«Азов» и не только: Как расизм и неонацизм пришли в украинскую политику

Изданная Группой информации по преступлениям против личности (Москва), книга подытожила развитие социал-националистического движения на Украине с 1991 года и вызвала большой интерес со стороны участников конференции по соблюдению прав человека. Монография делится на три главы, оформляющих три этапа развития праворадикального движения, связанного с полком «Азов», — «Уличные боевики», «Нацистам дают оружие» и «Бросок к власти». В рамках первой рассмотрены и предшествующие организации Андрея Билецкого идеологически близкие структуры — Социал-национальная партия Украины (1991-2004 годы), ставшие ее создателями «Спадщина» Андрея Парубия и «Варта Руха», а также возглавленное Парубием военизированное крыло партии «Патриот Украины». В России «Спадщина» и «Варта Руха» были не известны даже в годы перестройки, когда они, собственно, и действовали. Меж тем, эти организации, в отличие от большинства представителей даже националистического украинского спектра, исповедовали радикальную идеологию и готовились к вооруженному противостоянию с действующей властью, приобретая оружие и снаряжение и изучая принципы партизанских действий в горах. У «Варты Руха», военизированного крыла «Народного Руха» Вячеслава Черновола, была и вполне продуманная стратегия прихода к власти, которым они сами называли в более поздних интервью «чеченским» (именно такой вариант будет отработан во Львове в последние дни Майдана): путем захвата арсеналов армии и МВД и вооружения этим оружием широких кругов своих единомышленников. Возникшая в октябре 1991 года путем объединения этих структур с «афганцами» (часть которых уже тогда встала на позиции крайне правого радикализма, а позже не случайно пополнит ряды бойцов Майдана и АТО) и львовскими студентами-националистами Олега Тягнибока Социал-национальная партия Украины (СНПУ) произвела, по воспоминаниям современников, эффект «ядерной бомбы» в националистическом лагере Украины. Во-первых, она не постеснялась прямо объявить в своей программе русских неславянами, а прочих националистов — «пустоцветом». Во-вторых, в отличие от господствовавшего тогда (да и сейчас) среди националистов культа вышиванок, бандуристов и прочей ностальгии по романтизированному хуторскому прошлому, СНПУ сразу сделала ставку на модные западные новинки городской субкультуры — тяжелую рок-музыку, расизм и неонацизм. Мероприятия приуроченные к годовщине образования УПА на Украине Собственно, сам символ партии, позже вошедший в эмблему «Азова» — «волчий крюк», который социал-националисты производили от лозунга Iдея Nации — очевидно был ими позаимствован у принявшей его в 1990 году греческой ультраправой партии «Золотая заря», у которой он сменил свастику третьего рейха. Неудивительно, что СНПУ стала первой на Украине партией, активно принимавшей в свои ряды представителей субкультуры скинхедов, — прежде всего в киевском отделении, которое в 1995-1998 годах возглавлял Олесь Вахний (ныне помощник депутата Верховной рады от Радикальной партии Игоря Мосийчука). Вахний привлек в партию даже одного из вокалистов культовой среди скинхедов музыкальной группы «Сокира Перуна» Дмитрия «Демьяна» Волкова. Однако, как вспоминал позже Вахний, у руководства партии линия на борьбу с «инорасовыми» иммигрантами не нашла поддержки, так как в качестве врага им виделись прежде всего «москали». В 1998-м Вахния на его посту сменил Тягнибок. Действительно, по идеологическим материалам партии было заметно, что, активно используя западные идеи расизма и общаясь с представителями западных ультраправых партий (в 2000-м она вошла в созданный Жан-Мари Ле Пеном «Евронац»), СНПУ тем не менее была далека от идей «белого интернационала» и стояла на позициях русофобии. На страницах редактируемого Парубием журнала «Ориентиры» русские объявлялись аналогом арабов и африканцев в Западной Европе, инорасовым враждебным элементом, в отличие от ментально и расово близких европейцев украинцам. «Я давно мечтаю устроить Варфоломеевскую ночь во Львове для русских!» — заявил в сентябре 1993 года на митинге под Верховной радой Игорь Коцюруба, один из лидеров партии, который в 2014 году станет организатором и лидером «Правого сектора»* во Львовской области. В отличие от возникавших на Украине слепо копировавших западные образцы маргинальных групп, СНПУ при всем своем радикализме держалась на крайнем фланге украинского национализма и сумела войти в городские и региональные парламенты Западной Украины (Парубий в 1990-м стал депутатом Львовской областной рады, а в 2002-м — заместителем ее председателя), а в 1998-м провести одного из своих лидеров (Тягнибок) в Верховную Раду. Более того, весной 2001 года СНПУ стала одной из организаторов публичной кампании в поддержку премьер-министра Виктора Ющенко, о проведенных в рамках которой митингах и собраниях региональные отделы партии отчитывались на страницах «Ориентиров». Именно с этим тогда впервые проявился Олег Однороженко, с 1996 года состоявший в харьковском отделении СНПУ. Отдельный момент — создание в 1996 году (официальный учредительный съезд, правда, состоялся лишь в конце 1999 года) Товарищества содействия Вооруженным силам и Военно-морскому флоту Украины «Патриот Украины». Это насчитывавшее около 500 человек военизированное крыло партии возглавил Парубий. В феврале 2004 году Тягнибок преобразовал СНПУ в более умеренную «Свободу»*, имея очевидной целью дальнейший переход в «Нашу Украину» Виктора Ющенко, в 2002-м уже включившую в свои ряды Конгресс украинских националистов и еще ряд партий. В итоге из-за скандальных антисемитских заявлений Тягнибока на горе Яворив этот процесс не состоялся, но «Патриот Украины» был уже официально распущен, а утратившие позиции в партии Парубий сразу после первого Майдана (комендантом которого он стал) ушел и сначала создал свое отдельное движение, а затем нашел место в партии Ющенко. При этом, как заявил он в 2008 году в интервью: «Я был одним из основателей СНПУ, с того времени и до сих пор мои политические ориентиры не изменились, как и мои идейные основы». Дальнейшая история Парубия вплоть до командира самообороны Евромайдана, главы Совета национальной безопасности Украины и Верховной Рады — уже отдельная история, в которой он продолжил проявлять свои старые взгляды. А в конце 2005 года лежавший полтора года бесхозным бренд его организации подобрала оформившаяся в Харькове небольшая новая группа праворадикалов во главе с Андреем Билецким. Мероприятия приуроченные к годовщине образования УПА на Украине Непосредственной преемственности с СНПУ и прежним «Патриотом Украины» новая организация не имела, кроме перехода в нее небольшого количества их харьковских активистов — наравне с представителями УНА-УНСО* и «Тризуба имени Степана Бандеры»*, харьковское отделение которого с 2002 года возглавлял Билецкий. Взяв старые символику и бренд, Билецкий и ставший идеологическим референтом новой организации Однороженко создали принципиально новую идеологию, в которой расизм занял гораздо большее и важное место. Главными объектами уличного насилия нового «Патриота» стали представители вьетнамской диаспоры Харькова, в других городах, где отделения организации начали открываться с 2006 года — иные «цветные» иммигранты. Эта концепция учитывала реалии востока и центра Украины, где классический украинский национализм воспринимался достаточно узкой группой интеллектуалов, в то время как агрессивно настроенная молодежь пополняла ряды скинхедов и футбольных фанатов. Эта аудитория стала базой для формирования отделений «Патриота Украины» (с 2008 года с поглощением одесской «Сичи» и еще ряда региональных ультраправых группировок создавшей политическую структуру Социал-национальную ассамблею, зеркаля СНПУ и ее военизированное крыло) даже в городах Донецкой и Луганской областей. Однако, костяк организации везде строился из идейных украинских националистов (оптимально — студентов исторических факультетов вузов, как сам Билецкий), а новые адепты путем умелой обработки превращались из субкультурщиков в «политических солдат». Таким образом, Билецкий также выстроил мощную организацию, идейно стоявшую на границе бандеровского национализма (при этом в новом «Патриоте Украины», а затем в созданном на его основе «Азове» даже более котировался первый вождь ОУН* Евген Коновалец) и с расизмом и неонацизмом, адепты которых в середине нулевых открыто враждовали между собой на Украине. «Патриот» предпочитал сотрудничать с группами ультрас и скинхедов, а с 2008 года — и с «Братством»* Дмитрия Корчинского. В мае 2014 года две эти структуры совместно и создадут батальон «Азов». К 2011 году отделения «Патриота Украины» открылись более чем в 30 областях страны, а численность актива организации только в Харькове превышала 300 человек, организация имела собственный офис с казармой для бойцов, тренировочные курсы по ножевому бою и штурму зданий с огнестрельным оружием. «Мы готовились к войне», — позже скажет руководившей в организации военно-спортивной подготовкой Вадим Троян (в 2014 году —один из создателей «Азова» и начальник его штаба, затем начальник Главного управления МВД по Киевской области, затем первый замруководителя Национальной полиции Украины, а с февраля 2017 года — заместитель министра внутренних дел). Члены организации имели указание приобретать огнестрельное оружие (в основном это были переделанные под боевые патроны травматические пистолеты Zoraki). Бойцы батальона “Азов” приняли присягу в Киеве перед отправкой на Донбасс Осенью 2011 года силовики арестовали руководство Социал-национальной ассамблеи. В Харькове за организацию убийства был взят Билецкий, в Василькове Киевской области за теракт — лидеры второго по величине отделения организации Владимир Шпара (в 2014-м он возглавит легализованную в рядах МВД роту «Азова»), Сергей Бевз и Игорь Мосийчук (в 2014-м станет публичным медиаспикером «черных человечков», а затем «Азова»). Но ликвидировать сплоченную вокруг «Белого вождя» организацию не удалось. 1 декабря 2013 года ее бойцы с партийными повязками с «волчьим крюком» были в первых рядах штурмующих здание Администрации президента, а затем актива «Правого сектора». В апреле 2014 года Билецкий и Однороженко создают «Черный корпус», именовавшийся среди его активистов «арматурными войсками», так как именно такого рода оружие они употребляли на выездах из Киева (базой стал захваченный еще майдановцами отель «Казацкий») в Харьков, Мариуполь и другие города восточной Украины. Столкнувшись в какой-то момент с серьезным сопротивлением, праворадикалы получили огнестрельное оружие, для чего были формально легализованы в рядах МВД. Насчитывавший на май 2014-го около 60 бойцов батальон уже к штурму Мариуполя 13 июня 2014 года разросся до 150 человек, летом 2014-го года — до полутысячи, после чего официально стал полком. Такой рост обеспечила не столько поголовная мобилизация в часть актива «Патриота Украины», но прежде всего правые футбольные ультрас из различных городов Украины, массово ехавшие воевать на восток в рядах идейно близкого им батальона. К лету 2015 года «Азов» насчитывал более 1,5 тыс. бойцов, по факту уже став бригадой. В это время вновь начинается формирование общественно-политических структур Билецкого, но уже под новым брендом — сначала Гражданского корпуса «Азов», а затем партии «Национальный корпус». Базой для них стали как прежние активисты «Патриота Украины», так и перешедшие в его ряды новые ультраправые активисты, а кое-где — и целые организации (как «Закарпатская сечь» в Ужгороде). Новые организации открывают под своим брендом бесплатные спортивные залы и детские лагеря, проводят спортивные соревнования и праздники, лекции по патриотизму и уроки начальной военной подготовки в школах. В какой-то степени «Азов» создал на Украине для работы с юным поколением аналог ДОСААФ, но напитанный националистической идеологией. Вопросы, заданные автору книги в ходе получасового обсуждения после презентации, касались как вопросов финансового обеспечения «Азова» (а полк гордится собственными источниками финансирования, позволяющими экипироваться лучше прочих частей МВД и армии), так и объяснения успеха организаций Билецкого. В данном случае можно говорить об успехе постепенного выстраивания реальных структур с четкой идеологией и тщательным подбором и подготовкой убежденных сторонников. Благодаря этому структуры Билецкого могли успешно переживать репрессии, проявлять себя на передовой в ходе конфликтов, не растворяясь затем в широких массах неофитов.