The National Interest: Так ли уж важны США их ценности во внешней политике?

Решение президента США Дональда Трампа пригласить своего филиппинского коллегу Родридо Дутерте в Белый дом является лишь одним из последних и наиболее вопиющих примеров стремления администрации Трампа показать, что ценности США не связаны с их интересами, пишет Aaron David Miller в статье для The National Interest. Читайте также: Трамп пригласил в Вашингтон президента Филиппин Несмотря на удар по Сирии в ответ на применение, как считает автор, «режимом» Асада химического оружия против собственного мирного населения и успех в освобождении американо-египетского правозащитника, тенденция новой администрации сближаться с авторитарными лидерами, такими как президент Египта Абдул-Фаттах Халил Ас-Сиси и глава Турции Реджеп Тайип Эрдоган, очевидна. Администрация, кажется, определила сущность внешнеполитического реализма: интересы важнее ценностей, тогда как порядок первостепеннее свободы. Читайте также: Обвинения Асада в химической атаке притянуты за уши — American Conservative И хотя администрация Трампа, похоже, вывела такое представление на новый уровень, соотношение между ценностями и интересами при проведении внешней политики США всегда носило непростой характер. С одной стороны, США продвигают свои ценности и заявляют о важности соблюдения прав человека, правильного государственного управления, транспарентности, ответственности и так далее, однако с другой — Вашингтон постоянно входит в партнерские отношения с авторитарными лидерами, которые жестоко подавляют, лишают свободы и прав своих граждан, поскольку взаимодействие с такими государствами считается важным для безопасности США. Так, хотя сенатор Джон Маккейн крайне убедительно заявил, что «наши ценности являются нашими интересами», поэтому США не должны стесняться или проявлять слабость в продвижении этой модели, непонятно, возможно ли следовать подобной модели при продвижении внешней политики в жестком мире за пределами США. Не без проблем и не всегда, подчеркивает автор. Так, необходимо избегать доктрин, считает он, поскольку мир состоит не из серии простых проблем, к которым применимы одни и те же решения и стандарты. В частности, США вмешались для продвижения политических реформ в Египте во время «Арабской весны», но Вашингтон не стал делать того же в Саудовской Аравии и Бахрейне. США вторглись и оккупировали Ирак под предлогом свержения диктатора и уничтожения запасов оружия массового поражения. Стоило ли делать то же самое в Ливии, Сирии или Йемене? Вашингтон пошел на контакт с некоторыми из наиболее антиамерикански настроенными повстанческими и террористическими группами в Ираке по тактическим причинам, однако справедливо предпочел не идти на диалог с группировками «ХАМАС» и «Хезболла» по политическим причинам. США необходима гибкость и осторожность во внешней политике, а не «смирительная рубашка» моральных и этических принципов, которые бы диктовали их политику, какой бы благородной она ни была. К тому же США нужны партнеры, поскольку если Белый дом не хочет продвигать свои ключевые интересы в одностороннем порядке, на что он неспособен, Вашингтону нужно сотрудничать с «сомнительными» региональными партнерами. И таких партнеров, чье отношение к правам человека не было бы столь ужасно, не так много, особенно на Ближнем Востоке. Даже до недавнего референдума в Турции — и поздравлений с победой Эрдогана в нем со стороны Трампа — президент этой ближневосточной страны лишал свободы тысячи человек, преследовал журналистов, увольнял судей, учителей и членов вооруженных сил, которые он подозревал в противостоянии ему. Тем не менее благодаря тому, что Турция — страна-член НАТО и партнер Вашингтона по уничтожению террористической группировки «Исламское государство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), Белый дом закрывает на многое, что делает Анкара. В то же самое время спецслужбы Саудовской Аравии лишают свободы шиитов, ведут войну против повстанцев-хуситов в Йемене — при поддержке США, — жертвами которой стали тысячи мирных жителей. Кроме этого, священнослужители страны распространяют джихадистскую пропаганду близкую к радикальному исламизму. И все же из-за нефти и сотрудничества в борьбе с исламистами США избегают серьезной критики Эр-Рияда, даже увеличивая поддержку своего союзника в Йемене. В случае же с Египтом, где, как подчеркивает автор, репрессии президента Сиси привели к заключению тысяч человек, администрация Трамп посчитала Египет слишком важным, чтобы делать из нарушений прав человека важный вопрос. Необходимо также отметить, что рычаг влияния США ограничен. Если бы Вашингтон и захотел, смог бы он заставить другие страны более полно соблюдать права человека и стать более демократическими и открытыми обществам? С высокой долей вероятности, нет. Проблема в том, что когда дело касается авторитарных лидеров, которые считают, что само их выживание и существование поставлено на карту, они будут бороться, маневрировать и сопротивляться, чтобы избежать изменений. Если отказать Египту в оружии и финансировании, он получит их у России, ЕС или Саудовской Аравии. У авторитарных лидеров больше заинтересованность в том, чтобы сохранять статус-кво, чем у США — в его изменении. Президент Башар Асад и Иран одерживают верх в Сирии потому, что они готовы жертвовать большим для сохранения влияния и власти там, считает автор. При этом США склонны инфантилизировать арабов, которые полагают, что США — будь то повопросам свободы или более правильного управления — знают способы исправления арабского мира. Если США не могут исправить ситуацию у себя дома — в частности, недавние события должны были бы заставить некоторых задуматься о правомочности чтения лекций другим, — как Вашингтон собирается учить Ближний Восток тому, как ему исправлять сложившуюся там ситуацию. На этом фоне автор предлагает посмотреть в зеркало, поскольку политически некорректной реальностью является то, что очень часто интересы США не могут никак соответствовать их ценностям. Более того, чаще всего интересы, ценности и курс США идут вразрез друг с другом. Определением реализма во внешней политике является приоритет интересов над ценностями и порядка над свободой. Автор, проработавший при государственных секретарях более полудюжины администраций, отмечает, что он неуверен в том, что подобный подход должен становиться мантрой США. И все ж США нужно обратиться к собственным шагам в этой области. Так, действия США в области гуманитарных вмешательств и следования прежде всего принципам морали и прав человека в своей повестке дня носили недостаточный характер от геноцида армян, до массового истребления людей в Руанде и Конго. И действительно то, что не сделал президент Обама и то что по-прежнему не готов делать Трамп — — массовое вторжение — было нормой, а не исключением на протяжении всей внешней политики США. Таким образом, заключает автор, США должны продвигать свои ценности, демонстрировать их всему миру при каждой возможности. Однако при формулировании своей внешней политики, США необходимо быть честными с самими собой относительно того, насколько эти принципы реально важны.