Натхо: что я пережил, не передать словами…
В прошлом году улыбка нечасто озаряла лицо Натхо, по крайней мере на людях. Поводов для радости у израильского хавбека ЦСКА было немного: играл он мало и всё глубже погружался в состояние молчаливой задумчивости. Но всё проходит, как гласила надпись на кольце царя Соломона. Прошло и это. «На слухи об отставке Слуцкого не обращали внимания» — Есть ощущение: всё как всегда, но чего-то – точнее кого-то – не хватает? — Конечно есть. Всё-таки я два с половиной года проработал со Слуцким, другие футболисты ещё дольше. Безусловно, мы ощущаем отсутствие Леонида Викторовича, но это естественный для футбола процесс. Сейчас у нас новый тренер, нужно добросовестно выполнять его требования. — Слуцкий планировал сводить команду в ресторан после заключительного матча в Лондоне – не сложилось? — Может, у него и было такое намерение, не знаю. В любом случаев у нас ещё будет время на совместный поход в ресторан. — Прощались в стадионно-полевых условиях? — Он ещё перед игрой с «Тоттенхэмом» объявил, что покидает ЦСКА. Прощание прошло в рабочем режиме. На долгие речи не было времени – нам нужно было готовиться к матчу. А после игроки сразу разлетелись – кто в Россию, кто в другие страны. — Существует версия, и она достаточно популярна, что команда и тренер морально устали друг от друга. Ощущали нечто подобное? — Я не знаю, что чувствовал тренер, но от футболистов ничего подобного не слышал. — Когда в команде начали догадываться о предстоящих переменах? — За неделю-две до окончания первой части сезона, когда тему стала активно муссировать пресса. Мы не обращали внимания на домыслы, спокойно готовились, а из первых уст узнали об отставке только в Лондоне. — Три самых ярких воспоминания за время сотрудничества со Слуцким? — Победа в чемпионате заслоняет собой всё остальное – ведь она была первой для меня в России. Непередаваемые ощущения! — Думал, хет-трик «Ростову» тоже упомянете. — Это воспоминание всё-таки в большей степени связано с командой, а не с тренером. Когда придёт время подвести черту под «армейским» периодом, обязательно этот хет-трик упомяну. «Был уверен, что уйду» — Сильно угнетала роль запасного прошлой весной? — В своё время я об этом расскажу. Не теперь. — Но вы действительно подумывали уходить из ЦСКА? — Более того, был практически уверен, что покину клуб. Но потом кое-что изменилось. Я остался в ЦСКА и стараюсь выполнять свою работу наилучшим образом. — Были реальные предложения? — Разговоры ведутся постоянно. Но прежде чем предпринять какие-то шаги, необходимо обсудить ситуацию со своим клубом. У меня до этого не дошло – я остановился в шаге от беседы с руководством. Хотя одно время ситуация казалась совершенно понятной: такое положение вещей не могло устраивать ни меня, ни клуб. — Во втором полугодии дела пошли на поправку? — Да, слава богу, ситуация поменялась: я вернулся в стартовый состав, провёл все матчи, и, как мне кажется, неплохо. Сейчас всем нам нужно работать на пределе возможностей, чтобы наверстать упущенное. Всё-таки многовато очков ЦСКА растерял осенью. — В вашей ситуации была некая поворотная точка – может быть, разговор по душам с тренером? — Я беседовал с тренером два-три раза, но эти беседы ничего не изменили. В состав вернулся только после потери Ромы (Ерёменко. – Прим. «Чемпионата») и травм нескольких ребят. — Получается как в русской пословице: не было бы счастья, да несчастье помогло? — В футболе всегда удача идёт под руку с невезением. Мне жаль партнёров, своих друзей, выпавших из обоймы. Но, получая свой шанс, ты должен хвататься за него двумя руками. Что я и сделал. «У меня всегда всё написано на лице» — Несколько промахов с пенальти психологически давили? — Не промахивается только тот, кто никогда не бьёт пенальти. Остальные рано или поздно мажут. В ЦСКА в прошлом году осечки у всех случались. Тем не менее свою статистику одиннадцатиметровых я считаю хорошей. Я по-прежнему верю в себя и знаю, что могу забивать с пенальти. — Не страшно было после длительной паузы идти к «точке»? — Конечно, эта мысль – о промахах – сидела в голове. Но я постарался прогнать её подальше, сосредоточиться и качественно пробить. Это моя работа. — Насколько осенний Натхо соответствовал своим лучшим образцам? — Мне кажется, я неплохо провёл последний товарищеский матч перед началом сезона, но потом на пять-шесть игр сел в запас. Это очень тяжело, когда остальные футболисты играют и идут вперёд, а ты словно прирос к скамейке. Когда мне представился-таки шанс, я не сразу смог уловить нужный ритм – один-два матча были очень тяжёлыми. Но следующие два с половиной месяца, считаю, отыграл на достойном уровне. — Вам знакомо состояние депрессии? — Я такой человек, что у меня всё написано на лице. Не могу веселиться напоказ, когда на душе грустно. Что я пережил в прошлом году, не передать словами… — Поэтому вас перестали вызывать в сборную Израиля? — Когда я не играл в клубе – не вызывался, как только попал в состав ЦСКА, сразу же вернулся и в национальную команду. Если тренер сборной видит, что Начо не играет, он делает выбор в пользу других – в Израиле достаточно качественных исполнителей. Только ему решать, кого приглашать в команду, а кого – нет. «Ерёменко нуждается в тишине» — Дисквалификация Ерёменко явилась тяжёлым ударом для ЦСКА? — Конечно, ведь он не только наш друг, но и важный футболист для команды. Мы не располагаем обоймой из 18-20 равнозначных игроков. У ЦСКА достаточно короткая «скамейка», и потеря даже одного человека сказывается на коллективе. Тем более – такого классного игрока. — Сейчас с Романом на связи? — Наши жёны иногда переписываются. Роме нужно немножко времени, чтобы успокоиться, прийти в себя. Он сейчас нуждается в тишине. Если у нас будет такая возможность, постараемся ему помочь. — В отсутствие Ерёменко и Дзагоева Слуцкий ставил вас то опорным, то центральным атакующим полузащитником. Где комфортнее игралось? — Иногда мне нравится действовать высоко, на позиции атакующего полузащитника. Но больше всего люблю играть второго центрального хава рядом с Понтусом. Когда он занят разрушением, а я в большей мере созиданием. Но когда Вернблум исполнял нападающего, я играл первого оборонительного полузащитника и чувствовал себя в своей тарелке. Эта позиция мне знакома по сборной, и я её тоже очень люблю. «Сколько помню, ЦСКА всегда придерживался одной модели» — Гончаренко – тренер совсем другого склада, чем Слуцкий? — Мы всего несколько дней вместе работаем, поэтому глубокие выводы делать сложно. Видно, что у него другое мировоззрение, понимание футбола. Наша задача – воплотить тренерские идеи в жизнь на поле. — У Гончаренко репутация достаточно жёсткого тренера. Затягивает потихоньку гайки Виктор Михайлович? — Нет-нет. Он всегда разговаривает – с молодыми, опытными футболистами. Шутит, когда ситуация к этому располагает. Но в работе Гончаренко является таким тренером, который всем нам и нужен. → Оптимизация и модернизация. Как «перевооружается» ЦСКА — Вам знакома система игры с тремя центральными защитниками? — В Казани я немножко играл по ней – буквально несколько матчей. Но для того мы сейчас и работаем на сборах, чтобы усвоить требования нового тренера, в том числе тактические. — Можно рассчитывать, что весной ЦСКА станет более вариативен в тактическом отношении? — Сколько помню, ЦСКА всегда придерживался одной модели – только футболисты менялись. Возможно, поначалу нам будет сложновато, но мы профессионалы и должны следовать указаниям главного. Только ему решать, по какой схеме играть. Если он считает, что эта тактика оптимальна в той или иной ситуации, мы обязаны её придерживаться. Ему виднее, что лучше для команды. «Нужно взять весной 90% очков» — Виктор Васин убеждён, что «армейцам» по силам ликвидировать весной восьмиочковый дефицит. Вы столь же оптимистичны? — ЦСКА такой фокус однажды удался – три года назад. Тогда отставание ЦСКА от лидера было даже больше. За шесть с половиной лет в России я уяснил, что в этой лиге восемь очков отрыва – это ещё не пропасть. В первую очередь надо самим постараться взять весной 90% очков и только во вторую – рассчитывать на заминки «Спартака», «Зенита». → Васин: ЦСКА же не от «Барселоны» на восемь очков отстаёт! — После Монако Вернблум сокрушался, что ЦСКА слишком добр с соперниками. С тех пор команда стала по-спортивному злее? — Я считаю, что все футболисты на поле всегда дерутся, сражаются так, как могут. Просто иногда у тебя не всё из задуманного получается. Мне кажется, мы преодолели этот этап. Три-четыре заключительных матча прошлого года ЦСКА провёл неплохо. Надо сохранить эту динамику. — В прошлом сезоне вы называли основным конкурентом «Зенит». Расклад поменялся? — Первый в таблице «Спартак». Сейчас три команды борются за чемпионство, да ещё и «Краснодар» на подходе. В сложившейся ситуации ЦСКА должен быть в идеальном порядке, чтобы защитить титул. «Акрам и Айнал целуют мамин живот» — После гола «Байеру» вы написали в «Инстаграме»: «Жду тебя, маленький ангел». Когда намечается пополнение? — В конце апреля. Это так здорово – забить гол и показать всему миру, что ждёшь прибавления в семье. — Акрам и Айнал уже ждут брата? — Когда я у Акрама спросил, он ответил, что ждёт сестру. Но теперь они оба целуют мамин живот и уже любят братика (улыбается). — С Талией сколько раз в день созваниваетесь? — Постоянно на связи – через «скайп», телефон. Конечно, ей тяжело с двумя мальчишками, вынашивая третьего. Мне хотелось бы находиться с ними, помогать. Но это наша работа, и мы должны её выполнять. Надеюсь, следующие два сбора семья будет рядом. — Куда пропал ваш двоюродный брат Амир? — Ему нужно поразмыслить, куда двигаться дальше, и принять решение. Сейчас он дома. — Амир меня уверял, что ваша фамилия звучит как Натхо, с ударением на второй слог. Почему в ЦСКА вас упорно зовут на испанский манер – Начо? — Я уже привык к тому, что нашу фамилию произносят как хотят. Это ещё с Казани пошло. Испанцам «Рубина» было безумно сложно выговорить «Натхо». Они-то и «переименовали» меня в Начо, для удобства в обращении. Так и прилипло. По этому поводу я точно не переживаю. Кампоамор
