Вернет ли Совет Европы Россию

Главный вопрос, который рассматривает тот же Турбьерн Ягланд, до недавнего времени считавшегося лучшим другом Украины и которого превозносили как главного лоббиста Украины в Европе, а сейчас всячески клеймят и пытаются доказать, что он чуть ли не агент Путина, является для ПАСЕ проблема взносов. Россия была одним из главных доноров в этой системе и платила 40 млн евро ежегодно, что позволяло функционировать институтам при Совете Европы и ему самому. Без этих денег как-то туговато. И Ягланд говорил уже о том, что надо заняться альтернативным франчайзингом и найти какие-то другие средства или же вернуть Россию обратно. Параллельно Украине в сентябре 2017 года неформально предлагалось вместо России заплатить эти деньги, на что украинская делегация предложила разбросать эту сумму на всех участников ПАСЕ. Понятно, что в этом случае это абсолютно несерьезно. Еще один момент — Европа не видит никаких подвижек со стороны Украины. Если бы Украина рьяно демонстрировала выполнение минских договоренностей, приверженность к ним и если бы в этом конфликте была виновата лишь одна сторона и что ее надо по всей строгости наказать, то было бы понятно, что игра стоит свеч. А если Украина всячески портит отношения с Европой, особенно, законом о Донбассе, что уже вызывает много вопросов и возмущений? Если Украина всячески пытается откреститься от минских договоренностей? Понятно, возникает вопрос — ради чего Европе стараться? Так что, ситуация, в которой главе МИД Павлу Климкину просто-напросто приходится писать в Твиттере, высказывая сожаление, показывает, что вопрос относительно возвращения России в ПАСЕ решается на уровне руководства положительно, несмотря на позицию Украины и лоббистов Украины, которых становится все меньше и меньше. Стоит также отметить, что Совет Европы — достаточно декоративная структура, имеющая небольшое влияние и дающая рекомендации, а никакие-то альтернативные вещи, которые необходимо выполнять и строго придерживаться. Но если Россия вернется в Совет Европы, то появится такой своеобразный маячок, после которого у европейских правительств не останется больше аргументов относительно того, чтобы держать санкции против России.