Таджикистан Рахмона теряет энергию
Эмомали Рахмон в пятый раз вступил в должность президента Таджикистана — инаугурация состоялась в Душанбе 30 октября. В ходе церемонии «Лидер нации» обозначил свою программу на ближайшие семь лет — именно столько длится президентский срок в республике, — пообещав масштабные изменения. Однако на фоне его предыдущих сомнительных достижений новые амбициозные планы выглядят едва ли реализуемыми.
Таджикский президент занимает свой пост с 1994 года, но де-факто возглавляет страну ещё с 1992-го, когда стал председателем Верховного Совета республики. Таким образом, к окончанию нового семилетнего срока он будет у власти 35 лет — впечатляющая цифра даже по меркам постсоветского пространства, где первые лица государства не спешат покидать свои должности.
Я всё тот же, что был в 1992 году, я не изменился. Народная любовь побуждает меня ещё больше стремиться сделать жизнь каждого жителя страны лучше, — заявил политический долгожитель на своей инаугурации 30 октября.
Помимо дежурных слов, прозвучали от Рахмона и конкретные заявления относительно пятого президентского срока. Так, в частности, «Лидер нации» (официальный и пожизненный титул главы государства, который Рахмон установил сам) намерен проводить активную социальную политику, направленную на поддержку женщин, молодых людей и уязвимых категорий граждан, развивать туристический сектор республики и добиться полной независимости страны в вопросе обеспечения её энергоресурсами.
Несмотря на то, что «программа» Рахмона звучит вполне стандартно, её реализация в случае с таджикским режимом выглядит маловероятной. В том, что касается человеческих прав и свобод, республика неизменно занимает низкие позиции в соответствующих рейтингах. Это, в свою очередь, влияет как на туристическую, так и на инвестиционную привлекательность Таджикистана.
Что же касается самообеспечения энергоресурсами, то в этом вопросе ситуация и того хуже. В конце июля текущего года таджикские власти ввели ограничения на потребление электричества (они не отменены по сей день) и остановили поставки электроэнергии в сопредельные страны, с которыми ранее заключили соответствующие договоры. Связаны эти экстренные меры были с обмелением водохранилищ: электрообеспечение республики осуществляется за счёт гидроэлектростанций (ГЭС), работа которых зависит от уровня воды.
К октябрю Душанбе потерял более $30 млн из-за приостановки снабжения партнёров. При этом Узбекистан, например, нашёл решение в закупках электричества у Туркмении. Помимо этого, в Ташкенте всё чаще говорят и о строительстве собственных атомных станций.
Совместные таджикско-узбекские проекты по возведению и запуску новых ГЭС в данный момент по большей части остаются на бумаге. Это связано с тем, что их реализация требует не только пресловутой политической воли, но и серьёзных инвестиций. В планах сторон — Яванская ГЭС, строительство которой обойдётся не менее, чем в $280 млн, а также станция на реке Фандарья, немногим дешевле — $270 млн. Изыскать такие средства у себя ни одна из республик не может. А лишённый дохода от поставок электроэнергии Таджикистан и вовсе вряд ли способен даже частично финансировать эти проекты.
При этом общий имидж республики, как уже было сказано, негативно сказывается на интересе к ней потенциальных инвесторов. Наиболее вероятными из их числа традиционно выглядят Россия и Китай. Однако Москва в Центральной Азии в последние годы предпочитает действовать ситуативно, не выстраивая долгосрочную стратегию, а Пекин, напротив, расширяет своё влияние, но сталкивается с опасениями местных элит относительно превращения их республик в китайские провинции.
В этих условиях планы Рахмона по уходу от энергозависимости выглядят как минимум бравадой. Вероятнее всего, в ближайшие семь лет он сосредоточится не столько на экономических, сколько на политических проектах, в частности, на подготовке преемника. В экспертном сообществе уже давно обсуждают фигуру сына таджикского президента, Рустама Эмомали. Звучали даже предположения, что на прошедших президентских выборах отец мог отказаться от участия в гонке в его пользу. Однако этого не произошло: вероятно, причина в малоузнаваемости (пока) фигуры Рустама Эмомали. Тем не менее, пятого срока президенту вполне может хватить на осуществление транзита власти, учитывая, что за ним самим титул «Лидера нации» закреплён пожизненно, а сколь-либо серьёзная оппозиция изгнана из страны и влияния на ситуацию внутри неё не имеет.
