Сирийский «груз 200»: Если б мы так воевали в Афгане, счёт потерь тогда не шёл бы на тысячи
О том, что в Сирии российские военнослужащие выполняют особую миссию, связанную в том числе с участием в боевых действиях, хорошо известно. Понятно, что без потерь в такой ситуации не обойтись. Минобороны, нужно отдать должное, эту печальную статистику пусть и с неохотой, но особо не скрывает, не вдаваясь порой в детали и подробности, и весьма сухо констатирует лишь сам факт потерь в Сирии. Сейчас их озвучил первый заместитель главы комитета Госдумы по обороне Андрей Краснов. По его словам с 2015 года в САР погибло 112 военнослужащих.
Надо полагать, что эти цифры ему сообщили именно в Минобороны, доверив озвучить подобную «утечку» информации человеку компетентному не только в военных кругах. Здесь можно вспомнить, что Краснов закончил Рязанское десантное училище и хотя в Афганистан попасть не успел, но о войне знает не понаслышке. В августе 2008 года он уже в должности заместителя командира 76-й Псковской десантно-штурмовой дивизии возглавил группировку российских десантников, которые вытеснили грузинские подразделения из Южной Осетии. Тогда в ходе боевых действий погибли двое его подчиненных. Могло быть и больше, но гвардии полковник действовал умело и больших потерь избежал. Вероятно, что из-за этого обстоятельства именно из его уст информация о потерях в Сирии прозвучала наиболее достоверно.
За пять с половиной лет участия Вооруженных сил РФ в боевых действиях против террористических формирований на стороне правительственных войск в ходе гражданской войны в Сирии цифра потерь в 112 человек не столь велика. Конечно, каждая утраченная жизнь – это боль утраты как родных, так и для самой армии, поэтому их стараются минимизировать и по возможности избежать вовсе. Но на войне как на войне – без потерь редко обходится. И здесь можно вспомнить давнюю уже войну в Афганистане, в которой участвовали советские войска. С декабря 1979-го по 15 февраля 1989 года общая численность погибших составила 15 051 человек. Несравнимо больше, чем в Сирии.
– Сравнения неуместны, но если бы мы в Афгане воевали, как сейчас в Сирии, то количество потерь измерялось бы не тысячами, – говорит зампредседателя организации ветеранов локальных войн и вооруженных конфликтов «Боевое братство» Геннадий Шорохов. – Людей берегли и в Афганистане, но массовый характер наземных операций в горной и пустынной местности неизменно сопровождался гибелью людей. В Сирии в первую очередь активно применяется высокоточное оружие ВКС, задействуются при необходимости и силы ВМФ с применением крылатых ракет «Калибр». При том, что участие российского контингента в Сирии носит не номинальный, а реальный характер, подход к ведению боевых действий заметно изменился. Отсюда и низкий уровень потерь, в том числе со стороны российского спецназа из состава Сил специальных операций.
Наибольшее количество потерь в Сирии пришлось на 2018 год, когда 6 марта там потерпел крушение военно-транспортный самолет Ан-26, на борту которого находилось 39 российских военнослужащих, а 17 сентября был ошибочно сбит сирийскими ПВО самолет-разведчик Ил-20, в котором летели 14 человек, в том числе офицеры ГРУ. Тогда же, в 2018-м, был сбит штурмовик Су-25, пилот майор Роман Филиппов катапультировался и погиб в бою с террористами. 3 мая над Средиземным морем потерпел крушение истребитель Су-30СМ, оба пилота погибли. 7 мая при выполнении планового полета над восточными регионами страны разбился вертолет Ка-52, погибло два пилота.
Уже в 2019 году по официальным данным Минобороны РФ в Сирии погибло четверо военнослужащих. При этом ряд иностранных информационных агентств (недружественных, заметим, России стран) оперировали тогда цифрами убитых в 500-600 человек. Тут, правда, есть нюанс – наши военные признают потери лишь своего кадрового состава, но никак не российских граждан, которые находятся в Сирии в составе ЧВК, так скажем, на добровольной основе. Преувеличивают жертвы среди россиян и иностранцы, которые ссылаются на некие мифические «источники». Скрыть подобные потери в эпоху открытости информации в интернете было бы просто невозможно.
Озвученные сейчас депутатом Андреем Красновым цифры потерь в Сирии действительно касаются лишь российских военнослужащих. Возможно, что в него вошли не все погибшие из состава Минобороны, как скажем, сержант Михаил Мильшин – курсант-десантник со знанием арабского языка, который был тяжело ранен при взрыве, когда в августе 2020 года погиб генерал-майор Вячеслав Гладких. Курсант-стажёр скончался спустя несколько недель в госпитале имени Бурденко в Москве. Есть ли его имя в этом списке – неизвестно. Равно как и фамилии военных советников или спецназовцев из Сил специальных операций.
Их имена становятся известны, увы, лишь после гибели. К счастью, это единичные случаи. В марте 2016 года стало известно о гибели вблизи Пальмиры одного из офицеров ССО России – Александра Прохоренко. Старший лейтенант корректировал огонь авиации и артиллерии, был обнаружен боевиками и попал в окружение. Чтобы не попасть в плен, вызвал огонь на себя. Посмертно награжден Звездой Героя России.
Дань мужеству российских спецназовцев отдают даже иностранные военные и журналисты из стран так называемого потенциального противника. Когда весной 2017 года в провинции Алеппо группа ССО в составе 16 человек, находясь в тылу противника, была обнаружена и приняла бой против 300 боевиков. Более суток продолжалась схватка с хорошо экипированными наемниками, которые намеревались захватить господствующую высоту, в том числе с применением бронетехники. Спецназовцы могли отступить, но предпочли не оставлять позиций. Итог – уничтожена вся бронетехника атакующих, в том числе начиненный взрывчаткой «шахид-мобиль» (в данном случае это была БМП-1), более полусотни боевиков. Дождавшись подхода правительственных войск, группа, которая не понесла ни одной потери, благополучно вернулась на базу. «Русские в Сирии реально круты!», – писали иностранные СМИ, узнав подробности того боя.
Российские военнослужащие в Сирии присутствуют давно. Группа советских военных специалистов, как сводное воинское формирование ВС СССР, было направлено в Сирию еще в 1956 году. Позже, в 1973 и 1983 годах, численность контингента была увеличена за счёт регулярных частей Советской армии, что рассматривалось как противостояние в холодной войне между СССР и США и борьбой за влияние в стратегически важном регионе Ближнего Востока. Численность их потерь до сих пор остаётся засекреченной, при этом достоверно известно, что они принимали участие в боевых действиях, в том числе на Голанских высотах.
В Сирии на протяжении многих десятилетий был традиционно сильный и укомплектованный аппарат советских военных советников и специалистов, которые входили во все управленческие звенья сирийской армии. Круг их обязанностей порой выходил за пределы полномочий советников. Советские военные советники и специалисты – летчики, моряки, зенитчики, танкисты – принимали непосредственное участие в боевых действиях на сирийско-израильском фронте. Из наиболее известных – «Шестидневная война» (1967 год), «Война на истощение» (1970 год), «Война в воздухе» (1972 год), «Война Судного дня» (1973 год), «Ливанская война» (1982 год), «Оккупация и морская блокада Ливана силами НАТО» (1983 год). В последующие годы советские специалисты передавали арабам боевой опыт и обучали сирийцев владению боевой техники и оружием, которое поставлялось в Сирию из Советского Союза, а в последующем из России.
– Уже с конца семидесятых годов прошлого века наши военные советники не принимали участия в активных боевых действиях в Сирии, – рассказывает бывший советник начальника сирийской военной академии в Алеппо полковник Анатолий Матвейчук. – Большей частью работа аппарата Главного военного советника в это время сводилась именно к советническим функциям, преподавательской работе, обучению сирийцев использованию военной техники, которая поставлялась из нашей страны. Упор делался на то, чтобы обучать местных инструкторов, которые должны были в последующем готовить местных специалистов для сирийской армии. Большое внимание уделялось политической подготовке сирийцев – сказывалась социалистическая идеология тех времен. Но технические навыки в обучении были основными – сирийские солдаты, будучи храбрыми воинами, овладевали сложной военной техникой не так успешно, как этого требовали нормативы.
Известно, что из нынешней цифры погибших в Сирии российских военнослужащих 18 были именно советниками, действовавшими в составе подразделений правительственной армии. Возможно, что и их вспомнили не поимённо из-за особой миссии их работы, не позволяющей не только раскрывать имена, но и сам факт их присутствия в Сирии.
