Об одном очень опасном юбилее для Польши и Украины
21−24 апреля исполнится сто лет очень опасной дате в новейшей украинской истории. 21-го в Варшаве было подписано «Соглашение между Правительством Республики Польша и Правительством Украинской Народной Республики», а 24-го — «Военная конвенция между Республикой Польша и Украинской Народной Республикой». После векового пребывания поляков в составе империй Романовых, Габсбургов и Гогенцоллернов в своем стремлении к «весомому» суверенитету и реализации исторических амбиций польский лидер Пилсудский стремился создать антибольшевистский (а значит — антироссийский) союз Междуморья, но его потенциальные союзники — от стран Прибалтики на севере до Королевства сербов, хорватов и словенцев на юге — совсем не стремились ввязываться в рубку с русской Красной армией. Лидер самостоятельной Украинской Народной Республики Петлюра к том времени уже тоже не имел шансов. Надо отдать должное его бойцам: упорство, с которым петлюровцы (всего-то 20—30 тысяч человек) на протяжении полугода удерживали земли Подолья или Волыни, вызывает удивление и уважение. Но к началу 1920 года Петлюра и его Директория были уже в состоянии исчезающей величины. «В вагоне Директория, а под вагоном территория» — это как раз о том времени. Все это означает, что союз между Пилсудским и Петлюрой был неизбежен. Хотя — какой «союз»? Это было откровенное военно-политическое подчинение, на которое Петлюра пошел из соображений сохранения хотя бы каких-то остатков власти и надежд на военную удачу польского оружия. Поэтому поляки не особо церемонились в формулировках и условиях документов. И Соглашение, и Конвенцию забавнее всего читать с конца. Там сразу бросается в глаза условие: документы составлены на польском и украинском языках, но «в случае сомнений польский текст будет считаться международным». Возможно, поляки о чем-то подозревали, почему-то сразу вспоминаются события, произошедшие век спустя, когда украинская оппозиция не только поймала, но и доказала фальсификацию при переводе текста международного документа: когда Офис президента подделал перевод коммюнике Парижской встречи нормандской четверки. И Соглашение, и Конвенция были документами секретными (соответственно пункты 8 и 16). В Соглашении публичной являлась только первая статья: «Признавая право Украины на независимое государственное существование на территории, на севере, востоке и юге определенной на основании соглашений Украинской Народной Республики с соседями, соседствующими с этих сторон, Республика Польша признает Директорию независимой Украинской Народной Республики с главным атаманом г-ном Симоном Петлюрой во главе верховной властью Украинской Народной Республики». Остальное украинскому населению знать было не обязательно… Оно и понятно. Зачем ему знать, что Польша забирает себе все украинские земли к западу от реки Збруч и дальше — через Здолбунов в направлении Минска (пункт второй Соглашения)? То есть нынешние Львовскую, Тернопольскую, Ивано-Франковскую, Луцкую и и Ровенскую области. Что оставалось Петлюре? «Польское правительство предоставляет Украине территории к востоку от границы… — до границ Польши с 1772 года (перед разделом), которые Польша уже имеет или получает от России вооруженными или дипломатическими средствами». Но Польша «перед разделом 1772 года» (пункт III). Правда, для этого из междуречья Збруча — Днепра следовало выгнать большевиков. И ради этой высокой цели, в соответствии с кондициями Военной Конвенции, то, что оставалось от УНР, полностью отдалось под власть и на милость Польши. Польское командование становилось «высшим командованием» для союзных польско-украинских войск (пункт 3), назначало «своих офицеров в оперативные штабы украинских войск» (пункт 4), украинцы обеспечивали «в натуральном выражении необходимое продовольствие для польской армии» (пункт 6), рассчитываясь при этом квитанциями о реквизиции, «оплачиваемыми и гарантируемыми правительством Украины» (пункт 6Б), причем во время военных действий тыл армии планировалось защищать только польской военной полицией. 26 апреля 1920 года, через два дня после подписания этой действительно «союзнической» и «равноправной» Конвенции, Юзеф Пилсудский в «Обращении к жителям Украины» провозгласил: «Польские войска, по моему приказу, двинулись вперёд, глубоко войдя в земли Украины». Началось вторжение. К середине лета, правда, «вторженцы» были вычищены с территории Украины. Но в августе большевики были беспощадно биты во время «чуда на Висле» (Варшавского сражения), и советско-польская война закончилась. Поляки добились чего хотели: по Рижскому договору (18 марта 1921 года) Польше отошли именно те территории, которые они определили в Варшавском договоре с УНР. УНР среди подписантов Рижского договора не было, а «петлюрина часть» Варшавского договора отошла большевикам. В 1939 году эти земли были возвращены Украинской ССР по факту Пакта Молотова — Риббентропа и раздела Польши между СССР и Германией: 17 сентября 1939 г. в 3 часа ночи заместитель народного комиссара (министра) иностранных дел Владимир Потемкин направил послу Польши Вацлаву Гжибовскому дипломатическую ноту с заявлением правительства СССР о «распаде» польского государства и признании всех соглашений, ранее заключенных с Польшей, недействительными. В том числе и Рижского договора. Пакт Молотова — Риббентропа был денонсирован (в его польской части) Соглашением Сикорского — Майского 30 июля 1941 года, а на исходе СССР, в 1989 году, II Съезд народных депутатов подтвердил, что эти соглашения «утратили силу в момент нападения Германии на СССР, то есть 22 июня 1941 года». А вот Варшавский договор, насколько мне известно, денонсирован не был — и я был бы очень рад ошибиться. Но тогда для Украины складывается очень опасная ситуация. Если были денонсированы последующие договоры и, тем более, исчезли их подписанты (социалистический Советский Союз и национал-социалистическая Германия), то кто может дать гарантию, что не найдется политической силы, которая пожелает реставрации status quo ante bellum, «возврата к исходному состоянию». А «исходное состояние» — это суверенная Польша и суверенная Украина, граница между которыми регулируется столетней давности Варшавским договором. И регулируется она совсем не в пользу Украины. Суверенная Украина сломя голову бежит от своей советской «коммунистической истории. Ну что же — «история учит только тому, что она ничему не учит», и это уже стало банальщиной. Но следует помнить, что она может очень болезненно наказать неучей.
