Войти в почту

Вышла первая книга телеведущей Софико Шеварднадзе — об осмыслении пандемии коронавируса

Российская журналистка София Шеварднадзе написала книгу, которая не могла не появиться, — «Будущее сегодня: как пандемия изменила мир».

Вышла первая книга телеведущей Софико Шеварднадзе — об осмыслении пандемии коронавируса
© BFM.RU

Она собрала в ней мысли наших крупных современников, лидеров мнений, о том, как коронавирус и его последствия повлияли на нашу жизнь и продолжат влиять в будущем. О проживании нынешнего кризиса и о том, как он изменил мир, с автором говорили Нассим Талеб, Андрей Курпатов, Татьяна Черниговская, Ай Вэйвэй, Хелен Фишер, Айдан Салахова.

Сама Софико, внучка Эдуарда Шеварнадзе, в интервью Business FM рассказала, что с первой волны пандемии находится в Грузии и книгу писала там во время тотального локдауна. И содержание этой книги для нее глубоко личная история:

— У меня было очень много переживаний, тревог, страхов. Я понимала, таких, как я, большинство вокруг, задающихся вопросами, а что сейчас будет, как жить дальше. Когда ни президент, ни ученые, ни ясновидящая не может тебе в точности сказать, что будет дальше. Думая об этих людях, с которыми я ранее общалась, которые оставили след, я представила, как было бы здорово вот с ними проговорить вот эти внутренние переживания и понять, что они думают. Сложилось, все они согласились, и это было точно не интервью, это были достаточно эмоциональные разговоры на тему, что с нами будет дальше, потому что эти люди, несмотря на то, что они совершенные гении и демиурги в своей сфере, коронавирусную пандемию они переживали как простые смертные. И вот в этих разговорах у нас рождались какие-то теории с их стороны. И это такая достаточно личная книжка, то есть, понятно, что это их рассуждения на тему того, как меняется наша реальность в общественном, личном пространстве, в быту, и вообще ландшафт мира, и экономика, и отношения, и искусство, но при этом это все подцеплено какими-то моими личными переживаниями, проживаниями, переосмыслениями. Помимо того, что это рассуждения больших умов нашего человечества, это еще и прикладные советы.

— Какие вот из этих мыслей выслушанных, вам оказались особенно дороги и близки? А может, есть и те, которые открыли для вас что-то настолько новое?

— Скорее давно забытые истины, которые сейчас пригодились как никогда. История про то, что любой кризис — это возможности для человека сгруппироваться и найти в этом свою выгоду. В некотором смысле, сейчас происходит такая революция людей, которой мы раньше не видели, с этим не сталкивались. Потому что за последние шесть месяцев стало понятно, что никто по большому счету за тебя ничего не сделает. Не потому что государства не хотят, потому что они не могут. То, с чем мы сейчас столкнулись, эта пандемия, ее не с чем сравнивать, нет никакого опыта. Поэтому человеку не остается другого выхода, кроме как самому брать ответственность полностью за свою жизнь. И это очень хорошо, в некотором смысле, потому что эта мобилизация тебе позволяет настолько раскрыться внутренне, вообще думать иначе. Сейчас я начала три больших проекта, которые точно, я знаю, они мне открылись и пришли, потому что пандемия полностью прочистила мой мозг в правильную сторону.

— Мне еще понравилась мысль интересная по поводу того, что пандемия изменила статус ученого вообще, что об этом говорили ваши собеседники?

— Я думаю, что пандемия вообще очень многое изменила. Короли остались голыми. И я еще понимаю, что на самом деле важно для жизни. Если нет докторов, медсестер и ученых, которые разрабатывают вакцину, то никакой футболист, который стоит 10 млн в год тебе не поможет выжить. Ученые предупреждали пять лет, десять лет, что главная угроза перед человечеством это не вооружение-разоружение, а это пандемии. Нет другого выбора, кроме как с этим разбираться.

Для Софико Шеварднадзе эта книга — дебют в литературе. По ее словам, со своими собеседниками она намеренно отошла от формата интервью, чтобы получились достаточно эмоциональные разговоры. После них у нее изменились приоритеты.

Автор говорит, что до выхода книги считала, что написала просто сборник бесед, в котором мало ее собственных мыслей. Сейчас она уже считает свою работу полноценной книгой, поскольку это летопись происходящего, которая останется навсегда.