Юн Сок Ёль на суде попытался оправдать введение военного положения в декабре
В четверг, 23 января, в Конституционном суде Южной Кореи состоялось четвертое слушание по делу об импичменте президента Юн Сок Ёля. Заседание ознаменовалось неожиданными поворотами и противоречивыми заявлениями ключевых фигур дела о введении военного положения в декабре прошлого года.
Экс-министр обороны стал брать вину на себя
Главным действующим лицом слушаний стал бывший министр обороны Ким Ён Хён. Если ранее он отрицал свою основную ответственность за события, связанные с введением военного положения, то теперь, казалось, пытался взять на себя большую часть вины и это делалось явно с подачи президента. Ким заявил, что лично составил проект указа о военном положении, основываясь на прошлых декретах, и посоветовал президенту Юну объявить его.
"Президент был глубоко обеспокоен мощной оппозиционной партией, которая была заинтересована только в защите своих законодателей от ареста, импичменте министров и проведении специальных расследований", - сказал бывший министр обороны, ссылаясь на либеральную Демократическую партию.
Ким также утверждал, что написал записку, предлагающую создание временного законодательного органа в обход Национального собрания, деятельность которого была бы запрещена в соответствии с указом. По его словам, он передал эту записку "через помощника" вице-премьеру и министру финансов Чхве Сан Моку, который в настоящее время является исполняющим обязанности президента страны.
Однако эти заявления противоречат показаниям самого Чхве Сан Мока, который ранее неоднократно утверждал, что получил записку непосредственно от президента Юна. Кроме того, в обвинительном заключении прокуратуры указано, что именно Юн передал Чхве документ с инструкциями о мерах, которые необходимо принять при объявлении военного положения.
Президент Юн, присутствовавший на слушании, категорически отрицал свою причастность к созданию и передаче этой записки. "Я никогда не передавал такую записку, и узнал о ее существовании только из сообщений СМИ спустя некоторое время после отмены военного положения", - заявил Юн.
Противоречия в показаниях фигурантов дела
Еще одним спорным моментом стал вопрос о приказе арестовать политических оппонентов. Согласно обвинительному заключению, Юн приказал "схватить их всех" и "разобраться со всеми". Однако на слушании президент отрицал, что давал указания арестовывать членов парламента. Прокуратура утверждает, что Юн отдавал прямые распоряжения. "Он сказал мне: "Зачистите всё. Никто не должен остаться!", - свидетельствовал бывший командующий спецназа Квак Чонг Гын. Однако Ким утверждает, что это была его интерпретация слов президента. "Он просто велел следить за ситуацией", - объяснил экс-министр.
Это также противоречит показаниям бывшего первого заместителя директора Национальной разведывательной службы Хон Чан Вона, который дал схожие с экс-командующим спецназа Квак Чон Гыном показания и подтвердил факт получения прямых указаний от президента арестовать политических оппонентов.
Противоречия возникли и в вопросе о проведении заседания Совета министров по объявлению военного положения. Ким утверждал, что заседание длилось около полутора часов и некоторые министры поддержали решение. "Мы обсуждали это с президентом. Некоторые даже поддержали идею", - заявил Ким. Однако на просьбу судьи назвать имена тех, кто поддержал, чтобы перепроверить показания, экс-министр отказался это сделать. Заявления Кима также противоречит показаниям бывшего премьер-министра Хан Док Су, который неоднократно заявлял, что надлежащего обсуждения в Совете министров не проводилось и никто не поддерживал решение, указывая лишь на неизбежно последующие проблемы и заведомо негативную международную реакцию, а также последствия для экономики страны.
Споры возникли и по поводу данных о численности войск. Прокуратура утверждает, что в районе парламента было размещено более 2000 военных, включая спецназ. "Мы задействовали лишь 280 человек без боевых патронов", - заявил Ким. Однако другие источники указывают на значительно большие силы и использование боевого оружия.
Экс-министр также заявил, что военные и полиция, блокировавшие комплекс Национального собрания (парламента) в ночь с 3 на 4 декабря, были необходимы для гарантии безопасности парламента, но не смог предоставить логических пояснений судье на вопрос о том, как способствовало безопасности парламентариев проникновение спецназа в комплекс Национального собрания с разбиванием стекол и с оружием наперевес. "Мы военных направили внутрь парламента, когда начались стычки…" - попытался оправдаться Ким, на что судья парировал: "Судя по видеозаписям, стычки начались как раз из-за того, что в парламент стали прорываться военные… Вы говорите, что это делалось ради безопасности парламента, но в самом парламенте депутаты и их помощники были против таких действий… Это такое обеспечение безопасности и вообще чья безопасность обеспечивалась?".
Обвинение: Юн и Ким пытаются согласовать позиции по показаниям
Кроме того, сам стиль общения и показаний между президентом и бывшим главой военного ведомства вызвал вопросы. Во время перекрестного допроса Юн спрашивал: "Вы уверены, что это была исключительно ваша инициатива?". Ким утвердительно кивнул, подчеркнув, что президент только просил внести минимальные изменения для адаптации к текущим условиям.
Неоднократно Юн и его адвокаты задавали наводящие вопросы, заранее рисуя выгодную для них картину и оставляя экс-министру обороны лишь подтвердить ее. Разговор в суде между Юном и Кимом часто строился в стиле: "Вы же помните, вы мне сами сказали, чтобы надо так и так? Разве не помните? - Как вы только напомнили, я сразу вспомнил! Да, так и было"…
Это вызвало подозрения у представителей обвинения в том, что Ким и Юн могли согласовать свои показания перед слушанием. "Противоречия очевидны", - отметил представитель обвинения. Представитель группы импичмента от Национального собрания заявил журналистам: "Совершенно очевидно, что бывший министр Ким действует в сговоре с обвиняемым президентом Юном".
Президент Юн, выступая перед судом, по-прежнему настаивал на законности своих действий: "Это не было неудавшимся военным положением, как утверждает обвинение. Я думал, что оно закончится быстро, но оно закончилось даже быстрее, чем я ожидал". Он также подчеркнул, что приказ о передвижении войск был законным, и военные просто выполняли свой долг. СМИ же саркастически заметили, что высказывания Юна о том, что военное положение нельзя считать провальным, слабо согласуется с нынешней ситуацией, когда президенту объявлен импичмент, он находится в камере под арестом и вынужден давать показания в суде.
Слушание в четверг продолжалось более четырех с половиной часов и завершилось без явного разрешения противоречий в показаниях ключевых фигур. Эксперты отмечают, что такие расхождения могут существенно повлиять на решение Конституционного суда по вопросу об импичменте президента Юна.
Прокуратура разберется…
Параллельно с судебным процессом развиваются события и в правоохранительной сфере. В тот же день Управление по расследованию коррупции среди высокопоставленных должностных лиц (CIO) передало дело президента Юна в прокуратуру для предъявления обвинения в организации мятежа и злоупотреблении служебными полномочиями.
Заместитель главы CIO Ли Чже Сон объяснил это решение "постоянным отказом [Юна] сотрудничать и неповиновением системе уголовного правосудия, несмотря на серьезный характер обвинений". Юн, находящийся в следственном изоляторе Сеула, отказался участвовать во всех допросах, назначенных CIO, за исключением одного, который состоялся 15 января, в день его задержания.
Ожидается, что прокуратура запросит 10-дневное продление ордера на арест Юна и предъявит ему обвинение примерно 5 февраля. Если Конституционный суд поддержит решение Национального собрания об импичменте Юна, он будет немедленно отстранен от должности, и в течение 60 дней должны быть проведены выборы его преемника.