Черные жемчужины и страшные бесы мирового флота

Корабли, как первый на планете общественный транспорт, причем – не самый безопасный, а скорее даже наоборот, во все века старались называть символично и торжественно. Звучное имя подчеркивало значимость переезда-перехода (иногда – в загробный мир), который осуществлялся посредством корабля. В древности суда назывались именами богов, богинь, либо мифических героев. Креативные изыски не приветствовались, так как считалось, что с судьбой играть опасно, ибо любая лишняя буква в названии корабля влияет на его плавучесть и грузоподъемность. Прямо по пословице: «Как вы судно назовете, так оно и поплывет». Однако, со временем к водному транспорту обыватели привыкли так же, как впоследствии к интернету и соцсетям. На флоте появились свои шутки и «мемасики», а соленый морской юмор дал фору сухопутному. Так что, после парадной части празднования дня ВМФ, уместно вспомнить менее официальные флотские традиции. Например, веселые и странные названия кораблей, а также меткие прозвища, которые давали экипажи иным монстрам-броненосцам за ляпы в конструкции. Собственно, вам скажет любой моряк, что сейчас океаны бороздят десятки грузовых, пассажирских и научных судов с гордыми надписями по бортам: «Понос», «Пиндос» и «Перегар», «Дура», «Бандура» «Пердида», «Сучандра» и «Унитаз». Но, увы, названия эти – латинские, они веселят только русских мореходов. Сам же русский флот, заложенный Петром Великим, изначально ставил народное воображение в тупик сложностью и мудреностью названий судов. Например, первая заложенная при Петре галера носила название «Принципиум», что можно перевести как «Начинающий», или «Основополагающий». Первый линейный корабль звался «Гото Предестинация», что для русского уха звучит страшно коряво, а вот перевод гладко – «Предвидение Господне». «Русскоязычные» названия кораблей той эпохи были по-петровски тяжеловесны, но на них уже заметен отблеск некоего медвежьего юмора. Суда именовались аллегорически с непременной расшифровкой: например название корабля «Бомба» включало в себя девиз «Горе тому, кому достанусь», а имя судна «Три рюмки» сопровождало поучение – «Держи во всех делах меру». В дальнейшем во флоте России появилась традиция называть боевые корабли именами святых, либо в честь православных праздников, что приводило к непредумышленным казусам. В частности, во времена императора Александра Благословенного по водам Балтики ходил линейный корабль, названный в честь церковного праздника «Зачатие святой Анны». Как это судно называли промеж себя матросы экипажа – история не сохранила, но можно предположить… Зато остались более поздние свидетельства вольного переосмысления названий боевых кораблей, времен Русско-Японской войны. Так, крейсеры «Диана» и «Паллада» (одноклассники «Авроры») из состава 1-й Тихоокеанской эскадры, матросы и мичманы панибратски называли «Дашкой» и «Палашкой». Крейсер «Аскольд», входивший в состав Порт-Артурской эскадры, вольно кликали «портсигаром», так как он имел конструктивную особенность – целых пять дымовых труб, расположенных в ряд. Броненосец «Наварин», напротив, имел четыре трубы, расположенных попарно. Поэтому до самой гибели корабля в Цусимском сражении, его назвали «столом», «комодом» и «табуреткой». Позже грянула революция и на флоте началась сущая вакханалия переименований. Старые императорские корабли обрели новые названия: «Беднота», «Ваня-Коммунист», «Факел социализма», «Гражданин» и т.д. Однако так продолжалось недолго: имена героев нового времени быстро вытеснили с флота «коммуны», «факелы» и «бедноту». Боевые суда обрели имена наркомов и командармов – «Тухачевский», «Уборевич», «Каганович», «Молотов». Как назло, командармы и наркомы в сталинские времена гибли словно мухи, поэтому после очередного политического процесса корабли приходилось переименовывать. Последняя тотальная смысловая чистка произошла во времена Никиты Хрущева. Именно тогда ушли в небытие крейсер «Вячеслав Молотов» (назвали просто и коротко - «Слава»), и крейсер «Лазарь Каганович». «Каганович» переименовали в «Петропавловск», но до конца службы он носил шуточное прозвище «лазарет». Особая история – это имена кораблей малого тоннажа, миноносцев и эсминцев, которые всегда сходили со стапелей большими однотипными партиями. По давней традиции их называют именами прилагательными. Отсюда обилие забавных имен: «Озорной», «Встречный», «Буйный», «Вспыльчивый», «Отрывистый», «Внезапный» (гусары – молчать!), «Возбужденный». Прилагательная особенность названий малых и средних кораблей была обыграна еще матросами императорского флота. Например, миноносцы «Резвый» и «Рьяный» не называли иначе, кроме как – «Трезвый» и «Пьяный». В дальнейшем, эту шуточную традицию подхватили моряки советского флота. Так эсминцы 956-го проекта «Беспокойный» и «Бесстрашный» на флоте называли соответственно «Мертвый бес» и «Страшный бес». Еще в конце 20 века на Северном морском пароходстве служили спасатели «Тритон» и «Протей», они же, понятное дело – «Притон» и «Пропей». А научно-исследовательское судно Института океанологии РАН «Акванавт» называли строго «Алконавт». Кстати, среди частников, на малом речном флоте в России, традиция также нашла свое отражение. Вряд ли найдется в России водоем, в котором бы не бултыхались катера со звучными именами «Небздящий» или «Непросыхающий». В настоящее время имеется два невезучих корабля, отношение к которым моряков прямо отражено в неофициальных кличках. Первый – это российский авианосец «Адмирал Кузнецов», по прозвищу «Кузя». Второй – флагман ВМС Украины фрегат «Гетьман Сагайдачный» – его неофициально именуют «Cайгак дачный».