В конце июня Бразилия побила мрачный рекорд: в стране был зарегистрирован миллион случаев заражения COVID-19 — больше, чем в также входящих в группу БРИКС России и Индии вместе взятых. Это был наглядный результат крайне неэффективной политики в области здравоохранения в сочетании с поспешным выходом из частичного локдауна. Об этом говорится в статье бразильского журналиста, писателя, колумниста Asia Times Online Пепе Эскобара, которую в редакцию NEWS.ru прислал международный дискуссионный клуб «Валдай».
Президент Жаир Болсонару постоянно саботировал рекомендации собственного Министерства здравоохранения и медицинских работников, заявляя, что карантин приведёт к тому, что Бразилия станет «бедной африканской страной».
Когда бразильский лидер в апреле уволил популярного министра здравоохранения Энрике Мандетту, он сказал: «Жизнь бесценна, но экономику и занятость необходимо вернуть в норму». Преемник Мандетты Нельсон Тейч ушёл в отставку менее чем через месяц.
Реальный уровень смертности от COVID-19 в Бразилии по состоянию на конец июня мог превысить 85 тысяч человек, а реальный уровень заболеваемости может оказаться в семь раз выше официальных данных. Для сравнения: в соседней Аргентине к концу июня было зарегистрировано около 52 тысяч случаев инфицирования и только 1150 смертей.
Бразилия сталкивается со смертельной триадой взаимосвязанных кризисов: политико-институциональным, экономическим и санитарным. Кризис ликвидности и валютный кризис постоянно подпитывают политический, усугубляемый операцией «Автомойка» — длительным (и насквозь коррупционным) расследованием, направленным на борьбу с коррупцией.
Болсонару теоретически сохраняет свою избирательную базу, охватывающую примерно 30% избирателей, несмотря на то, что в мае не менее 19 млн из 84,4 млн трудоспособных бразильцев не работали. Бразилию традиционно уважают в мире за её усилия по борьбе с голодом. Теперь, по оценкам Всемирного банка, к концу 2020 года по меньшей мере 7% населения будут страдать от недоедания.
Права трудящихся и социальные права стали более «гибкими», что означает постоянную опасность сокращения рабочих мест и увеличения количества людей, занятых в неформальной экономике. Неолиберальная логика властей заключается в том, что страна переживает финансовый кризис и рынок должен во всём преобладать над социальной политикой.
Связанный с голодом кризис начался ещё до COVID-19. Некомпетентность чиновников из Бразилии только ускорила его развитие, поскольку центральное правительство было совершенно не готово к системному решению проблемы продовольственной безопасности.
Вдобавок министр окружающей среды Рикардо Саллес дал понять, что COVID-19 обеспечивает идеальное прикрытие для ещё более диких форм дерегулирования. Инвесторов из Евросоюза это явно не обрадовало.
«Мы настоятельно призываем правительство Бразилии продемонстрировать чёткие намерения покончить с обезлесением и обеспечить защиту прав коренных народов», — говорилось в сообщении вкладчиков.
Что ещё хуже, сенат проголосовал за приватизацию вод Бразилии — Болсонару, конечно, одобрит этот шаг.
Это южноамериканское государство владеет двумя крупнейшими водоносными горизонтами на планете — Гуарани и Альтер-ду-Чау. Приватизационный проект скрывается за хитроумным «предприятием по производству воды», определяющим способ эксплуатации того, что по своей сути является общим достоянием. Таким образом, COVID-19 стал для продажного сенатского большинства предлогом, чтобы осуществить восхваляемый мейнстримными СМИ акт разграбления природных ресурсов. Это может затмить даже огромную проблему эксплуатации бразильских тропических лесов иностранным капиталом, задействующим легионы лесозаготовителей и шахтёров в интересах международных конгломератов по добыче полезных ископаемых, а также по производству говядины, древесины и сои.
Тотальный военный контроль
С политической точки зрения COVID-19 стал манной небесной для военной ветви бразильского «глубинного государства», верхушку которой составляют 1300 с лишним военных, состоящих в штате Комитета институциональной безопасности (GSI), бразильского эквивалента Совета национальной безопасности США.
Поскольку Бразилия является федеративной республикой, штаты обладают достаточной автономией в вопросах общественного здравоохранения. Губернаторы без стеснения использовали COVID-19 в собственных политических целях, извлекая выгоду из отсутствия у Болсонару необходимых полномочий, в то время как основная масса средств массовой информации — также часть «глубинного государства» — делает вид, что ответственность за санитарную катастрофу в стране несёт исключительно президент.
Существует и судебная ветвь «глубинного государства». Верховный суд находится в состоянии войны с главой государства отчасти потому, что большинство судей были назначены предыдущими президентами, такими как Лула да Силва.
Однако фактически всё это — бесконечный, сложный, тщательно продуманный спектакль с применением методов гибридной и психологической войны, явно разработанных в военном аналитическом центре. Каждый возможный сценарий в конечном итоге приводит к тому, что полная власть оказывается в руках у военных. Они либо манипулируют из-за кулис вроде бы неуправляемым, но на деле абсолютно подконтрольным им Болсонару, либо задействуют план «Б» и к власти придёт вице-президент Амилтон Моуран, отставной генерал, сейчас отчётливо наслаждающийся ролью посредника и миротворца.
В отличие от Аргентины, в Бразилии военная диктатура не рухнула. В 1985 году она в рамках очень удобной «договорённости» в бразильском стиле передала власть гражданским лицам и приняла на себя роль «сдерживающей силы». Но сделали военные это не раньше, чем гарантировали себе полную амнистию.
В течение 35 лет люди в форме вели себя относительно сдержанно — даже при Луле, которого большинство из них считало опасным коммунистом. Теперь с этим покончено. В отличие от губернаторов, судей и журналистов из мейнстримных средств массовой информации, военные прекрасно понимают, насколько прочна база Болсонару.
Бразилия — это страна, в которой половина населения живёт в среднем на сумму, эквивалентную €80 в месяц, — менее половины минимальной заработной платы. Только 15% работают по стандартному трудовому договору и обладают правом на пособие по безработице. Не менее 45 млн человек даже не имеют текущего счёта в банке.
Крайне важно, что более 40 млн граждан находятся в неформальной экономике. Они держатся только благодаря тому, что зарабатывают за день, и теперь оказались в опасности из-за антипандемических ограничений.
Почти 100 млн человек, что составляет едва ли не половину всего населения, обременены долгами.
В качестве паллиативного решения власти Бразилии предлагают «коронаваучер» — ежемесячную выплату, эквивалентную €100, что составляет примерно 60% от минимальной заработной платы. Её получают более 50 млн бразильцев, и это число может возрасти до 80 млн. Выплата осуществляется через простое приложение. Это обеспечивает Болсонару популярность среди обширных слоёв люмпен-пролетариата и даже на северо-востоке страны, традиционно считающемся оплотом Рабочей партии.
Президента также продолжает поддерживать ещё одна важная фракция «глубинного государства»: сторонники евангелических учений, продолжающих распространяться в самой большой католической стране на планете. Под их влиянием традиционное католическое благочестие постепенно заменяется уродливой версией протестантской этики, ставящей на первое место экономику и воспринимающей десятки тысяч смертей от COVID-19 как факт жизни.
Несмотря на все карикатурные, квазифашистские эскапады Болсонару и его колоссальную некомпетентность, он по-прежнему пользуется поддержкой мощного лобби «Библии, говядины и пуль», ничуть не ослабевшего с тех пор, как он был избран президентом. Евангелисты, богатые землевладельцы, армия и полиция совсем не считают, что их планам что-то угрожает.
Широкие слои трудящихся в Бразилии, как и в трампистской Америке, противодействуют социальному дистанцированию, выступая за открытие экономики. Слухи о перевороте или «самоперевороте» в стране продолжают дурачить бразильских левых снова и снова. Тем не менее что бы ни случилось, даже в случае реализации пугающего сценария второй волны COVID-19, власть останется неизменной. Она, как и раньше, будет находиться под полным контролем людей в форме.