Тайна царских миноносцев: что на самом деле случилось с погибшими в Финском заливе кораблями-охранниками императорской яхты?
Почему корабли, успевшие побывать в составе трех разных флотов, в итоге затонули без боевых повреждений? И какая судьба ждет эти редкие памятники истории? Для того чтобы ответить на эти вопросы, мы отправились в экспедицию с учеными Центра подводных исследований Русского географического общества.
К бухте погибших кораблей
От Санкт-Петербурга до Приморска на машине всего чуть больше 2 часов. По пути в Финляндию. Этот городок, где сегодня проживает всего около 6,5 тысячи человек, за свою историю сменил несколько названий и «приписок». Сначала был в составе новгородского погоста Огреба, затем шведского Бьерке, после Северной войны снова стал российским в составе Выборгской губернии, менял статус во время русско-шведских войн, при Великом княжестве Финляндском на финский манер назывался Койвисто и даже успел какое-то время побыть частью независимой Финляндии, но после Зимней войны отошел к СССР, и в 1948-м окончательно получил современное название.
Всю эту историческую чехарду начинаешь осознавать, когда вместе с учеными Русского географического общества больше 3 часов идешь к месту гибели трех царских миноносцев в бухте Дальняя Финского залива. Это еще ближе по направлению к Финляндии. Под нами холодная, темная и практически пресная балтийская вода, которая, словно формалин в музейных колбах, более-менее сносно «законсервировала» десятки тысяч военных и торговых судов.
Параллельно понимаешь, почему во все века Россия вела борьбу за эти территории, обладать которыми – всегда значило «владеть ключом к морским воротам» на Балтике. Из среднего туристического бинокля в капитанской рубке, для сравнения, можно запросто разглядеть Торфяновку, поселок Ленинградской области на самой границе с Финляндией.
К погружению готовы
Даже во время движения до пункта назначения без дела на исследовательском судне Центра подводных исследований Русского географического общества никто не сидит. Все эти люди не просто водолазы, которые проверяют дыхательные системы и акваланги, настраивают камеры для подводной съемки и проводят инструктаж с командой о том, каким образом и как долго будет проходить погружение.
Еще они – профессиональные подводные археологи, историки, реставраторы. К слову, они тоже трудятся в «музее» – только под толщей воды.
Вся их подготовительная работа может показаться рутинной мелочью, но, поверьте, это вовсе не так. Под водой на 30-35-метровой глубине, куда отправляются специалисты, не больше +3 градусов. От холода даже в многослойном водонепроницаемом костюме и толщенных перчатках руки перестают слушаться.
«Это рабочие моменты, с которыми так или иначе приходится справляться. Но обстоятельства, от нас не зависящие, такие, как погода, нам пока благоволят. Хотя начало экспедиции нам пришлось задержать почти на неделю, потому что погода нам не благоволила. Так что здесь все как обычно в балансе – где-то нашли, где-то потеряли», – говорит исполнительный директор Центра Подводных исследований Центра подводных исследований Русского географического общества Сергей Фокин.
Нешуточная работа
Одним из первых к погружению готовится исполнительный директор Центра Подводных исследований Сергей Фокин. На голове по многолетней традиции шапочка в виде шутовского колпака, но объем работы предстоит совсем не шуточный. Из трех миноносцев начала прошлого века сегодня обследуют наиболее пострадавший.
СПРАВКА: Малые миноносцы типа «Циклон» были построены в Санкт-Петербурге в 1902–1903 годах на Невском судостроительном и механическом заводе. Корабли вошли в состав Российского Императорского флота под номерами 215, 216 и 217. Первоначально предполагалось, что «Циклоны» будут отправлены на Дальний Восток, но службу им довелось вести в составе Балтийского флота.
Благо, погода на стороне ученых. Условия для погружения близки к идеальным – практически полный штиль, ни волны, ни ветра. Редкая для Финского залива видимость в 6 метров позволяет детально рассмотреть суда, построенные аж 120 лет назад. 45 метров в длину и водоизмещением в 152 тонны миноносцы типа «Циклон» были самыми скоростными в своем классе – разгонялись до 26 узлов, это примерно 50 километров в час.
Богатая биография
«Их (миноносцы) использовали в качестве конвойных кораблей для яхты нашего императора, когда он здесь по Финскому заливу ездил-отдыхал, и не боялся революционеров. И в годы Первой мировой использовались, как тральщики», – рассказывает исторический консультант Центра Подводных Исследований Русского географического общества Андрей Лукошков.
По биографии этих кораблей, словно по наглядному учебнику, можно изучать целые исторические периоды. Малые миноносцы типа «Циклон» не только обеспечивали безопасность фарватеров в Финском и чуть дальше в Рижском заливах.
СПРАВКА: Тральщики – это боевые суда, которые тащат за собой специальное устройство – трал, который, натыкаясь на трос мины, перебивает его, снаряд всплывает, после чего его расстреливают из пушки.
«Циклоны» не только охраняли императорскую яхту «Полярная звезда», но и с высокой вероятностью участвовали в легендарном рейде при подписании секретного союзного договора между русским императором Николаем II и германским Вильгельмом II в июле 1905 года. Фактически Бьёркский договор в силу так и не вступил, но в то же время порядком напугал французское правительство, что в свою очередь ускорило предоставление России крупного французского кредита.
Нашедшиеся следы
После добросовестной службы миноносцы отправили на ремонт в Гельсингфорс, ныне Хельсинки, где следы и затерялись. На фоне начавшейся в стране Революции. По одной из версий, их продали на металлолом. По другой, просто бросили в доках в разобранном виде.
Судьба кораблей оставалась неизвестна до сих пор. Но российские ученые, опираясь на финские архивы, смогли не только отыскать все три корабля, но и подтвердить исторический факт – «Циклоны» до самого конца оставались в строю.
«В подводной съемке все зависит от освещения. Как мы привыкли, на воздухе – снимать дома на телефон – фейерверки, салюты и прочее с дневным освещением нам помогает солнце, но под водой солнечный свет не пробивается – все приходится делать искусственно. Все фонари, осветители приходится как-то обыгрывать», – говорит водолаз-исследователь Павел Кошкин.
Павел Кошкин в составе экспедиции отвечает за картинку. Его позывной – «кот». Да, у ученых тоже есть короткие прозвища для удобства коммуникации под водой через тактильный контакт или мини-компьютеры на запястье.
Следуя своей «говорящей» кличке, на глубине, говорит, приходится быть максимально осторожным – буквально, «ходить на задних лапках», чтобы не поднимать многовековой слой ила или «хлопьев», как здесь говорят, – и в прямом смысле не мутить воду.
На месте гибели миноносцев Центр подводных исследований Русского географического общества уже осуществил 34 спуска. Под водой ученые провели в общей сложности около полутора суток.
За это время удалось поднять огромное количество ценных артефактов – куски обшивки, покрытые ржавчиной, части амуниции, стреляные гильзы, подсвечники, уцелевшую кухонную утварь с именным клеймом мастера, явно выпускавшуюся на фабрике для императорского двора.
Находки позволили восстановить жизненный путь миноносцев. За одну зиму 1917-1918 годов императорские корабли сначала стали советскими судами, затем германскими трофеями во время Первой мировой, а позже и вовсе вошли в состав финского ВМФ, который вместе с интервентами-англичанами проводил блокаду красного флота в Кронштадте.
«Это очень хорошая находка – такая очень редко встречается! Это телеграф, который стоял в боевой рубке командира, через который передавались команды в машинное отделение», – говорит подводный археолог, реставратор Центра Подводных Исследований РГО Роман Прохоров.
Подводный археолог и реставратор Роман Прохоров, проработавший без малого полвека практически во всех представляющих историческую ценность акваториях мира, удивляется.
Он нашел то, что крайне редко встречается даже в щадящих балтийский водах. Это и французский прожектор, и практически в рабочем состоянии командирский телеграф, произведенный в Ливерпуле.
В декабре 1919-го английский флот покинул порт временного базирования в Койвисто, ныне Приморск, оставив 15 кораблей во льдах, в том числе и три когда-то царских миноносца. Даже ледокол не справился с проводом каравана.
В результате шедшие в хвосте суда были затерты льдами и затонули. Экипажи и основное вооружение эвакуировали, все остальное ученые до сих пор поднимают на поверхность.
Корпус перестанет угадываться!
Одной из «крайних», а не «последних», как говорят на флоте, находок стал цельнометаллический латунный штурвал одного из миноносцев. На поверхность его поднимали сразу несколько водолазов.
«Состояние корпуса плачевное, к сожалению, то есть листы обшивки, шпангоуты все практически сгнило. Те немногие листы, которые остались, в принципе, рвутся руками. То есть от корпуса, ну можно сказать, что ничего не осталось. Осталось только то, что из цветного металла – это трубопроводы, котлы, отдельные элементы. Вот штурвал, он тоже из цветного металла, поэтому он в таком хорошем состоянии оказался, но объект, к сожалению, разрушается и в ближайшие лет 10-15 от него останутся отдельные элементы и единый корпус перестанет угадываться в скором времени», – говорит Сергей Фокин.
Робот – в помощь
В заключительном этапе исследователям помогает телеуправляемый подводный робот. Аппарат позволяет без ограничений по времени и лишнего риска для людей наблюдать за работами и делать первичный осмотр местности – так называемую разведку.
Так что, кроме штурвала, в музеях Петербурга скоро появятся новые большие, а главное, крайне редкие экспонаты из истории Балтики начала ХХ века. Находками уже заинтересовались Военно-морской музей и Ратная палата.
