Застойная стабильность? Во что превратилась идея «солидарного общества»

Власть понимает солидарное общество как лояльность и сотрудничество граждан и власти в достижении общественно значимых целей. Один из разработчиков этой стратегии — завкафедрой социальных технологий Белгородского государственного университета, доктор философских наук, профессор, член Общественной палаты Белгородской области Валентин Бабинцев — рассказывает о том, что изменилось со дня возникновения этой идеи в 2011 году и какие вызовы возникли перед обществом сегодня. Как достигнуть единства? Иван Логинов, «АиФ-Черноземье»: Валентин Павлович, что такое «солидарное общество», о котором столько говорят сегодня в предвыборных роликах? Валентин Бабинцев: С 2011 года, когда мы разрабатывали эту концепцию в русле идеи, сформулированной губернатором области, прошло достаточное количество времени, и можно кое-что обобщить, кое-что уточнить или даже признать, что кое в чём мы ошибались. Изначально это была идея возврата к нормальному человеческому существованию. Речь шла о том, что выжить в современном мире нельзя без взаимопонимания, доверия и сотрудничества и ответственности при решении общих проблем. Главной целью в концепции солидарного общества была консолидация власти, народа и бизнеса. Но это было тогда, в 2011 году, а сегодня в тех регионах, где эта идея получила отклик, говорят о консолидации как о долгом процессе единения, нарастания целостности. — Между кем и кем? — Вот здесь и заключается самое интересное. Внешне — как бы между всеми слоями общества, но это не означает, что «волк возляжет с ягнёнком». Процесс достижения единства нужно рассматривать как тяжёлый труд строительства взаимопонимания в обществе современной России. Не надо требовать от идеи консолидации больше, чем мы можем вложить в неё сегодня. В современном обществе будет противостояние богатых и бедных — закон «дикого» капитализма, который мы, к сожалению, успешно построили. Другой вопрос, что есть глобальные угрозы и опасности, которые значимы для всех без исключения. Консолидация — это поиск союзников в противостоянии таким угрозам, в решении проблем, значимых для всех и каждого. А союзник — это тот, кому ты хотя бы немного доверяешь. Поэтому и возникает проблема установления доверия в обществе. Эта главная составляющая в концепции солидарного общества. Тотальная ложь — главная угроза современности — Валентин Павлович, угроза у бизнес-сообщества — одна, у чиновников — другая, у военных угроза вообще внешняя. Что может их объединить? — Есть реальные глобальные угрозы — в России это внешние угрозы, экологические угрозы, которые актуальны для всей планеты, угроза деградации страны, каждого современного человека, утраты в человеке человеческого, чему у нас успешно способствует федеральное телевидение, популяризируя шоу со сплетнями и публичным перебиранием грязного белья. Мы все более живём в мире «фальсеоинтеракций» — это особый вид социального взаимодействия, при котором ложь становится предметом негласной договорённости между людьми. Это когда я вру, и все знают, что я вру, но все мы соглашаемся принять ложь за правду. Тотальная ложь, принимаемая и миллионерами, и бедняками, — это страшная угроза, потому что, погружаясь в неё, обретая сиюминутное благополучие, общество уничтожает будущее. — Народ знает, что власть ему часто врёт, но соглашается с властью принимать ложь за правду? — Да, это и называется «фальсеоинтеракция». С искоренением тотальной лжи не справится ни одна социальная группа, ни один самый харизматичный руководитель. Её можно решить только общими усилиями консолидированного общества. И это при том, что во лжи заинтересованы многие. Правду сегодня не любит практически никто — ни бедные, ни богатые, ни обездоленные, ни власть имущие. Она неудобна, невыгодна. — Возникает вопрос: кто и на какой площадке озвучит «ненавистную» правду? — Не только в этом дело. Недостаточно озвучить правду, важно, чтобы её согласились услышать и принять. — Но ведь правда непопулярна, особенно у власть имущих? — Это иллюзия. Дело не только во власти, но во всех нас. Мы не меньше, чем чиновники, не готовы «жить не по лжи», если использовать формулу Солженицына, и часто принимаем и одобряем практики, которые в принципе недопустимы. У меня аспирантка проводила социологическое исследование, где был вопрос: какие неформальные действия власти вам не нравятся? И предлагался такой вариант ответа: «Приём на муниципальные должности по протекции, а не по профессиональным качествам». Он нашёл поддержку очень небольшого числа респондентов. То есть не такие уж мы все честные и безо­бидные. Мы принимаем разные формы социальной лжи, с которой свыклись. Но когда нам выгодно, кричим, что нас обманывают. Многое из того, что делает власть, делал бы каждый, получивший её в свои руки. «Обидно, что не я ворую миллионы, а кто-то другой, кому повезло больше». Чтобы изменить ситуацию, необходимо договариваться жить иначе. Только объединившись в этом стремлении, можно что-то изменить. Это и есть идея консолидации. Площадка для социального договора — Какая же должна быть площадка для подобного общественного договора? — Площадок сегодня мало. Сетевые сообщества на стихийном уровне делают шаги в этом направлении. Интернет пока более откровенен, чем традиционные площадки массовых коммуникаций. Но в целом — такие площадки надо создавать. — Но ведь интернет зачастую становится и местом для консолидации деструктивных сил, разрушающих общество? — Как и любое лекарство, если принимать его неправильно, оно превратится в яд. — В России есть Общественная палата, которая могла бы стать площадкой для формирования активного гражданского общества. Но в реальности она стала формальной бюрократической организацией — почему? — Вполне естественный процесс. Не следует удивляться происходящему. Действует железный закон олигархии Михельса: любая социальная организация, вне зависимости от её первоначальной демократичности, неизбежно вырождается во власть немногих избранных — олигархию. Любому управленцу, который организует общественные структуры, следует об этом помнить и проектировать меры, предотвращающие бюрократическую деформацию. А если она идёт, надо учиться противодействовать. Самое страшное — не замечать происходящего и делать вид, что всё идёт как надо. Нельзя надеяться на идеальные модели. Их нет в реальной жизни. Любая, даже самая благая идея, при её реализации встретит сопротивление. Преодоление его — огромный труд, а мы в своём большинстве к такому труду применительно к сфере человеческих взаимоотношений не готовы. Мы столкнулись с этим, когда разрабатывали концепцию солидарного общества. Тогда кое-кому казалось, что достаточно сформулировать эту идею, и все за ней пойдут. Но оказалось, что большинству солидарное общество просто не интересно: во-первых, многие люди не верят в то, что исходит от власти, во-вторых, боятся, что опять обманут. Люди предпочитают жить в традиционной системе координат и не стремятся к переменам. Трудно их за это осуждать — за прошедшие десятилетия наша страна перенесла небывалое количество общественных катаклизмов и потрясений. Сегодня у многих сложилась иллюзия, что все разлады и беспорядки остались в прошлом, а нынешние проблемы решатся сами собой. Тем более, что у нас есть харизматический президент, который над этими проблемами постоянно думает. К тому же у нас в стране каждый знает, что как только начинаешь проявлять инициативу, тут же «получаешь по голове». Потенциал консолидации общества — минимален. — А может быть, идея не прижилась, потому что не предлагает каких-то реальных конкретных перемен? — Увы, в современных условиях общество стабилизировалось, и любые кардинальные изменения многих наших сограждан, особенно переживших лихие 90-е, только пугают. Большинство людей приспособились к ситуации — мы это умеем, — и не хотят ничего менять. В будущее же заглядывают лишь немногие. А жаль!