«Жуткий план»: почему в США боятся российского «Периметра»
В США снова вспоминают «Мертвую руку» — систему автоматического управления ответным ядерным ударом, известную в России как «Периметр». По мнению журналиста Калеба Ларсона, появление этой системы стало апогеем «холодной войны» между США и СССР. Однако полумифическая «машина возмездия» продолжает функционировать до сих пор.
По мнению магистра общественной политики Школы Вилли Брандта Калеба Ларсона, «Мертвая рука» появилась как ответ на политику президента США Рональда Рейгана. В колонке для The National Interest он пишет, что советское руководство чувствовало себя «прижатым к стене», поэтому в СССР появился «жуткий план» гарантированного возмездия.
Об особенностях функционирования системы «Периметр», или так называемой «мертвой руки», судить в настоящее время можно только предположительно. Каких-либо точных данных по этому вопросу нет.
Есть некоторые основания предполагать, что «Периметр» состоит из командных постов, командных баллистических ракет, приемных устройств и автономной контрольно-командной системы (все термины весьма и весьма условны).
Журнал Wired писал, что в мирное время система находится в «дремлющем состоянии», пока не будет активирована высокопоставленным официальным лицом.
«До нанесения ответного удара система должна была проверить четыре «если/то»: во-первых, если ее активировали, то она попыталась бы определить, был ли удар ядерным оружием по советской территории. Если да, то система проверила бы наличие связи c Генеральным штабом. Если связь имеется, то система по прошествии некоторого времени без дальнейших признаков атаки — от 15 минут до часа — отключилась бы автоматически, заключив, что официальные лица, которые могут отдать приказ о контратаке, все еще живы. Если же связи нет, «Периметр» решит, что Судный день настал», — говорится в статье.
После принятия системой «Периметр» решения на применение стратегического ядерного оружия (а это фактически решение компьютера) осуществляется запуск командной ракеты (или ракет) со специальной головной частью, которая в полете передает команды на запуск всех носителей ядерного оружия, имеющих на КП соответствующие приемники.
Запуск межконтинентальный баллистических ракет и баллистических ракет подводных лодок в этом случае осуществляется в автоматическом режиме.
Решение на ответный удар «Периметр» принимает на основе информации от многочисленных датчиков, развернутых на территории страны — сейсмических, радиационных и атмосферного давления, которые определяют признаки ядерных взрывов. Эта система и в мирное время может практически со 100% точностью определить, в каком месте земного шара осуществлен подрыв ядерного устройства.
Вместе с тем приведенное выше описание функционирования системы «Периметр» — очень приблизительно, схематично и от реальной системы «мертвой руки» весьма далеко.
К слову, The National Interest далеко не в первый раз привлекает внимание читателей к российской «мертвой руке», предупреждая об опасности военного конфликта с Москвой.
К тому же, как отмечал один из ведущих американских экспертов по ядерному разоружению Брюс Блэр, российская система «Периметр» продолжает совершенствоваться.
В то же время на родине комплекс оценивают гораздо скромнее.
По словам бывшего начальника Главного штаба Ракетных войск стратегического назначения Виктора Есина, «Периметр» при необходимости задействует лишь ограниченное число ракет.
В начале 1990-х генерал-полковник участвовал в международных переговорах о сокращении ядерных вооружений с Соединенными Штатами и о выводе ядерного оружия с Украины. В беседе с еженедельником «Звезда» он отметил, что система «Мертвая рука» функционирует и усовершенствована.
«Но когда она сработает, у нас уже останется мало средств — мы сможем запустить только те ракеты, которые выживут после первого удара агрессора», — пояснил военный аналитик и политолог.
Однако, как ранее писала «Газета.Ru», оснований прибегать к неограниченному использованию всех средств массового поражения и, прежде всего, стратегического ядерного оружия ни у России, ни у США, нет. В настоящее время ни у вооруженных сил США, ни у Вооруженных сил России не отмечается признаков стратегического и оперативного развертывания, за которыми, как правило, следует начало военных действий.