Эфиопия — от истории успеха к катастрофе
В то время как аналитики гадают, случится ли война в Донбассе и какова вероятность именно такого сценария, боевые действия с самыми непредсказуемыми последствиями вспыхнули в 108-миллионной стране, занимающей 12-е место в мире по численности населения.
Речь идет об Эфиопии, с которой у России имеются давние связи. Уже в конце XIX века Российская империя установила контакты с тогда ещё Абиссинией и оказывала ей всевозможное содействие. А после 1974 года, когда в Эфиопии произошла революция и к власти пришли марксисты во главе с Менгисту Хайле Мариамом, эта африканская страна перешла в сферу влияния СССР. Москва помогла эфиопам отбить наступление Сомали и потом активно снабжала оружием правящий режим, который вёл бесконечную гражданскую войну. Через Эфиопию прошли десятки тысяч советских как военных, так и гражданских специалистов. У нас обучались тысячи эфиопских студентов.
Один из таких — Синтайе Тэсфайе. Он создал весной 1993 года чековый инвестиционный фонд «Нефть-Алмаз-Инвест», собравший свыше 2,2 млн ваучеров и около 800 млн рублей. Потом он, конечно, «кинул» вкладчиков. И в те же 1990-е годы продолжались поставки оружия в Эфиопию и на стороне правительства воевало до сотни русских лётчиков.
Но дело даже не в давних связях нашей страны с Эфиопией, а в том, что её пример даёт ясное представление о вызовах, которые ожидают государства во время их перехода от одной формации к другой.
Напомним, что в начале XXI века об Эфиопии многие западные СМИ писали как о классической «истории успеха» под руководством Мелеса Зенауи. С 2000 по 2019 год ВВП увеличивался в среднем на 9,9% в год. В сельском хозяйстве после роспуска коллективных хозяйств начался бурный рост производства на фоне экспорта кофе, сахара и цветов. Строительный бум увенчался открытием в столице Аддис-Абебе метрополитена. Многомиллиардные инвестиции хлынули из Китая. Казалось, что Эфиопия выглядела счастливым исключением на фоне других африканских стран, которые обычно после провозглашения независимости погружались в ужасную нищету, этническую резню и мрак гражданских войн при кровавых диктаторах.
Тут надо сделать важное примечание — Мелес Зенауи, свергнувший в 1991 году тирана Менгисту, был руководителем Народного фронта освобождения Тыграй (НФОТ). Тыграй — это провинция на самом севере Эфиопии. В ней живёт народность тигре.
Важно сказать несколько слов о демографии страны. В ней два основных народа — амхара и оромо. Амхара населяют центр и по языку родственны арабам и евреям. Они и есть потомки переселенцев в Африку с Аравийского полуострова. Тигре — их близкие родственники, примерно как белорусы по отношению к русским. И те и другие древние христиане со своей особой церковью. Оромо — аборигены. Половина из них мусульмане, половина — христиане. Существует много других племён и народностей в Эфиопии, но их рассмотрение в данном аспекте совершенно неважно.
Амхара с давних времён доминировали в жизни Эфиопии, грубая аналогия — они как англичане в Великобритании. Но в 1991 году случилось так, что именно повстанцы из Тыграя захватили власть в стране. Выходы из этой провинции заняли ключевые посты. Это как если бы белорусы в России или валлийцы в Британии оказались бы доминирующим кланом.
Однако в 2012 Зенауи умер в сравнительно молодом возрасте, и после этого начался процесс постепенного вытеснения его земляков из власти. Уже его преемник на посту премьера был выходцем с юга, а в 2018-м Абий Ахмед Али, молодой технократ и оромо по происхождению, стал главой правительства и занимает этот пост до сих пор. Уже в 2019 году он получил Нобелевскую премию мира — за урегулирование конфликта с Эритреей. В 1994-м эта бывшая провинция Эфиопии отделилась от неё, получив независимость. При том, что половина населения Эритреи — те же самые тигре, что и в провинции Тыграй. Независимость стала результатом того, что эритрейцы активно воевали против центрального правительства и помогли свергнуть Менгисту. Зенауи пришлось за это смириться с отделением Эритерии, в результате чего сама Эфиопия осталась без выхода к морю. Разумеется, такая ситуация долго продолжаться не могла, и в 1998–2001 годах между ними разразилась война, по итогам которой обе страны остались с тем же, с чем и начали, но всеобъемлющего мира не подписывали до 2018 года.
Если у Мелес был имидж благонамеренного автократа, преобразующего страну сверху, то у Абия — имидж компьютерщика, человека нового поколения, почему ему — как и Обаме — дали Нобелевскую премию как будто бы авансом. Абий незамедлительно занялся чисткой кадров и окончательно уничтожил во власти преобладание выходцев из провинции Тыграй, правящий блок из различных партий, куда входил и НФОТ, был слит в единую партию, и НФОТ должен был самоликвидироваться.
Но его лидеры отказались это сделать. Они просто переехали в родную провинцию, которую взяли под свой контроль, не допуская туда представителей центрального правительства. Осенью 2020 года они объявили о проведении местных выборов в Тыграе. Аддис-Абеба отказалась признавать эти выборы и отправила туда армию.
Первоначально войскам правительства сопутствовал успех, они даже заняли столицу мятежной провинции, но этим летом всё поменялось. Повстанцы тигре отбили свою столицу, а в сентябре-октябре перешли в решительное контрнаступление. В октябре они захватили уже два крупных города за пределами провинции — Десси и Комбольча (более чем в ста километрах от Тыграя), которые лежат по направлению к столице Аддис-Абебе. Как следствие, правительство Эфиопии близко к панике — жителям столицы велено готовиться к обороне города, в стране объявлено о введении чрезвычайного положения.
Закономерный вопрос: как маленькая провинция смогла перехватить инициативу и создать угрозу столице громадного государства? Всё объясняется очень просто. До последнего момента армия Эфиопии возглавлялась в основном из тигре, её многолетним командующим был легендарный генерал Цадкан Гебретенсе, за плечами которого множество побед, он считается кем-то вроде местного Суворова. Он потом отошёл от дел, но когда в 2020-м вспыхнула война, он возглавил вооружённые силы родной провинции, в которые перешли наиболее боеспособные части эфиопской армии. Сегодня Гебретенсе уже объявил, что о переговорах не может быть и речи и победа уже близка.
Кстати, то, что маленькая провинция одолела армию большой страны — это урок для многих других государств, в том числе для Украины. ДНР и ЛНР вполне в состоянии выступить в роли Тыграя. И точно так же двадцать лет назад армия крошечной Руанды опрокинула армию гигантского Заира в той же Африке. Успех зависит не от размеров, а от дисциплины и сплочённости.
Так буквально за два-три года под руководством молодого прогрессивного реформатора и под одобрение мирового сообщества, приветствовавшего вручение ему Нобелевки, стомиллионная страна фактически начала разваливаться. Вспышка гражданской войны с неясным исходом, естественно, поставила крест на инвестициях и торговле, вообще дальнейшем экономическом развитии. Американцы на днях объявили о лишении Эфиопии торговых привилегий за «нарушения прав человека». На это накладываются последствия пандемии ковида и приграничный конфликт с Суданом.
Эфиопия, увы, печальный пример того, как благими намерениями может быть вымощена дорога в ад. Для стран, находящихся в переходном режиме, важнее всего стабильность и предсказуемость, устойчивость власти. Свободные выборы, резкие реформы всегда чреваты тем, что выбьют почву из-под ног, вызовут конфликт интересов на пустом месте. Так было в Египте, так произошло в Афганистане, теперь вот в Эфиопии.
Запад прекрасно понимает, что нельзя было свергать Хосни Мубарака в ситуации отсутствия консенсуса в обществе по основным проблемам. Понимает, что потом нельзя было допускать «свободные выборы», поляризующие страну, раздирающие её. То же самое в Афганистане с его средневековым сознанием. Выборы могли быть только профанацией, ослабляющей центральное правительство.
В Эфиопии после стольких десятилетий гражданской войны, после красного террора, после социалистических экспериментов жизнь только-только начала налаживаться. В стране был очень хрупкий баланс этнических интересов, религиозных групп. Малейший толчок его мог разрушить. А ещё и потеря Эритреи, оставившая страну без выхода к морю, конфликт с Суданом, война с исламистами в Сомали, в которой были задействованы эфиопские войска. То есть огромное количество вызовов и проблем внутри и вовне. И в этой обстановке пытаться перераспределить власть, порождая новые конфликты, было явным самоубийством.
Думается, Запад всё это прекрасно понимает, но он является заложником собственных верований. Не может ни один западный лидер сказать — «ну не надо торопиться Афганистану с демократией, ну не являются „свободные“ выборы для него первоочередной проблемой». То же самое Эфиопия — попытки «демократизации» обернулись развалом системы управления. Вернувшиеся амнистированные боевики начали вновь партизанские войны в разных частях страны. Устранение «тыграйского» клана привело не только к откалыванию целой провинции, но и к унизительному военному поражению.
Впереди у Эфиопии — беспросветный мрак. Победят повстанцы тигре — их власть не признают вкусившие её оромо и амхара. Так что партизанская война обеспечена. Провалится их наступление на Аддис-Абебу — они закрепятся у себя в Тыграе, и раскол страны на долгие годы гарантирован. Американцы связывают центральным властям руки, не давая им воевать в полном объёме, мол, «защищаем мирных жителей». Осуждают они и тигре — не надо выходить за пределы провинции. В результате война затягивается. А ведь ещё два года назад Эфиопия служила «историей успеха». Так вот резок переход от удачи к неудаче в стране с неустоявшейся экономикой и политической структурой.