Передозировка "Арбидола"

Пока одна часть бизнеса страдает от пандемии, другая не успевает подсчитывать прибыль. Многие производители лекарств в 2020 году явно на коне – россияне сметают с полок практически все, что хоть как-то связано с лечением вируса. Дефицит наводит на мысль – а зачем населению столько таблеток и порошков?

Россияне вышли в кеш таблетки

Министр промышленности и торговли России Денис Мантуров в середине ноября заявил, что в стране произошел 15-кратный (!) рост потребления лекарств. Власти, по его словам, такого не предполагали. И сейчас производители наращивают мощности, а чиновники просят россиян не скупать препараты без лишней необходимости. Но их, кажется, никто не слышит.

Из всех регионов страны приходят сообщения о том, что где-то нет "Арбидола" или "Гриппферона", а где-то даже градусники закончились. Популярный среди россиян "Арбидол" в этом году показывает фантастические результаты. Как сообщили "Уралинформбюро" в DSM Group, объем аптечных продаж препарата к 8 ноября достиг почти 8 миллиардов рублей. За аналогичный период прошлого года было "всего" 2,1 миллиарда рублей. Примечателен путь препарата, в действенности которого есть сомнения, к этому результату: чем больше было негативных новостей о коронавирусе, тем активнее россияне шли за ним в аптеку.

В частности, продажи "Арбидола" с 16 по 22 марта составили более 390 миллионов рублей против 67,2 миллиона рублей годом ранее. С 12 по 18 октября продажи составили 362 миллиона рублей против 62,8 миллиона.

Не менее замечательно чувствует себя и дефицитный "Гриппферон". У него был резкий подъем весной и огромные продажи летом и осенью. Например, с 19 по 25 октября россияне закупили спрей почти на 175 миллионов рублей. По сравнению с аналогичной неделей 2019-го прирост составил 871%! Общий показатель с начала года к 8 ноября – почти 2,8 миллиарда рублей против 761 миллиона годом ранее.

Также в фаворе "Ингаверин". Его рекордная неделя – 12-18 октября: объем аптечных продаж составил почти 450 миллионов рублей. В целом же препарат принес в кассу почти 7,5 миллиарда рублей (4,4 миллиарда в 2019-м).

Примечательно, что не все популярные среди россиян средства демонстрируют такие результаты. Например, "Кагоцел" вообще пока находится в "минусе" – 3,6 миллиарда рублей к 8 ноября, хотя годом ранее на него было потрачено более 5,1 миллиарда рублей. Хотя не все потеряно – продажи препарата в последние недели активно идут вверх.

По словам директора по развитию компании RNC Pharma Николая Беспалова, осенний подъем заболеваемости COVID-19 действительно простимулировал резкий рост спроса на отдельные препараты.

Но примеров 15-кратного увеличения, о котором говорил министр Денис Мантуров, эксперты не видели.

"Кратный рост спроса присутствует, по отдельным препаратам продажи выросли в 3-5 раз. Касается это специфичной продукции, которая имеет отношение к лечению коронавирусной инфекции, скажем дексаметазон, метилпреднизолон, азитромицин, умифеновир (ТМ "Арбидол" - прим. ред.), клопидогрел и так далее", – отметил он.

Беспалов подчеркивает, что ажиотажный спрос удовлетворить невозможно, тем более, что многие россияне закупаются препаратами без реальной необходимости, а просто в желании сформировать запас и обезопасить себя в случае заболевания.

"Эта ситуация не была неожиданной, все прекрасно понимали, что с сентября заболеваемость пойдет вверх и, естественно, к ситуации готовились", – подчеркнул эксперт.

Подлить масла в огонь

Статистика показывает, что ажиотаж напрямую связан с объемом знаний населения относительно коронавирусной инфекции. С каждым днем, во многом благодаря интернету, появляется все больше информации о COVID-19 и способах лечения (не всегда, конечно, разумных). В результате люди фактически сами выписывают себе лекарства.

Есть такая психологическая особенность – делать запасы, многие из нас, к сожалению, помнят времена тотального дефицита, этот страх сильно корректирует поведение в кризисных ситуациях", – отмечает Николай Беспалов.

Как считает психолог Наталья Хакимова, ажиотаж связан с колоссальным недоверием к системе здравоохранения. Люди видят, что медицинская помощь сейчас не всегда бывает доступна. В результате запасенные лекарства становятся неким залогом спокойствия, на случай, если, например, не придет врач. По ее словам, важно помнить, что принимать препараты можно только после консультации со специалистом.

"Фармацевты не являются докторами. Заручаться их рекомендациями или соседки, которая перенесла COVID-19 – это не про вас. Нужно добиваться, чтобы пришел врач, приехала скорая, обращаться за помощью к компетентному специалисту. Может быть, прежде чем бежать и покупать большое количество препаратов, лучше найти человека, который сможет проконсультировать?" – отметила психолог.

В аптечном ажиотаже отчасти виновата сама власть. Сбои в системе маркировки лекарственных препаратов, которая стала обязательной с 1 июля 2020 года, привели к тому, что упаковки стали "застревать" на разных этапах пути к потребителю. Проблема затронула даже те средства, которые не имеют никого отношения к COVID-19. В результате человек со всех сторон слышит о дефиците и бежит за лекарствами "на всякий".

"Проблемы с маркировкой ажиотаж однозначно подогревают. Когда с высоких трибун, в том числе от лиц уровня министра и его заместителей, звучат заверения, что все в порядке, что маркировка ни на что не влияет, а человек приходит в аптеку и видит, что ситуация диаметрально противоположная, сразу складывается вполне четкая и недвусмысленная картинка. Так что ажиотажный спрос различными успокоительными заявлениями только подогревается", – подчеркнул директор по развитию RNC Pharma.

Власти опомнились в начале ноября – премьер-министр Михаил Мишустин упростил порядок работы с системой маркировки, но, как утверждает Николай Беспалов, исправить положение дел полностью не получилось.

"Когда проблема достигла критических объемов – бросились решать, сформировали уведомительный порядок работы с системой маркировки, и проблема в рознице начала решаться, но успех был временным, перебои в работе системы есть и на этапе опта, и на этапе производства и импорта препаратов в Россию", – отметил он.

Такое, наверное, возможно только в России, когда сложную (и, судя по всему, недоделанную) систему, связанную с обеспечением лекарствами, запускают в год пандемии. Вместо того, чтобы "расшивать" прежние проблемные зоны.

Еще одна возможная причина лекарственных бед – нерентабельность производства ряда наименований. О проблеме трубят не один год, в 2020-м все стало хуже – курс рубля сильно упал. В результате себестоимость производства растет, а цены на средства, особенно в рамках перечня жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, можно индексировать лишь незначительно. Поэтому фармкомпаниям проще свернуть производство.

А все лекарственные проблемы вообще можно свалить на запуганных коронавирусом россиян. Они, болезные, все стерпят.

Артем ПЕТРОВ