Первомай на Западе не теряет политический окрас
С 1992 года в России 1 мая — Праздник весны и труда, дополнительный выходной день, который большинство граждан предпочитает проводить дома или на даче. Традиционные шествия и демонстрация сторонников КПРФ и других левых организаций в последние годы напоминают больше «собрание по интересам», чем политические акции. Между тем на Западе Международный день трудящихся (International Workers Day) до сих пор остаётся в первую очередь днём борьбы рабочего класса и других угнетённых за свои права, праздником, введённым Вторым интернационалом в память об убитых и казнённых в 1886 году чикагских рабочих-анархистах.
Возможно, на относительную «аполитичность» 1 мая в России повлияла сила традиции. В СССР и большинстве стран соцлагеря в период холодной войны День международной солидарности трудящихся был государственным праздником, который было принято отмечать торжественными демонстрациями, а не массовыми протестами. Несколько отличной ситуация была только в конце 1980-х — тогда в странах Варшавского договора первомайские демонстрации стали использоваться не только для выражения поддержки генеральной линии правящих коммунистических партий, но и как реальное средство борьбы за свои права. Так, 1 мая 1988 года в Варшаве, Кракове, Гданьске и других городах прошли многотысячные манифестации, организованные профсоюзом «Солидарность», ознаменовавшие демократические перемены в Польше. В конце 1980-х в СССР в этот день наряду с официозными шествиями проходили также альтернативные демонстрации диссидентов, на которых манифестанты несли оппозиционные антисоветские лозунги.
В отличие от СССР и его союзников, на Западе 1 мая традиционно оставался неофициальным праздником, главной «визитной карточкой» которого и по сей день остаются левые оппозиционные демонстрации. Достаточно вспомнить массовые манифестации 1 мая 1968 года, которые дали старт знаменитой «Парижской весне», или менее известные события 1977 года на площади Таксим в Стамбуле, когда при разгоне 500-тысячной левой демонстрации турецкими правоохранителями погибли десятки человек. Поэтому традиция отмечать Первомай массовыми протестами и беспорядками на Западе никуда не ушла.
Одни из наиболее многочисленных первомайских демонстраций проходят в ФРГ. Там с конца 1980-х годов одним из центров массовых беспорядков стал район Кройцберг в западной части Берлина. Из-за большого количества сквотов район имеет дурную репутацию места, притягивающего неформальную молодёжь, в том числе придерживающуюся леворадикальных убеждений, а также мигрантов из Турции. Ежегодные первомайские протесты против «джентрификации» — политики благоустройства городских кварталов, сопровождающейся выселением сквоттов, традиционно заканчиваются беспорядками: толпа кидает в полицейских камни, те отвечают дубинками и слезоточивым газом. Протесты в Кройцберге затихали лишь в конце 2000-х, но в 2009 году вспыхнули с новой силой — тогда в ходе беспорядков пострадали более двух сотен полицейских.
Ещё одна особенность Дня международной солидарности трудящихся в ФРГ — столкновения между антифашистами, в массе своей придерживающихся левых взглядов, и ультраправыми — сторонниками Национал-демократической партии и других неонацистских групп, которые также устраивают шествия в поддержку «белого пролетариата». Такие стычки происходят не только в Берлине, но и в других немецких городах. Противостояние «наци» и «антифа» обострилось после падения Берлинской стены — жители восточных земель отличались меньшей терпимостью по отношению к мигрантам, и потому с их присоединением численность неонацистских организаций и группировок существенно увеличилась. В 2000-е масштаб неонацистских и антифашистских демонстраций 1 мая уменьшился, однако события в Хемнице в августе 2018-го, когда этот город на востоке Германии стал на несколько недель полем битвы для наци и «антифа», свидетельствуют о том, что до конца этого политического противостояния ещё далеко.
Во Франции 1 мая традиционно проходят сразу несколько протестных акций. Наряду с демонстрациями официальных профсоюзов на улицу выходят ультралевые и ультраправые радикалы. В этот раз на улицах Парижа и других французских городов может быть особенно жарко — полиция ожидает, что к первомайской демонстрации присоединятся «Жёлтые жилеты» и примкнувшие к ним радикальные сторонники анархического «Чёрного блока».
Масштабные левые первомайские демонстрации проходят в странах Южной Европы. Там со времён холодной войны традиционно сильны позиции коммунистических, социалистических и анархистских групп и организаций. В Испании, Португалии, Италии и особенно в Греции массовые уличные манифестации нередко заканчиваются столкновениями с полицией.
За океаном, в Соединённых Штатах, в последние годы первомайские демонстрации проходят по сценарию, схожему с немецким — кулаками работают с одной стороны профсоюзники, анархисты и социалисты, а с другой — ультраправые сторонники «белого превосходства». Последние зачастую сами нападают на левых. Так, в 2018 году столкновения произошли в Бостоне, Сиэтле и Лос-Анджелесе. Возможно, американским неонацистам придаёт смелости избрание президентом Дональда Трампа, который не скрывает своей антипатии к социалистам и «антифа», и потому многие праворадикалы считают его «своим».
Впрочем, на 1 мая протестуют не только в «буржуазных» западных странах. Так, признанный США и более чем 50 странами законным президентом Венесуэлы Хуан Гуайдо назначил на этот день очередной «час икс» и призвал сторонников выйти на улицы, чтобы окончательно свергнуть режим Николаса Мадуро. Впрочем, несмотря на создаваемую пропагандой оппозиционному политику репутацию «ставленника американского империализма», Гуайдо также придерживается левых убеждений — возглавляемая им партия «Народная воля» является социал-демократической и входит в «Социалистический интернационал» наряду с российской «Справедливой Россией», шведскими социал-демократами и британскими лейбористами. Поэтому использование Первомая как «дня борьбы» не противоречит убеждениям Гуайдо.