Войти в почту

Орел или решка. Число россиян, не желающих эмигрировать, увеличилось на 5%

Это еще одно социологическое исследование «Левада-центра», которое требует все же психологического анализа. Оно проводилось в середине декабря минувшего года и стало результатом опроса 1600 респондентов старше 18 лет в 136 населенных пунктах 52 российских регионов. О желании эмигрировать заявили 17% опрошенных, среди которых заметно больший процент составляют молодые респонденты до 24 лет — 41%, а тем, кому уже за 55 лет — 5%. Не желает переезжать за границу 61% опрошенных, а это больше, чем в 2017-м (56%). Потенциальные эмигранты всегда составляют почти пятую часть взрослого населения страны. С одной стороны, вроде бы не так уж и мало, а с другой — стабильно, что говорит о естественности этого числа людей. Вообще, человеку свойственна склонность к миграции, хотя большинство предпочитает кочевому образу жизни надежную оседлость. Думаю, эти 17% охватывают тех людей, которые по тем или иным причинам находятся в постоянном поиске места постоянного проживания, или же вынуждены, бросив все нажитое и близкое, уехать в безопасные для себя либо чем-то привлекательные места. Я бы добавил сюда и довольно постоянный процент авантюристов с ослабленным импульсом чувства самосохранения и заботы о семье. Хотя эмиграция порой случается как раз в связи с этой семейной заботой, в центре которой будущая судьба малолетних детей. Вопрос очень спорный и достаточно аргументированный с обеих сторон — «оседлых» и «кочевых». Молодые относятся к нему проще, а пожилые серьезнее. Дело не только в опыте людей (от негативного до позитивного), но и в связи с перспективой устройства на новом, совершенно чужом, а порой даже враждебном месте. Молодым, то есть тем, которым не более 24 лет, кажется, что они сумеют за несколько ближайших лет усовершенствовать язык, обрасти нужными контактами, усвоить чужие традиции и обновить либо приобрести новые образование и специальность. Совершенно иначе, включая заботу о таком печально известном минимуме в нашей стране, как пенсия по старости или инвалидности, все это выглядит у тех, кто старше 55 лет. Времени на раскачку, на накопление гарантирующего материального запаса, на врастание в иностранную среду у них нет, как нет и надежды на ребрендинг образования и профессии. К тому же не на кого опереться в случае проблем со здоровьем, а страховок может не хватить даже на самое простое. Нет в их окружении привычных друзей и родни, далеко могилы предков, самых ближайших (вот такая печальная игра слов!). Ничуть не удивляет низкий процент в этой категории людей, желающих уехать. Не до жиру, мол, быть бы живу. Исследователи считают, что среди той части молодежи, которая желает эмигрировать, есть такие, которые хотели бы с большей гарантией результата участвовать в политике. Но это тоже монета с двумя сторонами, в которых решка — это неудача, а орел — успех. Для того, чтобы получить высокий шанс в активной политической инфраструктуре иностранного государства, нужно значительно больше обычного желания и даже выдающихся способностей. Эмигранта должны принять за своего гарантированно безупречного партнера. Это такая же редкость, как обнаружение сокровища на переселенном, перекопанным туземцами вдоль и поперек острове. Нет смысла упоминать недавние примеры, когда, казалось бы, невинные потуги прослыть своим (или своей) оканчиваются судами и арестами в избранной для столь активного проживания стране. Если же речь идет о пассивной форме участия в политических процессах, как, например, войти в обычный электорат тамошнего общества, то и здесь требуется везение — как минимум получить право голосовать и избираться в качестве полноправного гражданина страны. Думаю, поэтому политические амбиции в таких социологических исследованиях, скорее, попадают в процент погрешности, как бы они ни подавались самими исследователями. Но это еще один повод говорить, что у молодых больше времени, а значит, шансов, чем у наших зрелых соотечественников. Ну что еще скажешь об этом роде «эмиграционных настроений» (термин исследователей)? Источник фото: РИА «Новости» Чаще всего встречаются при опросах те, которые желали бы «жить так, как живет средняя семья в Западной Европе, США» (тоже опросный слоган исследователей). Таких людей больше четверти из числа вероятных эмигрантов, и, думаю, это касается всех возрастных категорий. Очень естественное и вполне оправданное желание, но далеко не обязательно осуществимое по бытовому и целому ряду других причин. Где родился, там и пригодился — тут эта пословица вполне понятна, хотя и звучит, сознаюсь, несколько депрессивно. Тех же, кто хотел бы просто «выжить, пусть на самом примитивном уровне существования» (также слоган исследований), среди пожелавших выехать минимальное число. Их виртуальный опыт основан на знании жизни родственников и друзей, уже давно эмигрировавших. А желание свершивших когда-то этот акт вернуться и начать дома все сначала пугает и очень часто вызывает недоверие — дескать, сами виноваты в том, что оказались и там неудачниками. Но это соломинка для утопающего в собственном желании уехать раз и навсегда. Еще один яркий показатель: среди столичных жителей желающих выехать вдвое больше, чем среди сельских обитателей: 21 и 11% соответственно. Дело даже не столько в том, что перед глазами горожан из мегаполисов больше положительных случаев из числа родственников и знакомых (либо знакомых своих же знакомых, что воспринимается почти как непреложный факт доказательства), сколько в том, что сельские жители всегда с большим недоверием относятся к посулам журавля в небе и предпочитают, как это водится везде и у всех людей этой категории, синицу в руках. А приспособленность к труду у них тем не менее выше, как и личный опыт неудач яснее, без лишних философствований. Эмиграция может быть трех типов: вынужденная (заставили непреодолимые обстоятельства или государственные органы); избранная лично (убеждения и те же обстоятельства, включая идейные приоритеты, особенности творчества, неформальные подробности интимной жизни, экономические, криминальные, здравословные причины и сопровождение близких людей); а также случайные (оказались за границей вследствие военных или иных довлеющих обстоятельств). История России этим давно уже отмечена в нескольких бурных волнах эмиграции. Но и в достаточно благополучных странах Запада эмиграция, которую чаще всего называют все же экономической миграцией и связывают так же, как теперь часто и у нас, с возможностью свободно распоряжаться своей судьбой независимо от границ и режимов, давно привычное явление. Начало было положено когда-то Англией, Испанией и Португалией — после открытия новых земель с противоположной стороны Атлантического и Тихого океанов. Вследствие этого там образовались десятки стран, многие из которых сегодня стали мощными и густонаселенными. В России тоже фамилии большого количества известных и эффективных людей имеют не славянские суффиксы и окончания, а образовались от англосаксонских и тевтонских имен и прозвищ. Такова общая история человечества. Орел или решка — это всегда коэффициент погрешности, который сопровождает наши трудные судьбы. Андрей Бинев, журналист, аналитик

Орел или решка. Число россиян, не желающих эмигрировать, увеличилось на 5%
© 360tv.ru