Войти в почту

Александр Жулин: «Смотрю теперь американские фильмы и не верю ничему. Восхищался этими «Армагеддонами», сейчас понимаю, что это фальшь и ложь»

– Мотивировать спортсменов в сложившейся ситуации становится все тяжелее и тяжелее. У меня всегда была цель – это чемпионат России. Для чего он нужен? Чтобы отобраться на чемпионаты Европы, мира и Олимпийские игры.

Александр Жулин: «Смотрю теперь американские фильмы и не верю ничему. Восхищался этими «Армагеддонами», сейчас понимаю, что это фальшь и ложь»
© Sports.ru

Теперь этого нет. Но нет этого всего один год. Пока держусь, пока нахожу какие-то слова – прежде всего для себя самого, потому что трудно.

Я любил ездить на чемпионаты Европы и мира, Олимпийские игры. И вообще любил бывать за границей – 13 лет в Америке прожил.

Сейчас, конечно, много что поменялось. Даже смотрю теперь какие-то американские фильмы, я не верю ничему. Если раньше я восхищался этими «Армагеддонами» и прочими, сейчас я просто ничему не верю, понимаю, что это сплошная фальшь и ложь. Поскольку у меня сейчас такая позиция. Я действительно фанат России.

– Это было первоочередным, когда было принято решение вернуться из США?

– Нет. Не было однозначно. Это решение было принято, потому что Тане (Навке) предложили интересный проект – он тогда назывался «Танцы со звездами», был первый сезон.

Я тогда был в абсолютном шоке, потому что я оставался в Америке практически на 6 месяцев. Она уезжала в Москву, я оставался кого-то тренировать. Уже и стимула не было особого.

И тут Илья Авербух мне предложил опробовать тоже поучаствовать в этом проекте с Ингеборгой Дапкунайте. На тот момент она была моей любимой актрисой – только вышел фильм «Утомленные солнцем».

Я тут же зацепился за эту идею, мы все скопом переехали в Москву – вместе с дочерью Сашей. Саша вообще ничего не понимала, говорила: зачем мы переехали в эту Москву, где постоянно снег, пробки. Недели три она плакала. Если мы уехали из нашего роскошного дома с лужайкой в Америке, где все было хорошо – она там и в школу ходила уже, то здесь ничего не понятно, – сказал Жулин.