Войти в почту

о гражданской унии между Польшей и Украиной

«Польское руководство находится в сложном положении. Отменить слова «Если я забуду о них…» не представляется возможным. Поэтому остаётся внушать Киеву, что надо бы принести если не покаяние, то хотя бы формальные извинения. Польский президент Дуда даже усмотрел в дате внесения законопроекта таковой сигнал со стороны Киева. При этом, желая войти в положение киевских братьев, он объяснил, что «для украинцев это трудная тема, потому что очень стыдно».

о гражданской унии между Польшей и Украиной
© RT на русском

День внесения в Верховную раду проекта о гражданской унии между Польшей и Украиной был избран крайне удачно. 11 июля поляки отмечают годовщину Волынской резни. В 1943 году население кресов всходних (в основном поляки, хотя наподскрёб уничтожались ещё уцелевшие евреи и русские) подверглось избиению бойцами ОУН-УПА*.

Наряду с численностью жертв — порядка 100 тыс. — поражает и жестокость резни. Если немецкие геноцидные акции отличались скорее хладнокровием в уничтожении (главное — эффективность, поэтому и говорят об индустрии смерти), то герои Украины уничтожали стариков, женщин и малых детей с какой-то адской изобретательностью, упиваясь своей жестокостью и страданиями жертв.

В память о замученных бандеровскими бесами поляки воздвигли монумент, надпись на котором гласит: «Если я забуду о них, Ты, Боже на небе, забудь про меня».

И в этот чёрный день явился законопроект, уравнивающий в гражданских правах граждан Украины и Польши: «Граждане Республики Польша во время их пребывания на территории Украины имеют право на трудоустройство без разрешения на применение труда иностранцев и лиц без гражданства, получение образования наравне с гражданами Украины, в том числе за счёт средств государственного или местного бюджета, социальные выплаты согласно законодательству Украины. Поляки смогут рассчитывать на соцзащиту, включая право на обеспечение в случае полной, частичной или временной потери трудоспособности, кормильца, безработицы, смогут вести хозяйственную деятельность на тех же условиях, что и украинцы».

То есть интеграция в духе российско-белорусского союза или даже в духе Евросоюза в его лучшие времена.

Обыкновенно, правда, такое забвение прошлых бед и взгляд вперёд «в надежде славы и добра» сопровождается формальными актами примирения. Мёртвых не воскресить, но извинения желательны (см. коленопреклонённого бундесканцлера Вилли Брандта в Варшаве, etc).

Польское руководство находится в сложном положении. Отменить слова «Если я забуду о них…» не представляется возможным. Поэтому остаётся внушать Киеву, что надо бы принести если не покаяние, то хотя бы формальные извинения. Польский президент Дуда даже усмотрел в дате внесения законопроекта таковой сигнал со стороны Киева. При этом, желая войти в положение киевских братьев, он объяснил, что «для украинцев это трудная тема, потому что очень стыдно».

Но признаки того, что украинский политикум испытывает стыд, найти трудно. Когда в 2016 году нижняя палата польского парламента приняла постановление о признании 11 июля Национальным днём памяти жертв геноцида, совершённого украинскими националистами, Верховная рада приняла заявление, осуждающее это решение польского сейма. Депутаты Рады сочли, что оно «поставило под угрозу политические и дипломатические наработки двух стран». Где тут стыд, один Дуда знает.

Бесчисленные памятники Бандере и прочим извергам естества, украшающие Украину, факельные шествия в их честь, дембельский аккорд украинского посла в Берлине Мельника, объявившего Бандеру Робин Гудом, на потаённый стыд тоже плохо тянут. Впрочем, как выпутаться из этого деликатного положения — забота Дуды, а мне, пожалуйста, чашечку кавы.

Более интересно, какие выгоды чают получить Варшава и Киев от гражданской унии. Приравнивание поляков к украинцам в смысле социальных прав звучит громко, но пособия, пенсии, медицинское страхование, образование уже сейчас находятся на Украине, мягко говоря, не в лучшем состоянии, а дальше, скорее всего, будет ещё хуже. Тоже небеспроблемная Речь Посполитая на этом фоне выглядит социальным парадизом. Разве что аборты на Украине можно делать невозбранно, в отличие от Польши, но вряд ли всё затевалось единственно ради этого.

Может быть, в Варшаве видят хорошие перспективы для польских карпетбеггеров. Так назывались авантюристы-янки (от ковровых саквояжей, в которых они возили свой скарб), нахлынувшие на Юг Соединённых Штатов после окончания гражданской войны и там изрядно поураганившие — ровно как эффективные предприниматели у нас в 1990-е.

Благо политика «реконструкции» Юга предоставляла к тому немалые возможности. Южане оказались отодвинуты на обочину, а северяне банковали. Потом это назвали «позолоченным веком».

Но, во-первых, не очень ясно, что реконструировать на Украине и за чей счёт, тем более что её перспективы довольно туманны. Во-вторых, сама Волынская резня (а ведь до неё были ещё погромы поляков во Львове в июне 1941 года) была связана с недовольством украинцев своим угнетённым, как разъясняли им вожди националистов, положением в панской Польше. Идея была в том, чтобы ответить на польский гнёт (истинный или мнимый) чудовищной резнёй.

Учитывая возрождение бандеровского духа на сегодняшней Украине, деятельность эффективных польских карпетбеггеров (ведь их предшественники в южных штатах США в 70-е годы XIX века тоже вызывали у южан сложные чувства) может породить у героев Украины желание повторить волынские деяния.

А способность к трезвому расчёту возможных последствий никогда не входила в число польских добродетелей.

* Организация украинских националистов — «Украинская повстанческая армия» (ОУН-УПА) — украинская организация, признанная экстремистской и запрещённая на территории России (решение Верховного суда РФ от 17.11.2014).

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.