания «свой - чужой» и т.д. Поэтому было принято другое кардинальное решение: корабль «рассекретить» с помощью водолазов–глубоководников, после чего там же на глубине его и взорвать, что и было сделано. Добавим, что во время этих работ трагически погиб и один из водолазов. Так из-за трусости, по сути, предательства мичмана «Ш.» «Отважный» даже после собственной гибели продолжал множить смерти ни в чем неповинных людей. В память о них в Севастополе на кладбище Коммунаров установили памятник, к которому до сих пор и приходят пережившие ту трагедию ветераны и родственники погибших. Эпилог В результате расследования главным виновником был признан лишь мичман «Ш.», который тоже прихватив спасательный жилет, удачно прыгнул за борт. Судьба этого жалкого подобия моряка нам неизвестна, да это и неважно. Важнее то, что трусоватые адмиралы практически не пострадали. Говорят, что Брежнев, бывший в то время на празднованиях своей «Малой земли» в Новороссийске, узнав о трагедии, якобы буркнул: «Вы там сильно-то никого не наказывайте». Не желая портить радужное настроение писателю-генсеку, расследование тихо свернули. Пресса, находившаяся под гнетом цензуры, естественно, промолчала. Вражеские голоса аккуратно и профессионально заглушили. Осталась лишь народная память, с которой, слава Богу, ни одна власть ничего сделать не сможет. P.S. Курсантов нашего училища сопровождал капитан II ранга Л.Мартынов. В момент аварии он был лишь в одной форменной рубашке, рабочая куртка вместе с документами и, конечно, партбилетом висела в каюте. Вместе в ним «Отважный» и лег на дно. Когда началось разбирательство, Людвига Васильевича на парткомиссии на полном серьезе спросили дотошные политработники, почему он не спас свой партбилет? Он ответил: «Потому что спасал людей». Видимо поэтому офицера не исключили из партии, а влепили лишь «строгача». Без комментариев.