Дмитрий Дробницкий: Кубинский гамбит в долгой карибской партии

Своим решением притормозить «разрядку» с Гаваной Трамп не просто ударил по дипломатическому наследию Обамы и потрафил консервативно настроенным кубино-американцам. Он, как и его предшественник, думал на перспективу. В конце прошедшей недели президент США Дональд Трамп с большой помпой объявил об отмене части так называемой «кубинской сделки», которую заключил с Островом Свободы Барак Обама. «Кубинская разрядка» была одним из амбициозных внешнеполитических проектов бывшего президента США (наряду с «иранской сделкой»), которые Обама начал осуществлять на своем втором сроке. Начал, но не закончил… Американские либералы восприняли начало восстановления отношений с Гаваной на ура. Разумеется, мейнстримные СМИ говорили все «приличествующие» слова о правах человека и демократии, но саму сделку с режимом Кастро приветствовали. Слово «прорыв» тогда не сходило с полос The New York Times и с уст дикторов CNN. Разговоры американских левых о том, что санкционная система показала свою неработоспособность, ввиду чего необходимо «попробовать что-то еще», можно было бы рассматривать как запоздалое прозрение, если бы не их постоянные требования наказать Россию «еще больнее» и отправить нового президента в отставку за то, что он посмел предложить сотрудничество с ней. После того, как Трамп подписал свой антикубинский указ (как мы увидим ниже, не такой уж и людоедский), главным аргументом либеральных СМИ стало следующее утверждение: с авторитарными репрессивными режимами так поступать нельзя, поскольку это только упрочивает позицию сторонников жесткой линии внутри таких режимов. Серьезно? По этой логике задачей всех противников Трампа в США сегодня является максимальное усиление русских хардлайнеров с предельным анти-американским ресентиментом. «Кубинская разрядка» была одним из амбициозных внешнеполитических проектов бывшего президента США (фото: Carlos Barria/Reuters) Впрочем, на первый взгляд, в действиях Трампа осмысленности ничуть не больше, чем в дискурсе его врагов. «Прекратить потворствовать коммунистическому диктату?». Звучит красиво, но совсем не в духе 45-го президента. Новый хозяин Белого Дома – который недавно заявил о готовности «поговорить с Ким Чен Ыном при подходящих обстоятельствах» – мог бы выдвинуть Острову новые требования или вступить с Кастро в заочную дискуссию, поочередно показывая через Флоридский пролив то кнут, то пряник, но он предпочел рубануть с плеча. Справедливости ради следует признать, что Трамп не стал отменять скопом все шаги, предпринятые Обамой. Дипломатические отношения сохраняются. Граждане США могут свободно ездить на Остров и покупать там для личного пользования любые товары, включая популярные сегодня на черном рынке гаванские сигары и ром. Родственники могут отправлять на Кубу денежные переводы, бизнесмены инвестировать в экономику карибского соседа, а авиакомпании летать в его три аэропорта. Серьезные санкции возвращены только в отношении Группы Администрирования Предпринимательства (Gaesa), контролирующей всю сколько-нибудь значимую экономическую деятельность на Кубе. Естественным образом возникла идея о том, что и со стороны Обамы, и со стороны Трампа кубинские демарши представляли собой разыгрывание исключительно партийных карт. Мол, Дональд просто последовательно разрушает наследие своего предшественника. К тому же он закрепляет свои позиции среди относительно многочисленной и довольно влиятельной кубино-американской общины (яркими ее представителями являются сенаторы Тед Круз и Марко Рубио), настроенной в основном антикастровски. Обама же стремился сыграть на крайне левых настроениях кампусов, для которых тот же Че Гевара – скорее герой, нежели политический противник. Отчасти это так и есть. Вот только главных кусочков карибской мозаики, на мой взгляд, в этой картинке не хватает. Почему Обама не пошел на сближение с Гаваной сразу после инаугурации? Почему на «кубинскую разрядку» потребовалось гораздо больше времени, чем на иранскую, хотя в 2009-12 гг. 44-му президенту США гораздо легче «простили» бы налаживание отношений с социалистической Кубой, нежели с шиитским Ираном, который до сих пор числится в Вашингтоне одним из главных спонсоров мирового терроризма? И почему Трамп так долго критиковал кубинскую политику Обамы, но на реальные шаги пошел лишь теперь? Неужели с января по июнь Куба стала более коммунистической и репрессивной? Думаю, значительная часть ответов на эти вопросы была так или иначе дана в ходе официальных контактов администрации Обамы и правительства Кастро. В ходе пресс-конференции в Гаване в марте 2016 года 44-й президент США, отвечая на вопросы американских журналистов, по привычке сетовавших на нарушения прав человека на Острове, сказал: «У нас разные системы. И разный подход к вопросу прав человека. Здесь не может быть диктата. Надо вести взаимно уважительный диалог. Президент Кастро, например, считает, что всеобщее бесплатное образование и всеобщее здравоохранение являются неотъемлемыми правами человека…». Тут Обама сделал неопределенный жест рукой и закончил свою мысль: «С чем я в общем-то не хотел бы спорить». Через пару минут Рауль Кастро подыграл своему партнеру: «Я отношусь к проблеме изменения климата очень серьезно. Если уровень океана продолжит подниматься, от нашего прекрасного острова ничего не останется». И либеральная пресса угомонилась. Она услышала кодовые слова: образование, всеобщее здравоохранение, изменение климата. Политические заключенные? Какая мелочь! Плановая социалистическая экономика? Да ладно вам! Вон семья Обамы ужинает в гаванском ресторане, открытом при участии американского капитала! Однопартийная система? Не будем слишком строги – мы бы тоже хотели, чтобы республиканцев не было… Главное ведь, что человек признает повышение уровня мирового океана! К концу трансляции из Гаваны телекомпания ABC News разыскала новость четырехлетней давности и выдала ее в эфир: еще в 2012 году государственная компания Cubaenergia запустила первую солнечную электростанцию на Острове. В планах – еще десять. Эти данные никто не стал проверять, их взяли с официального сайта англоязычного государственного издания Havana Times. И с этого момента «кровавый диктатор» стал для американской леволиберальной общественности культурно своим. А иммигранты с Кубы, которые каждый раз норовят проголосовать за республиканцев (и, кстати говоря, проголосовали в ноябре 2016-го за Трампа), – ретроградами, мешающими кубинскому народу обрести свободу «через многообразные связи с американскими НКО и бизнесом». Своим решением притормозить «разрядку» с Гаваной Трамп не просто ударил по дипломатическому наследию Обамы и потрафил консервативно настроенным кубино-американцам. Он, как и его предшественник, думал на перспективу. Сегодня много говорят о том, что 45-й президент США подтолкнул Кубу в объятия Москвы и Пекина. На мой взгляд, это не более чем фантазии. Все многолетнее сотрудничество СССР и Кубинской Республики было построено исключительно на идеологии и стало чрезвычайно убыточным делом для нашей страны. С далекого карибского острова везли в Советский Союз сигары, ром, сахар, кофе и даже лук, но даже завышенные закупочные цены не уберегли социалистический форпост от накопления гигантского для ее экономики долга. В 2014 году Россия списала Гаване задолженность в размере 31.7 млрд. долларов, предоставив десятилетнюю рассрочку на оставшиеся 3.5 млрд. И что-то мне подсказывает, что и эти деньги наш бюджет никогда не увидит. В последнее время Куба неплохо взаимодействует с латиноамериканскими странами, динамично развивает туризм (в том числе, медицинский), но все равно никак не может свести концы с концами. До недавнего времени прямая финансовая помощь Венесуэлы составляла 20% ВВП Острова. Теперь, в связи с кризисом режима Мадуро, похоже, и эта «лавочка» закрывается. Пекин прекрасно знаком и с историей советско-кубинского взаимодействия, и с нынешним положением дел в «гордом социалистическом государстве». На кубинском шельфе найдены богатые запасы углеводородного сырья, но любая попытка российских или китайских компаний поучаствовать в их разработке будет восприняты любой администрацией США гораздо болезненней, чем даже размещение Н.С. Хрущевым в свое время ядерных ракет на Острове. В стратегической перспективе у Гаваны нет никакого иного будущего, кроме как вернуться после многодесятилетней паузы в орбиту Вашингтона. Другой вопрос – сколько времени займет этот процесс и под чьим управлением он будет происходить. Если представить себе, что все кубинцы Острова – напомню, культурно близкие Обаме и его единомышленникам – сейчас враз окажутся на территории США и получат право голоса, это будут образцовые избиратели Демократической партии, причем в основном ее левого крыла. Они будут рады избавиться от дефицита и ограничений, но будут обеими руками за всеобщую медицину, бесплатное образование и прочие социальные гарантии. Именно так в свое время и получилось со штатом Гавайи. А ведь Куба и Гавайи попали под протекторат Вашингтона в одно и то же время – в самом конце XIX века. Это был пик американской экспансии. В 1889 году США официально оформили аннексию Гавайев и вступили в войну со слабеющей Испанской империей. Действуя сразу на двух театрах военных действий – карибском и тихоокеанском – Соединенные Штаты быстро добились убедительных военных успехов, приведших к подписанию Парижского мирного договора, по которому Куба, Филиппины, Гуам и Пуэрто-Рико отходили под контроль новой мировой державы. Любопытно, что в 1993 году, при президенте Клинтоне, в США был принят так называемый «Извинительный акт», в котором аннексия Гавайев была признана незаконной, равно как и американское участие в предшествовавшем ей госперевороте. Признание незаконности действий Вашингтона, разумеется, никак не повлияла на статус тихоокеанского штата. После Второй Мировой войны, в духе деколонизационной политики, провозглашенной ООН, США предоставили фактическую независимость Филиппинам. Гавайи к тому времени наводнили люди с американским гражданством. Спор о будущем самого восточного форпоста Соединенных Штатов продолжался более десяти лет, пока власть на архипелаге не монополизировала Демократическая партия. Все решал расклад сил во внутриполитической борьбе в континентальной Америке. Демократам казалось, что успешное правление Рузвельта и его преемника Трумэна надолго закрепит за ними вашингтонский олимп. Однако в 1953 году президентские выборы неожиданно для многих выиграл республиканец Дуайт Эйзенхауэр. Кроме того, Аляска готовилась стать 49-м штатом, а там во всех властных коридорах давно и прочно закрепились консерваторы, что обеспечивало Республиканской партии увеличение своего представительства на Капитолийском холме и в коллегии выборщиков. Началась гонка, закончившееся вничью. Аляска стала штатом 3 января 1959-го, а Гавайи – в марте того же года. С тех пор 49-й штат является оплотом республиканцев, а 50-й – демократов. И в обозримом будущем политический расклад в них вряд ли изменится. Куба в соответствии с буквой Парижского договора в 1902 году получила формальную независимость, но де-факто управлялась из Вашингтона вплоть до 1933 года, когда власть силовым путем на Острове захватили националисты во главе с Фульхенсио Батистой. Самостоятельность нового правительства продлилась недолго. Уже к 1940 году Батиста был приручен могущественным соседом. Лишь приход к власти в январе 1959 года Фиделя Кастро и его соратников положил конец фактическому протекторату США над Кубой. Фидель поначалу пытался убедить Соединенные Штаты в том, что он не коммунист, а просто патриот своей страны. С первым своим международным визитом он отправился в Вашингтон, где обивал пороги газет и офисов конгрессменов. Но конфискацию собственности американских компаний на Кубе ему не простили. И тогда он стал искать союзников по другую сторону Атлантики… Так называемый «Особый период» в жизни Острова, начавшийся в 1991 году, привел к частичной либерализации экономики и началу контактов с США. Более всего Гавана заинтересована сегодня в возвращении на кубинскую землю американских компаний и технологий. Обама готов был пойти на это в ответ на некоторое смягчение режима. Кубинский социализм в целом его устраивал. Но 20 января 2017 года власть в Вашингтоне сменилась. Кроме того, на другой территории, отвоеванной в свое время у Испании, активизировалось движение за полноценное присоединение к США. Пуэрто-Рико уже давно желает стать 51-м штатом, тем более, что все жители архипелага, рожденные здесь, считаются гражданами США. Власти протектората организовали уже пять референдумов. Предпоследний прошел в 2012 году. 54% участвовавших в голосовании выразили неудовлетворенность текущим статусом территории, однако на второй вопрос (независимость или вхождение в состав США) ответило слишком мало людей, в связи с чем результат был признан «неопределенным». Неделю назад, 11 июня 2017 года, состоялся пятый референдум, на котором 97% принявших в нем участия жителей архипелага высказались за то, чтобы Пуэрто-Рико стал 51-м штатом США. Думаю, именно это событие и подвигло американского президента на антикубинский демарш. Если Трамп и правда затеял стратегическую игру, то постепенное интегрирование соседней карибской территории (где, к тому же, весьма сильны позиции Республиканской партии) станет для социалистической Кубы своего рода демонстрацией культурно-политической альтернативы. Преемникам немолодого президента Острова придется призадуматься, ориентироваться ли по-прежнему на прообамовских либералов или после ухода Рауля искать счастья в контактах с американскими консерваторами. Основа экономической власти клана Кастро – группа Gaesa – будет подвергаться жесткому прессингу, а родственники из США постепенно начнут привозить с Острова иммигрантов, настроенных «так, как надо». Обама, судя по всему, хотел обратного – максимально затормозить процесс появления на американском флаге 51-й звездочки и одновременно широко распахнуть двери для кубинцев. При этом 44-й президент не скрывал своего намерения перенаправить часть кубинского миграционного потока с богатой Флориды в относительно бедный Пуэрто-Рико. Во всяком случае, федеральная помощь архипелагу увязывалась с его способностью принимать беженцев. Если моя гипотеза верна, официальный преемник Рауля Кастро Мигель Диас-Канель – представленный общественности аккурат накануне американских выборов – в ближайшее время или будет заменен, или начнет менять свою риторику. Кроме того, не позднее конца этого года Трамп предложит Пуэрто-Рико что-вроде «дорожной карты» для вхождения в состав США. Разумеется, на все эти процессы самое непосредственное влияние будет оказывать развитие острейшего внутриполитического конфликта в Соединенных Штатах. Верно и обратное – чем ожесточеннее будет противостояние Трампа и его противников, тем активнее будет вестись карибская партия. Дмитрий Дробницкий