Социология: игра на выбирание. Как спросишь, так и ответят
Манипулировать респондентами, оказывается, очень просто: достаточно правильно сформулировать вопрос. Тогда получишь ответ, какой хочет заказчик, заплативший деньги. Серьезных социологических служб в России, увы, немного. Григорий Юдин — социолог, философ, кандидат философских наук, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук, рассказывает: — С начала 2000-х в России осталось три крупных публичных центра исследований общественного мнения. Это ВЦИОМ, ФОМ и «Левада-Центр». Первые два получают основной поток крупных заказов от органов государственной власти. Третий от центральной власти финансово независим. Отсюда и разные результаты опросов. Вот один из массы примеров. По данным «Левада-Центра», доверяют сотрудникам полиции лишь 7 процентов россиян, а по данным ФОМа и ВЦИОМа, положительно оценивают работу полиции более половины граждан страны! — Проправительственные социологические центры занимаются пропагандой, — считает директор «Левада-Центра» Лев Гудков. — Нас нередко упрекают в предвзятости, но у «Левада-Центра» нет конкретного заказчика, мы работаем на общество и очень дорожим своей репутацией. Генеральный директор Института региональных проблем, политолог Дмитрий Журавлев не согласен: — Если опросы заказывает не государство, то это не значит, что они проводятся «на общественных началах». Это довольно тяжелая и трудоемкая работа, поэтому заказчик, конечно, всегда есть, — пояснил эксперт. — Это, например, могут быть какие-то институты, фонды или, скажем, крупные финансовые корпорации. И, я согласен, социологи заинтересованы в том, чтобы заказчику угодить. Иными словами, отработать так, чтобы результат опроса понравился. Тогда есть шанс, что к вам придут снова. Как же заказчику угодить? Как пояснил Дмитрий Анатольевич, есть два способа — «игры» с выборкой и правильно составленные вопросы. Простой пример: если спрашивать, какую часть доходов вы тратите на покупку продуктов у покупателей сети «Азбука вкуса», можно получить один результат. Если задать этот же вопрос покупателям «Магнита» — результат, совершенно точно, будет сильно отличаться. Потому что публика в этих торговых сетях совершенно разная и доходы ее, соответственно, тоже. — Еще проще с формулировкой вопросов. Спросите у респондентов: «Как вы относитесь к лозунгу «Россия для русских»? — и вы получите один процент ксенофобов, — рассуждает кандидат Дмитрий Журвлев. — А потом спросите: «Как вы относитесь к лозунгу «Россия — только для русских»? И процент будет уже совсем другим. Казалось бы — ерунда, всего одно слово добавили, а результаты иные. Вот в этом и состоит искусство социолога — правильно поставить вопрос. Тогда и получишь ожидаемый заказчиком ответ. Григорий Юдин делает важный акцент: — К сожалению, сегодня в России мало заказчиков исследований общественного мнения помимо государства. У нас практически не осталось политических сил, общественных движений и научных организаций, которые имели бы постоянный интерес и возможности для заказа исследований. Из-за этого исследовательские центры поневоле оказываются в зависимости от интересов государства. Дмитрий Журавлев согласен: — На Западе есть две крупные политические силы: бизнес и власть. И бизнес всегда немного сильнее. В России еще 30 лет назад вообще практически не было бизнеса, поэтому у нас пока однозначно сильнее власть. И если мы посмотрим на все эти институты, фонды и общественные движения, которые тоже заказывают соцопросы, то выяснится — они, как правило, в той или иной степени от власти зависят. Да и бизнес тоже. Разве в России есть владельцы крупных состояний, которые бы его заработали? Таких нет. Практически все состояния были получены в результате приватизации, которую государство и проводило. Часть бизнеса тем не менее пытается против государства бунтовать и, соответственно, заказывать социологам свою «музыку». Яркий пример — общественное сетевое движение «Открытая Россия», созданное по инициативе Михаила Ходорковского. — Подобного рода организации тоже пытаются заказывать всевозможные соцопросы. Но их деятельность напоминает бунт подростков против родителей. В смысле бунтовать-то они бунтуют, но живут тем не менее на родительские деньги, — пояснил Дмитрий Журавлев. — Ведь нельзя же сказать, что Михаил Ходорковский создал с нуля свой бизнес. Нет, он, как и все остальные олигархи, лишь удачно поучаствовал в приватизации государственной собственности. Что же получается? Полностью объективных опросов вообще не бывает? Эксперты так не считают. — Организации с разным финансированием систематически получают сходные результаты при исследовании одних и тех же вопросов, — пояснил Григорий Юдин. — Когда в России проводят опросы международные структуры, их данные также нередко сходятся с данными российских центров. При этом, как пояснил эксперт, есть закономерность: если заказчику опроса его результаты категорически не нравятся, то он имеет полное право запретить их обнародовать.
