Сирийское правительство готово поставить точку в почти десятилетней вражде с турецким руководством, которое обеспечивало прямую политическую, военную и финансовую поддержку оппозиции Сирии. Соответствующий вывод можно сделать из заявлений президента Арабской Республики Башара Асада, который в ходе одной из встреч с журналистами признал контакты между разведками двух стран и выразил намерение провести прямые переговоры со своим турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом.
Аналитики продолжают обсуждать слова Асада, которые приводит турецкое ежедневное издание «Айдынлык». Сотрудник газеты делится подробностями одной из недавних встреч сирийского лидера с журналистами. В ходе беседы с прессой глава сирийского государства признал, что его страна ведёт контакты с разведкой Турции. Так, по его словам, у сотрудников сирийских силовых ведомств состоялся разговор с главой турецкой разведки Хаканом Фиданом. Она проходила, как ни странно, на иранской территории — в Тегеране. Другая встреча между представителями разведсообщества двух стран состоялась в пограничном пункте Кассаб.
Турецкие офицеры понимают происходящее в нашей стране лучше, чем турецкие политики, — приводит издание слова Асада. — Существуют большая разница в том, как относятся к Сирии в правительстве Эрдогана.
Сирийский лидер выразил готовность встретиться со своим турецким коллегой, отметив, что его страна «открыта для сотрудничества».
Очевидно, что заявления главы сирийского государства могли стать результатом российского политического давления. Впрочем, в этом случае возникает вопрос, почему встреча разведок произошла на территории Ирана. Любые признаки на глубокую военную и дипломатическую вовлеченность Исламской Республики в сирийский кризис могут отозваться в Москве болезненно. Другим вопросом остаётся судьба провинции Идлиб — района, который пока остается в руках лояльных Турции оппозиционных формирований. Примечательно, что накануне Эрдоган заявил о том, что власти Сирии хотят подорвать отношения Москвы и Анкары своими военными провокациями в Идлибе: вопреки всем достигнутым договоренностям территория провинции продолжает простреливаться военнослужащими Арабской Республики. Эрдоган высказывал президенту РФ Владимиру Путину, что нападения со стороны правительственной армии на мирных жителей, школы и больницы в Идлибе нельзя рассматривать как борьбу с терроризмом.
О том, что под присмотром России сирийская и турецкая сторона могут сесть за один стол переговоров, стали догадываться в конце января: тогда Эрдоган посетил Москву для переговоров с российским коллегой. Выступая на пресс-конференции по итогам встречи, Путин обозначил наиболее приемлемый формат разрешения сирийско-турецких противоречий — он упомянул договор между Сирией и Турецкой Республикой от 1998 года, где речь идёт о противодействии терроризму. Эта договорённость в свое время обозначила один из переломных моментов в истории взаимоотношений двух соседей. От сирийских властей Анкара тогда потребовала остановить любые отношения с Рабочей партией Курдистана и выгнать членов группировки за пределы Сирии. Сирийское руководство было вынуждено подчиниться, а лидер группировки Абдулла Оджалан в феврале 1999-го был схвачен турецкими силовыми ведомствами. После этого политические и экономические отношения между Дамаском и Анкарой получили положительный импульс.
Однако в течение почти всего гражданского конфликта на территории Сирии турецкие власти поддерживали действия вооруженных оппозиционных формирований. «Умеренность» некоторых из них вызывала и вызывает большие вопросы. Анкара намеревалась реализовать проект по созданию буферной зоны вдоль своей границы с Арабской Республикой, чтобы лишить сирийских курдов шансов на обретение собственного государства. Создать «зелёную зону» в ходе военной интервенции военнослужащим Турецкой Республики удалось только на северо-западе страны. Северо-восток Сирии так и остался непокоренным ни для регулярных формирований Турции, ни для лояльных ей фракций Сирийской свободной армии. Судьба этих районов, где проживают в том числе арабские суннитские племена, до недавнего времени продолжала оставаться предметом дипломатического торга как между Анкарой и Вашингтоном, так и между Анкарой и Москвой. В то же время, ликвидировать радикальные формирования в перенаселённой провинции Идлиб — сложная задача, требующая точечных операций и времени, при этом в ходе переговоров стороны озвучивают слишком сжатые сроки, в которые невозможно решить подобные задачи.
В том случае, если турецкие власти выразят ответную готовность созвать встречу между лидерами двух стран, это будет означать предельно низкие переговорные позиции Анкары и её посредников. Не исключено, что это происходит по причине потери Эрдоганом влияния внутри своей страны. Признать в Асаде полноценного собеседника означает нанести удар по мифу, который в течение этих лет упорно культивировала турецкая пропаганда. Сирийский лидер широко рассматривался как хладнокровный убийца суннитского населения Арабской Республики. Любой разговор с Асадом может нанести удар по образу защитницы мусульманского населения, который любит примерять на себя Турция, разрешая вопросы международной повестки. Однако нельзя не предположить, что в обмен на встречу Эрдоган может потребовать от её организаторов каких-либо уступок, которые компенсируют ему все репутационные издержки. Правда, какого рода могут оказаться эти уступки, предстоит узнать только после переговоров, если они когда-нибудь состоятся.
