Ближний Восток уверено идёт по пути «нового возрождения»
События последних лет на Ближнем Востоке определили ряд глобальных тенденций и изменили «схематическое описание мировой политики». К такому выводу пришли эксперты дискуссионного клуба «Валдай» в докладе «Ближний Восток в поисках утраченного возрождения», приуроченном к Ближневосточной конференции «Валдая» и Института востоковедения РАН.
Авторами исследования стали доктор исторических наук, профессор, академик РАН, научный руководитель Института востоковедения РАН, заведующий кафедрой региональных проблем факультета мировой политики МГУ Виталий Наумкин и кандидат исторических наук, заведующий Центром арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, заведующий базовой кафедрой Института востоковедения РАН на Восточном факультете ГАУГН Василий Кузнецов.
Составители доклада, в частности, пришли к выводу, что спекуляции относительно того, что пандемия станет «триггером» глубинных трансформаций обществ, государств и всей системы международных отношений на Ближнем Востоке, «в которой уважались бы суверенитет и независимость, крепло сотрудничество и взаимопомощь», пока не оправдались. В то же время, по мнению Наумкина и Кузнецова, пандемия позволила несколько ярче проявиться в регионе тем трендам, которые здесь существовали прежде и которые в совокупности могут быть обозначены «как признаки нового возрождения».
«Массовые протестные движения под лозунгами справедливости, новая роль религии в политической жизни, обострение международной конкуренции, рост влияния региональных держав, зачастую переигрывающих глобальных акторов, общая секьюритизация международных отношений и так далее — все эти знаковые для современного мира явления проявились в регионе прежде, чем где-либо еще, и уже отсюда стали транслироваться на весь остальной мир», — отмечают ученые.
Они делают заключение, что подобная ситуация «предопределяет необходимость переосмыслить схематическое описание мировой политики через концепты центра и периферии (Запада и Востока, Севера и Юга)». «В мире нет больше ни центра, ни периферии, как, по всей видимости, и вообще нет бинарных географических оппозиций», — говорится в работе.
Ослабление значения конфликтов
Несмотря на то, что ни один ближневосточный конфликт так и не был полностью урегулирован, события последнего времени показали, что конфликты перестали быть центральной темой региональной повестки и во многом утратили свою системообразующую функцию, констатируют составители доклада.
«Конечно, в каждом из случаев политическое урегулирование остается серьезной проблемой, а международное посредничество демонстрирует пределы своих возможностей. Однако нельзя не заметить, что как на региональном, так и на глобальном уровне противостояние между внешними игроками снизило свою интенсивность. Если оно не возобновится, например в результате изменения баланса в отношениях между США, Ираном и Саудовской Аравией, то шансы на урегулирование, вероятно, возрастут», — утверждают эксперты.
Впрочем, продолжают ученые, эта ситуация может быть «подорвана изнутри», к примеру, в результате активизации террористических групп и структур, политическое и финансовое благополучие которых завязано на конфликте.
Трансформация институтов
Как замечают специалисты, демократические институты управления распространяются во всех странах региона, а электоральные процедуры стали чрезвычайно значимыми даже в государствах, находящихся в перманентном кризисе: «Происходит укрепление структур гражданского общества, однако именно институты всегда оставались слабым местом ближневосточных политических систем, а заложенные еще в период формирования государственности дисбалансы их развития так и не были преодолены».
Наиболее действенными частями государственного аппарата изначально служили силовые структуры и технократическая бюрократия, в то время как органы представительной и судебной власти, а также партийные системы и сектор гражданских организаций оказывались откровенно слабыми, поясняют авторы.
«Проблемы, касающиеся развития, трансформации институтов и политического лидерства, заставляют признать, что процесс трансформации Ближнего Востока еще далеко не завершен, а снижение его интенсивности в последнее время — лишь видимость», — резюмируют они.
Роли России и Запада
По мнению Наумкина и Кузнецова, роль России в регионе не будет статичной: «Несмотря на то, что за последние пять лет она объективно выросла, Москва никогда не ставила перед собой задачи заменить собой США или Европу в управлении региональными процессами. В конце концов, опыт и тех, и других оказался не очень удачен, усложнение региональной реальности не внушает оптимизма относительно перспектив внешнего управления».
Как отмечают исследователи, недостаточная артикуляция внешнеполитических стратегий Россией и ближневосточными государствами «создает очевидные риски». «В то же время приверженность России принципам уважения норм международного права, суверенитета, независимости и территориальной целостности государств региона, готовность к равноправному взаимовыгодному сотрудничеству, ее опыт посредничества в конфликтных ситуациях, привлекательность ее внешнеполитических инициатив, к примеру выдвижение Концепции коллективной безопасности в Персидском заливе, а также дружественные исторические связи с народами Ближнего Востока, делают возможным успешное купирование рисков», — утверждают эксперты, добавляя, что страны региона проявляют все больший интерес к развитию отношений с Москвой.
Что касается Запада, европейские государства и так уже максимально ограничили свою роль на Ближнем Востоке, а США продолжают политическую линию, сформировавшуюся еще при Бараке Обаме, указывают авторы. «Постепенное снижение активности, разумеется, не означает полного ухода из региона. Скорее, можно говорить о стратегиях непрямого участия, которые могут получить более широкое распространение, а также о продолжении попыток создания региональной системы отношений, не завязанной на прямое регулирование из США», — поясняется в докладе.