Valeurs actuelles (Франция): от Сирии до Франции, Вены и Нагорного Карабаха – как Эрдоган использует джихадистский интернационал

В чем связь между кампанией по бойкоту французской продукции, которую запустил президент Турции в ответ на поддержку «Шарли Эбдо» со стороны Эммануэля Макрона, расправой над Самюэлем Пати, терактами в Ницце и Вене, турецким экспансионизмом на греческих островах и Кипре, а также военным наступлением Анкары в Сирии\Ираке (против курдов), Ливии (на стороне «Братьев-мусульман» (запрещено в РФ — прим. ред). из Триполи) и Нагорном Карабахе (против армян)? Александр дель Валь полагает, что связующей нитью здесь служит джихадизм, которым пользуется Турция, напрямую, как в Ливии и Карабахе, или опосредованно, как у нас, где она настраивает мусульманских фанатиков против западных «исламофобов».

Сейчас не остается сомнений в том, что Турция Эрдогана запустила самую настоящую мировую кампанию бойкотов, антифранцузских демонстраций, осуждений, угроз и даже призывов к убийству. Вопрос в том, с какой целью член НАТО и предположительно «друг» Запада (а также все еще кандидат на вступление в ЕС) решил разжечь пламя столкновения цивилизаций ислама и Запада, подпитывая тем самым параноидальную стратегию джихадистских центров, которые без конца представляют Запад «врагом» мусульман для оправдания собственных варварских деяний. Этот вопрос заслуживает тем большего внимания, что прогремевшие за последние недели теракты во Франции и Австрии были совершены по призыву двух крупных джихадистских центров, «Аль-Каиды» (запрещено в РФ — прим. ред) (призывы к убийству французов и христиан) и «Исламского государства» (запрещено в РФ — прим. ред) (террористическая группа из Вены связана с ним), но в то же время после кампании распространения ненависти к Франции и антизападной «фанатизации», которую запустила по всему мусульманскому миру Турция Эрдогана. Тот желает гибели Франции и Австрии, двум единственным западноевропейским странам, которые за последние годы указали на угрозу со стороны турецких ультранационалистических и исламистских групп на своей территории. У неоосманской стратегии использования турецких и исламских диаспор в Европе имеется безусловная связь с формированием в этих общинах параноидального климата, который снимает вину с джихадистов. Таким образом, на Эрдогане лежит явная ответственность, и он рассчитывает на этот потенциал в поставке помех и демонстрацию силы, чтобы заставить прогнуться европейцев, которых он (как и джихадисты) считает лишенными единства трусами и слабаками. По его мнению, «загнивающая» (как он сам говорил) Европа будет рано или поздно завоевана исламом путем обращения людей в свою веру, силового давления и демографии…

Контроль над турецко-мусульманскими диаспорами в Европе — электоральный и геополитический вопрос

«Фанатизация» и «анти-ассимиляция» турок и мусульман в Европе стала настоящим камнем преткновения между Турцией (она продвигает исламистский сепаратизм совместно с «Братьями-мусульманами») и европейскими странами, которые стремятся к интеграции новоприбывших (в частности Францией и Австрией). Действительно, если логика предложенного макроновским большинством закона о борьбе с сепаратизмом будет доведена до конца, то эрдогановские исламистские сети (мечети, школы, исламские центры и ультранационалистические движения) окажутся вне закона, как это уже произошло в Вене в 2014 году. Это может стать серьезной проблемой для турецкой Партии справедливости и развития которая во многом полагается на избирателей за границей (несколько миллионов человек) и рассматривает их эмансипацию от исламистских сетей Эрдогана как потерю потенциальных голосов и активистов. Поэтому призыв Анкары к бойкоту французской продукции и возмутительные заявления «султана» о том, что во Франции относятся к мусульманам так же, как к «евреям в Европе в 1930-х годах», стали своего рода отвлекающим маневром с целью демонизировать Францию и создать угрозу для нее в мусульманском мире с тем, чтобы заставить Париж отказаться от продолжения политики ассимиляции французских мусульман и турок. Угроза столкновения цивилизаций и мотивация будущих джихадистских головорезов была в конечном итоге нацелена на то, чтобы заставить прогнуться Францию и другие европейские страны, которым пришла в голову плохая идея перегородить путь неоосманскому экспансионизму Турции.

Антифранцузские протесты и бойкоты со временем сойдут на нет, как мы уже видели это в прошлых кампаниях мусульманского мира после публикации первых карикатур на Мухаммеда в Дании в 2004 году, знаменитого выступления папы римского Бенедикта XVI в 2006 году (его тогда обвинили в «исламофобии») и французского законопроекта о наказуемости отрицания геноцида армян (он был выдвинут при Николя Саркози). Как бы то ни было, последствия нынешней кампании по демонизации европейских неверных еще долгое время будут давать о себе знать и способствовать формированию в общественном мнении арабо-мусульманского мира жертвеннических теорий «Братьев-мусульман» и джихадистов с подачи такого значимого мусульманского государства как Турция. Поэтому кризис в отношениях «султана» с Францией и Австрией (ее тоже обвиняют в «исламофобии», поскольку в 2014 году она запретила работу имамов-фанатиков на своей территории) следует рассматривать как стремление Эрдогана утвердить свое панисламское/пантурецкое региональное лидерство, а затем «убедить» Париж и Вену (с помощью демонстрации способности разжечь пламя по всему мусульманскому миру) прекратить сопротивление вмешательству Анкары в жизнь турецко-мусульманских диаспор, а также пантурецкому экспансионизму на Балканах (соседи Австрии), в Восточном Средиземноморье (спор за морские месторождения газа с Грецией и Кипром), Сирии и Ливии.

Геополитическое противостояние Турции и Европы, стратегия запугивания

В стремлении стереть из памяти недавние неудачи на выборах и задвинуть в сторону экономические трудности страны (две очень серьезные проблемы в перспективе выборов 2023 года) Эрдоган активно дергает за ниточки расистского и жертвеннического панисламизма (во имя общей турецко-арабской истории империй и халифатов), а также фашиствующего пантурецкого национализма, который укрепил позиции с 2017 года и предвыборного альянса ПСР с Партией националистического движения (к ней относятся «Серые волки»). Опираясь на два этих экспансионистских геополитических подхода, турецкий «султан» разворачивает политику регионального и мирового влияния, которая призвана представить его защитником и лидером суннитского мира (на фоне соперничества с иранским революционным шиизмом и ваххабитской осью Саудовской Аравии, Египта и ОАЭ), а затем националистическим вождем, «защищающим тюркских братьев повсюду, где им угрожает опасность». Такой предельно воинственный «национал-исламизм» Эрдогана в настоящий момент проявляет себя на Кавказе (турецкая и джихадистская помощь «азербайджанским братьям», оказавшимся «в опасности со стороны христианских армян Нагорного Карабаха — президент Турции и его азербайджанский коллега Алиев называют их «самой страшной угрозой в регионе») и в арабском мире, в частности в Сирии и Ираке, где Анкара обстреливает позиции курдов под предлогом защиты туркменов, а также в Ливии, где протурецкое правительство Триполи и исламистские отряды из Мисраты (у них имеются связи с «Братьями-мусульманами») представляются Эрдоганом как «потомки османов».

В отношениях Турции с Францией и другими странами ЕС существует несколько камней преткновения. В том, что касается турецкого вмешательства в Сирии, главный камень преткновения заключается в турецкой помощи джихадистам и убийствах курдов на северо-западе страны исламистскими группами и армией Анкары. В Восточном Средиземноморье Франция оказалась единственной страной ЕС, которая жестко осудила незаконное бурение Турцией газовых скважин с вторжением в территориальные воды Греции и Кипра: оно представляет угрозу для проектов французской Total, итальянской Eni, греческих и кипрских компаний, а также Египта и соседних арабских стран. В Ливии Турция и Франция поддерживают два противоположных лагеря: Эрдоган помогает властям Триполи, которые держат оборону с помощью исламистских отрядов Мисраты и сражаются с войсками маршала Хафтара и парламента Тобрука (на их стороне Франция, Египет, ОАЭ и Россия). Наконец, заигрывание Анкары с исламистским терроризмом подтверждается отправкой военных и сирийских исламистских наемников в Ливию и Нагорный Карабах, которая уже осуждалась Францией и ее греческими, кипрскими и армянскими протеже. Пик исламистского альянса пришелся на расцвет «Исламского государства» в 2014-2016 годах: организация зарабатывала на поставках в Турцию контрабандной нефти и текстиля (впоследствии она также получила логистическую поддержку от турецкой армии и спецслужб). Париж сожалеет о том, что эта помощь джихадизму со стороны Анкары не прекратилась после развала «Исламского государства» и продолжается с набором в Сирии тысяч арабских и туркменских джихадистов турецким агентством Sadat эрдогановского генерала Аднана Танриверди: их начали отправлять в Ливию с конца 2019 года и в Азербайджан с сентября 2020 года.

Член НАТО со связями с ИГ и «Аль-Каидой»

Очевидно, что позиция Турции Эрдогана в Средиземноморье против двух стран-членов ЕС и на Кавказе против Армении, а также двойная игра Анкары с «Аль-Каидой» и ИГ представляют собой серьезную и беспрецедентную проблему для коллективной безопасности стран НАТО, которые теперь рассматривают Анкару (вторая по численности армия в Североатлантическом альянсе, 50 американских ядерных боеголовок на турецкой территории) как ненадежного партнера: она нападает на курдских союзников Запада в Сирии, помогает ИГ, создает угрозу для стратегических и энергетических интересов Евросоюза, Греции и Кипра (Турция намеревается заполучить 40% его морских газовых резервов в Восточном Средиземноморье). Кроме того, Анкара положила глаз на ливийскую нефть и разворачивает базы и джихадистов у самых европейских границ, то есть на западе Ливии, откуда одними путями отправляются как нелегальные мигранты, так и потенциальные террористы. Эммануэль Макрон отреагировал на это агрессивное поведение и провокации Эрдогана, заявив об «исторической и преступной ответственности Турции» (Сирия, Ливия, Нагорный Карабах). Жан-Ив Ле Дриан (Jean-Yves Le Drian) в свою очередь подчеркнул, что в сирийских джихадистских силах на территории Ливии присутствуют бывшие члены исламистских групп, которые поддерживали турок в Идлибе. Кроме того, он объяснил французскую поддержку Хафтара в Ливии с 2015 года тем, что его Ливийская национальная армия находится на одной стороне с легитимным парламентом Тобрука и «получила международное признание борьбой с ИГ».

Турция и джихадисты

Множество фактов подтверждает игру Турции Эрдогана с самым отъявленными джихадистами. С начала гражданской войны в Сирии Анкара поддерживала исламистских мятежников Сирийской свободной армии под прикрытием протурецких исламистских бригад (Хамза, Султан Мурад, Султан Сулейман, Мунтасир Биллах), которых готовили турецкие наемники компании Sadat (они сами вели борьбу против курдов вместе с джихадистами). Турецкая армия создала несколько центров отбора и подготовки исламистских наемников для джихада в Ливии с опорой на турецкие базы в Африне, аль-Кибарии, аль-Махмудии и аль-Шамеле в том числе с помощью туркменских бригад «Султан Мурад» и «Сулейман Шах». Другие протурецкие исламистские группы, такие как «Соколы Леванта», вобрали в себя европейских и международных джихадистов из рядов ИГ и «Джабхат ан-Нусра». Что касается связанной с египетскими «Братьями-мусульманами» группы «Файлак аш-Шам» (4 000 человек), она представляет собой одну из главных составляющих исламистского наемничества на службе неоосманского экспансионизма. Часть этих джихадистов получила турецкую форму и была переведена в Идлиб, последний оплот сирийских исламистов «Аль-Каиды» и ИГ. Он стал зоной «турецкой ответственности» по договорам между Анкарой, Тегераном и Москвой, которые поручили Турции ликвидацию джихадистских групп (она не стала этого делать). Напомним, что 10 000 джихадистов «Аль-Каиды», которые все еще находятся в «турецкой зоне» на северо-западе, стали для компании Sadat рассадником наемников для исламистского лагеря Фаиза Сарраджа на западе Ливии.

Вспомним и то, что ИГ тайно получало оружие, помощь и финансирование от Sadat, турецкой армии и спецслужб в рамках одержимой борьбы Анкары с сирийскими курдами. По сведениям турецкой оппозиции, с 2014 года на подготовку в Турцию было отправлено почти 50 000 джихадистов. Сначала речь шла о переправке ливийских боевиков в Сирию, а с ноября прошлого года поток пошел в обратном направлении. Перевозку осуществляли авиакомпании Afriqiyah Airways и Al-Ajniha, которые принадлежат бывшему члену «Аль-Каиды в Ираке» ливийцу Абдельхакиму Бельхаджу (он стал «военным губернатором Триполи» после свержения Каддафи в 2011 году). Бельхадж обеспечивает связь между «Братьями-мусульманами» и международным джихадизмом, а также служит рычагом влияния Турции, где регулярно бывает. Кстати говоря, после свержения Каддафи он нажил состояние в 2 миллиарда долларов с помощью нелегальной переправки мигрантов. Отметим, что в начале гражданской войны в Сирии Сирийская свободная армия принимала джихадистов из движения вышеупомянутого Бальхаджа. Все это указывает на предельно проблематичный характер двойной игры Турции Эрдогана, которая представляет себя защитницей «признанного ООН» правительства Сарраджа, является членом НАТО и кандидатом на вступление в ЕС, но при этом поддерживает международный исламизм и джихадизм сразу в нескольких театрах.

Новый халиф ИГ

Хотелось бы привлечь внимание и к следующему факту, который часто замалчивается: нынешний глава ИГ Абу Ибрагим аль-Хашеми аль-Кураши нередко представляется как «иракский араб» (раз он «потомок пророка Мухаммеда»), но на самом деле является выходцем из туркменского меньшинства Ирака, которое вот уже не первое десятилетие находится под влиянием Турции. Этот бывший сокамерник прошлого «халифа» в американской тюрьме интересен тем, что сыграл большую роль в уничтожении иракских езидов, организации сексуального рабства езидских женщин и сотрудничестве турецких спецслужб с ИГ, когда то продавало сирийскую и иракскую нефть и хлопок Турции в обмен на логистическую поддержку в борьбе с курдами в Ираке и Сирии (2014-2016). Кстати говоря, тот факт, что ИГ постепенно встает на ноги в Ираке, связан с защитой со стороны антикурдских туркменских сил, которые получают поддержку Анкары. Как писал «Гардиан», старший брат нынешнего «халифа» укрывается в Турции и возглавляет «Туркменский фронт Ирака» (основанная в 1995 году при поддержке Анкары коалиция туркменских исламистских групп), у которого не может не быть связей с его братом, турецким глубинным государством и исламистскими сетями Анкары.