Саммит Восточного партнерства показал, что ЕС не способен ответить на вызовы

Миграционный кризис в ЕС был спровоцирован действиями России и он оказывает влияние на партнерство внутри НАТО, а именно разлад в альянсе и является реальной целью российского руководства. Так полагает председатель украинского Фонда национальных стратегий Тарас Березовец, который принимал участие в работе четвертого Форума свободной России в Вильнюсе. Комментируя итоги последнего саммита Восточного партнерства в Брюсселе, Березовец отметил, что ЕС оказался неспособным ответить на вызовы и предложить реальную перспективу для стран — участниц ВП. Продолжая тему НАТО, собеседник указал, что уже сейчас более половины украинцев поддерживают вступление страны в альянс, а референдум по вступлению в ЕС и НАТО может состояться уже в 2019 году. По его словам, украинское руководство уверено, что Россия готовит наступление на Украину, вопрос заключается лишь в том, когда оно произойдет: действия России направлены на то, чтобы повлиять на ситуацию в стране в ходе выборов. Аналитик отметил особую роль Литвы в украинском вопросе и, в первую очередь, ее помощь в реформировании вооруженных сил Украины. Delfi.lt: В ходе форума о России на международной арене вы говорили о том, что цель России дестабилизировать НАТО, а не ЕС. Не могли бы вы пояснить, что имеете в виду? По последнему саммиту Восточного партнерства было видно, что, например, украинский вопрос в повестке встречи лидеров ЕС находился не на первом месте. Тарас Березовец: Я бы не разделял на сегодняшний день вопросы НАТО и ЕС. Во-первых, по своей сути это совершенно разные организации, с разными направлениями. Одна организация военно-политическая, а вторая — экономически-политическая. Я не вижу кризиса в отношениях НАТО и ЕС, я вижу в первую очередь кризис внутри ЕС, который оказывает влияние на партнерство внутри НАТО. Этот кризис в первую очередь связан с миграционным кризисом, который опять же не возник на ровном месте, а был спровоцирован действиями Путина в Сирии, который намеренно провоцировал волны беженцев. Они бежали, для них создавались коридоры и, как мы сейчас видим, потоки беженцев шли четко через те страны, которые контролируются русской мафией. И это не является никаким секретом. Они (Кремль — прим. ред.) создали этот кризис, а потом умудрились еще на нем заработать, потому что каждый из этих беженцев заплатил минимум 10 тысяч долларов за то, чтобы попасть в страны ЕС. Саммит Восточного партнерства действительно можно оценивать как негативный, но не в отношении Украины. Все шесть стран ВП не получили четкого сигнала будущего членства со стороны ЕС. Но я согласен с шведским экономистом Андерсом Аслундом, который сказал, что это позор и проблема самого ЕС, который оказался неспособным ответить на вызовы и предложить реальную перспективу для Украины и остальных стран ВП. Поэтому проблема не в нас, а внутри. Это кризис, который порожден их внутренней неспособностью ответить на вызовы современности. А мы — Украина и другие страны ВП — уже просто расплачиваемся. — Президент Порошенко заявил о намерении провести референдум по поводу НАТО и ЕС на Украине. Как вы оцениваете его перспективы? — Очень просто. Уже сейчас социология показывает, что за членство в ЕС уже выступают больше половины украинцев. Согласно последнему опросу консорциума четырех крупнейших социологических компаний, 55% — за вступление в ЕС, 44% — за вступление в НАТО. Но понадобится минимум год для проведения информационной кампании для того, чтобы это случилось. Есть гипотеза, что референдум по вступлению в НАТО и ЕС пройдет вместе с парламентскими или президентскими выборами уже в 2019 году. — Какой сценарий на Украине сейчас рассматривают в отношении действий России у своих границ как наиболее реальный? — Есть прогноз, который подготовило Министерство обороны и Совет по национальной безопасности. Он говорит о том, что Россия сегодня разворачивает на границе с Украиной свои силы. Во-первых, есть два армейских корпуса в Луганске и Донецке, которые сформированы из граждан РФ. Кроме того, сформирована дополнительная дивизия на границе с Украиной, и секретарь Совбеза Александр Турчинов уверенно заявляет о том, что Россия готовится к широкомасштабному вторжению в нашу страну. Вопрос — когда это произойдет. По мобилизационным возможностям она будет готова не ранее, чем через год, то есть к концу 2018 года. Это не значит, что это неминуемо, это просто один из сценариев, и в том числе это давление на Украину накануне президентских и парламентских выборов, чтобы спровоцировать дополнительный кризис в стране и повлиять на исход голосования. — Литва разработала финансовый план поддержки Украины, однако он не был принят в ходе саммита ВП в Брюсселе. Какова роль Литвы, если вести речь об Украине? — Литва — один из многих внешнеполитических и стратегических партнеров Украины, которая оказывает серьезную поддержку в Европе. Это один из самых надежных наших партнеров. Честно говоря, президент Даля Грибаускайте, как и представители литовского Сейма сегодня делают все возможное, чтобы Украина смогла быстрее преодолеть последствия российской агрессии, провести качественные реформы, помогает в борьбе с коррупцией. Литва очень серьезно помогает в реформировании украинских вооруженных сил, их помощь здесь совершенно неоценима. Что касается «плана Маршалла», я не готов сказать, случится ли это вообще по большому счету, потому что одного желания Литвы здесь совершенно недостаточно. Пока предварительно речь должна идти о сумме 5 миллиардов в год, но это не помощь, а, скорее, инвестиции плюс помощь. Но Украина должна научиться тратить инвестиции. Мы не смогли абсорбировать и потратить деньги, которые нам были выделены в виде европейской помощи и правильно ее потратить. А речь шла о намного более скромных суммах, в десять раз меньше. Если же мы говорим о пяти миллиардах, то должны понимать, куда мы будем их инвестировать. Пока нет программы, деньги выделять бессмысленно. — Литву тоже ожидают президентские выборы, подходит к концу второй срок Грибаускайте. Какие в этой связи ожидания на Украине? — Мы будем готовить свой прогноз в Украинском институте будущего (Український інститут майбутнього). Сейчас я не готов дать свой прогноз, но пока никаких индикаторов для опасений я не вижу.