Эффектная спецоперация Путина

Виталий Шкляров: «Конфликты на Южном Кавказе будут разрешены только с изменением режима в России». Виталий Шкляров – политический технолог и консультант, политолог, научный сотрудник Центра российских и евразийских исследований Гарвардского университета. Он был в предвыборном штабе Ангелы Меркель и Барака Обамы, последние годы работал с кандидатом в президенты США Берни Сандерсом (2016), кандидатом в президенты России Ксенией Собчак (2017), кандидатом в президенты Грузии Григолом Вашадзе (2018). В эксклюзивном интервью Pressklub.az Виталий Валентинович отвечает на вопросы нашего сотрудника Сеймура Кязымова о политике России, о предстоящих президентских выборах в Америке и о прошедших парламентских выборах в Азербайджане. – Все постсоветские страны, да и не только они, внимательно следят за тем, что происходит в России. Президент Путин в послании парламенту предложил изменения в Конституцию, в том числе выразил готовность отказаться от части своих полномочий в пользу Думы. Виталий Валентинович, что он хочет сделать? И вообще, что заставляет Кремль делать такие «зигзаги» на ровном месте? А может не на ровном? – Прежде всего, нужно отметить, что Путин, конечно же, стратег и тактик! Поступил он, кто бы что ни говорил, совершено непредсказуемо. Нужно сказать, что непредсказуемость – я об этом написал несколько статей – его спецоперация. Это, конечно, его конёк, он это умеет делать. И ему это, правда, удалось, застигнуть всех врасплох, включая оппозицию. Отмечу: для любого политика оставаться непредсказуемым и непредугаданным, уметь застать врасплох и своих оппонентов, и мировую общественность – это большое искусство. Поэтому, конечно же, это было весьма эффектно. Во-вторых, нужно понимать, что система власти в России – это баланс. Баланс разных сил, разных сторон и интересов, кланов, иногда называемых «башнями Кремля». Баланс власти и системы невероятно важен для современной российской политики, потому что политическое управление Россией все – таки держится в руках очень малого круга людей, условного кооператива «Озеро»*, то есть близких друзей Путина и его самого. Такой баланс сил, такая система, имеет одно самое главное свойство – это выживаемость, сохранение власти любой ценой. А система, которая сбалансирована, – стабильна, она может продолжать существовать. И это цель. Не буду пересказывать все поправки, предложенные Путиным. Я и многие другие аналитики все уже описали. Но самое главное в конституционных реформах – это то, что Путин, конечно же, усилил свою власть. Уравновесил и сбалансировал элиты, забрал немножко полномочий у парламента, немножко у президента, и, усилив созданную им же в 2000 году структуру – Госсовет, закрыл давно идущие разговоры про 2024 год, а заодно обновил неэффективное правительство Медведева. Таким образом, Путин создал новый баланс сил, и, самое важное, завершил практически 13 лет продолжающуюся дискуссию о том, кто же все-таки будет приемником. Это четкий посыл, четкий сигнал всем – и не только элитам. Это новый «сценарий трансфера» или «транзита». Путин меняет конституцию, показывает, что никакого особого трансфера, никакого приемника, ничего не будет, и он остается. – Вы некоторое время работали в Грузии, были политтехнологом оппозиционного кандидата Григория Вашадзе на президентских выборах. Думаю, вы знакомы с конфликтами на Южном Кавказе. В Азербайджане многие полагают, что политические конфликты на Южном Кавказе не будут разрешены, пока этого не захочет Россия, иными словами, там не будет создано демократическое общество. Как вы думаете, они правы? – Конфликты на Южном Кавказе, впрочем, как и многие другие конфликты, которые происходят в странах-сателлитах России, это – прежде всего внешнеполитические конфликты. И вы справедливо заметили, что они будут разрешены только с изменением политического режима в России. Сказанное касается не только Южного Кавказа, но и Украины, Белоруссии… – В ноябре 2020 в США состоятся президентские выборы. Несколько лет назад вы работали с кандидатом от Демократической партии Берни Сандерсом. Он вновь выставляет свою кандидатуру. Как вы считаете, Сандерс может конкурировать с Трампом в качестве кандидата в президенты от демократов? Его платформа иногда воспринимается неоднозначно… – В 2016 году я мог с уверенностью сказать, что Берни бил Трампа всегда, с первого дня. Как сотрудник избирательного штаба кандидата в президенты США, я располагал всей аналитикой, создаваемой ежедневно в нашем отделе моделирования и анализа, относительно предполагаемых шансов на победу и происходящих в реальном времени изменениях в настроениях американцев. Это – большая статистическая работа, которая показывала динамику голосования, всего происходящего и имитировала будущее. В этих моделях, как потом и оказалось в реальности, Трамп иногда выигрывал, иногда проигрывал Хиллари, Хиллари иногда выигрывала, иногда проигрывала Трампу и Берни, но Трампа Сандерс бил однозначно всегда. Что же касается положения сейчас – во-первых, я не располагаю подробной аналитикой в том же объеме, в каком располагал, будучи сотрудником избирательной кампании. Но могу сказать, и это видно по опросам общественного мнения, что до сих пор Сандерс является достаточно сильным игроком, и останется таковым до конца президентской гонки. Трамп же стал за четыре года президентства более опытным, оброс очень высокой поддержкой в самой республиканской партии – особенно после неудавшегося импичмента и скандала на первых праймериз демократов в штате Айова. Это еще больше усиливает его шансы на переизбрание. Смог бы Сандерс, будь единым номинантом от демократической партии, победить Трампа? Вопрос, конечно, интересный, но могу сказать, что среди кандидатов-демократов, которые сейчас баллотируются, он один из самых сильных и финансово крепких. Возможно, даже станет номинантом. В долгосрочной же перспективе, я думаю, что у демократической партии США вырисовывается большая проблема. Партия стала достаточно фрагментированной и менее центричной. Хоть это, конечно, отдельный разговор про то, что будет с двухпартийной системой в Америке, но я думаю, что эпоха Трамп породила начало конца той Америки, которую мы знали в XX веке. Однако вернемся к Берни Сандерсу: да, среди демократов он лидирует, и можно считать, что достаточно хорошо выступил в первых двух штатах, а в штатах Нью – Гемпшир и Невада, по-моему, у него самые высокие шансы. Ну, а что будет в «супервторник»**, мы посмотрим, там все встанет на свои места и картина прояснится окончательно. – В период выборов в Америке в основном обсуждают «домашние» проблемы. Но не удержусь от такого вопроса: представляет ли политика Трампа по Ирану, Сирии и Ближнему Востоку интересы американского истеблишмента? – Политика Трампа по Ближнему Востоку, как мне кажется, представляет лишь личные политические интересы самого Трампа и его предвыборной кампании, как и традиционно военного лобби Вашингтона. – Можно ли применить политические технологии, которые вы использовали, работая в США, России, Грузии, и к Азербайджану? Вы, наверное, знаете, что недавно в Азербайджане состоялись внеочередные парламентские выборы. По сути, процесс еще не завершен. Но, по местному законодательству, на предвыборную агитацию выделяются три недели, кандидаты избираются только по мажоритарной системе, СМИ не проявляют к выборам большого интереса. В нынешнем году, например, электронные СМИ вообще остались вне избирательного процесса. В такой ситуации, что должен и может сделать кандидат? Какие политтехнологии могут быть эффективными в этой ситуации? – Что может сделать кандидат за две-три недели? Конечно, тяжело сказать вот так, применительно к какой-то кампании, что именно нужно делать. Каждая кампания уникальна, каждая ситуация своеобразна. Тут играют роль личность, опыт и кандидата, и его партии, команда, финансы, и, конечно же, политическая ситуация в стране, настроения, запросы людей. Просто сказать, сделайте то-то, не зная вводных данных, – неправильно и нечестно. Но, как правило, в ситуации, где есть ограниченные временные и денежные ресурсы, лучше всего вести полевую работу. Вообще, полевая работа даже в Америке забирает 60 с лишним процентов бюджета избирательной кампании. Как справедливо говорится в пословице: лучше один раз увидеть (кандидата), чем сто раз услышать. Поэтому – больше встреч кандидата с избирателями, лицом к лицу, чем просто вести разговор о кандидате через Фейсбук и через рекламу. В Грузии мы тогда тоже выстроили огромную полевую работу. И в этом был залог успеха. Беседовал Сеймур Кязымов Оригинал публикации здесь.