Космонавт Волков — о полётах на Марс, космическом туризме и меню

12 апреля 1961 года состоялся первый полёт человека в космос. Ракета-носитель «Восток» вывела на орбиту корабль с советским лётчиком-космонавтом Юрием Гагариным на борту. По значимости подобное событие можно сравнить с созданием атомной бомбы, потому что только высокоразвитая страна может создать ядерную энергетику или организовать запуск космического корабля. Об этом в интервью RT рассказал герой России, лётчик-космонавт Сергей Волков. Он также отметил, что в России космонавтика остаётся преимущественно мужской профессией. Кроме того, Волков рассказал, что меню космонавтов почти не изменилось за годы, и поделился своим отношением к фильмам про космос.

— Придерживаетесь ли вы каких-то ежегодных традиций в День космонавтики?

— Да, конечно. День космонавтики — это профессиональный праздник, в разные годы я его праздновал по-разному, но всегда — это день встреч или с коллективами, или со школьниками. То есть не всегда даже удаётся попасть на торжественное собрание, если оно проводится в Звёздном городке или в «Роскосмосе» в Москве. Поэтому традиция — накануне праздника и после — всегда много общения.

— Какое событие гипотетически могло бы затмить по значимости первый полёт человека в космос? Или такого не существует?— По значимости, наверное, можно сказать, что создание атомной бомбы являлось не менее важным событием. Потому что для государства очень важно, что оно может создавать такие сложные проекты, в которых задействовано огромное количество отраслей. Только высокоразвитая страна может позволить себе создание ядерной энергетики или запуск космического корабля. Это значит, что человеческий потенциал государства чрезвычайно высок.

— Возможно ли освоение космоса без участия России? И следует ли ожидать, что в будущем российские космонавты смогут высадиться на Марсе и Венере?

— Мы проходили фазу, когда сначала СССР, а потом Российская Федерация полностью самостоятельно осваивали космическое пространство. Пилотируемая космонавтика у нас передовая. И те технологии, которые были отработаны нашими специалистами, — они непревзойдённые… Но осваивать дальние миры всегда лучше совместно, чтобы было не просто представительство какой-то страны — чтобы это был мультинациональный проект. Но я думаю, что наш потенциал вполне позволит при поставленных задачах и сделать новую орбитальную станцию, и создать лунную базу. И когда наступит время (а главное — будет понятно, для чего, например, мы должны высадиться на Марсе), мы тоже сможем с этим справиться.

— Космонавты в основном мужчины или за последние годы ситуация меняется?

— В России у нас статистика практически не меняется. За шестьдесят с небольшим лет у нас женщин очень мало. У американцев, европейцев женщин больше в разы. Но это связано с подходом к этой профессии и с отношением: у нас всё-таки женщины ориентированы немного на другое. Это просто данность.

— Чем сейчас питаются космонавты, изменилось ли их меню?

— Я не могу сказать, что меню космонавта радикально поменялось по сравнению с теми, кто летал в 1980-е годы. Конечно, оно существенно поменялось по сравнению с меню первых космонавтов, которые действительно питались пищей из тюбиков. Сейчас это консервированные или сублимированные продукты, в которых привычная нам каша или картошка с мясом, солянка. Добавляется новая линейка продуктов в пакетах, появляется больше овощей.

— Ваше отношение к космическому туризму? Стоит ли развивать это направление?

— Люди сами по себе любопытны, поэтому речь идёт о том, чтобы снизить стоимость полёта в космос. А её можно снизить только путём создания космических кораблей, которые будут вывозить большее количество людей, чем это делается сейчас. Сейчас у нас экипаж — в среднем три-четыре человека. Конечно, этого мало для того, чтобы возить непрофессионалов. Профессиональных космонавтов не будут готовить на все те должности, которые могут выполнять обычные люди: всё-таки профессиональные космонавты — это дорогое удовольствие. Поэтому, как только у нас появятся такие корабли и появятся задачи на той же самой Луне, если у нас там будет какой-нибудь подземный город, туда нужно будет отправлять людей, которые умеют налаживать системы жизнедеятельности. Профессиональный космонавт нужен для того, чтобы довезти их и вернуться обратно… Без профессионалов не обойтись, а туристы естественным образом будут подтягиваться. Это нормальное развитие истории.

— Изменились ли за последние годы принципы подготовки космонавтов?

— Система контроля совершенствуется, появляется новая аппаратура... Раньше использовался только рентген, сейчас — КТ, МРТ, УЗИ. Ещё в 1980-х годах УЗИ не использовали как средство для экспертной оценки космонавтов, а сейчас мы не можем с вами представить, чтобы врач делал заключение без направления человека на такую процедуру. Аппаратура меняется, чувствительность её становится выше. А требования как были, так и остаются, просто что-то стали выявлять больше, поэтому и говорят, что поколение новых космонавтов менее здоровое, чем старое.

— Как вы относитесь к тому, что в кинематографе часто затрагивается тема космоса? Раздражают ли вас научные ляпы в подобных фильмах?

— Я не смотрю эти фильмы как фильмы про космос. Даже если идёт фильм «Марсианин», я его смотрю больше с точки зрения того, что человеку удалось выжить благодаря тому, что он обладает большими, серьёзными знаниями, и для меня это прежде всего фильм о том, что нужно учиться постоянно. Это хорошие фильмы, которые могут многому научить. И какие-то вопросы люди могут сами себе задать. Ни один профессионал, который смотрит фильмы про свою профессию, не бывает доволен.