Чем Россия еще может давить на США
Москва и Вашингтон продолжают важнейшие для обеих стран переговоры о гарантиях безопасности для России. На этот раз министр иностранных дел Сергей Лавров в пятницу встретится в Женеве с госсекретарем Энтони Блинкеном. Однако что произойдет, если переговоры в итоге сорвутся? Каким будут дальнейшие военно-политические действия России, если США откажутся идти навстречу?
Москва продолжает ждать письменных ответов США по итогам состоявшихся в первой половине января дискуссий о гарантиях безопасности.
«И не общего плана, а по каждому пункту», – поясняет представитель российского МИД Мария Захарова.
В свою очередь, западные политики, эксперты и чиновники продолжают анализировать российские предложения в области безопасности и думать над тем, как и в каком направлении продолжать диалог с Москвой. Да и продолжать ли вообще – ведь мало кто на Западе хочет «опускаться» до признания за Россией права на равных с США определять правила глобальной политической игры.
Судя по всему, одним из важнейших стимулов для продолжения диалога является страх перед возможным российским ответом на срыв переговорного процесса. Серией действий Кремля в военной, политической, экономической и дипломатической плоскостях, которые создадут Соединенным Штатам множество проблем и заставят пожалеть об этом срыве.
«Рычаги давления, скорее всего, будут варьироваться в рамках заявленного президентом "военно-технического" ответа, а также обозначенном послом Антоновым "создания уязвимостей" для западных стран, в том числе в других регионах. Первая часть позволяет предположить, что речь идет о развертывании каких-то типов вооружений, вторая – о географии такого развертывания, в том числе за пределами Европы», – поясняет газете ВЗГЛЯД и.о. директора Института Международных Исследований МГИМО Максим Сучков.
Неопределенность и рациональность
При этом российские власти воздерживаются от конкретизации ответов.
«Сам факт того, что варианты российского ответа на официальном уровне сформулированы расплывчато, создает ситуацию "стратегической неопределенности, которая напрягает западных коллег и должна побудить их к более конструктивным действиям по предложениям Москвы», – поясняет Максим Сучков.
Эта «стратегическая неопределенность» заставляет западных политиков самим придумывать возможные ответы, степень ужасности которых прямо пропорциональна уровню страхов перед Россией. И не просто Россией как респектабельной сверхдержавой, а Россией как страной, на которую Соединенные Штаты постоянно давят и которую всячески пытаются загнать в угол. Поэтому чем больше Кремль молчит, тем больше страха нагоняет.
Однако молчание Кремля с лихвой компенсируют российские эксперты, которые выбрасывают публичное пространство различные варианты ответов. Большая часть из них, конечно, либо нереалистична, либо невыгодна для самой России.
Например, те предложения, которые касаются прекращения экспорта российской нефти в США. «Многие американские НПЗ настроены именно на сорта тяжелой нефти, поэтому они покупали дешевую венесуэльскую нефть и перерабатывали ее с хорошим выходом светлых нефтепродуктов. А свою легкую нефть (в том числе сланцевую) США активно экспортировали по более высоким ценам. После запрета покупать нефть в Венесуэле, чтобы не перенастраивать НПЗ, компании стали искать схожую по характеристикам нефть в других странах – и таковой оказался российский Юралс, также российский мазут.
Cейчас на долю России приходится около 7-10% от объема импорта нефти в США. Если мы откажемся поставлять нефть в США это создаст им определенные проблемы, хотя и временные. Американским НПЗ нужно будет искать альтернативного поставщика со схожими химико-физическими характеристиками, на это уйдет время и возможно нужно будет потратить средства на настройку НПЗ. Но и у российских компаний возникнут сложности», – поясняет газете ВЗГЛЯД эксперт Финансового университета и Фонда национальной энергобезопасности Игорь Юшков.
Примерно такими же выстрелами в ногу будет демпинг на европейском газовом рынке (чтобы разорить американских «сланцевиков»), а также отказ от продажи в США редких металлов.
Кому оружие?
Куда более интересными для Москвы были бы ответы в военно-технической, военно-демонстрационной, военно-политической и политико-дипломатической областях. Интересными – и даже в какой-то степени выгодными.
Так, в военно-техническом плане речь может идти о том, чтобы усиливать американских врагов. «Например, через интенсификацию военного и военно-технического сотрудничества с Китаем, которое будет приводить к военному усилению КНР и усложнению для США процесса сдерживания Пекина. Это очень болезненно для США, и они хотели бы избежать этого сценария», – поясняет газете ВЗГЛЯД замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов.
Дело в том, что Соединенные Штаты не только обозначили Китай как своего главного противника – американские эксперты регулярно пишут о том, что в плане оборонных технологий Китай стал где-то уже обходить Америку. И при помощи России Пекин лишь упрочит свое лидерство, заставляя США ввязываться в дорогостоящую гонку вооружений и наращивание военно-политических возможностей на Азиатском театре (в ущерб, например, американскому присутствию на европейском).
Да, кто-то скажет, что Москва взращивает свою погибель, что Китай может обратить свою мощь против России – но это маловероятно. Российско-китайская граница – единственная, по сути, спокойная и безопасная граница для Китая, и он вряд ли готов сам ее поджигать. Как сейчас, так и в обозримом будущем (китайско-американский, китайско-японский и китайско-индийский конфликт не разрешится ни через год, ни через 10 лет).
Еще одним кандидатом на усиление возможностей за счет военно-технического сотрудничества с Москвой является Иран. Соединенные Штаты пытаются заставить иранцев вернуться в ядерную сделку на американских условиях, а также остановить иранскую экспансию на Ближнем Востоке. И чем сильнее будет Иран, чем больше у него будет новейших российских систем вооружений (например, в области ПВО), тем сложнее это будет сделать.
Подлодки лучше баз
Военно-демонстрационный ответ подразумевает организацию российского военного присутствия в непосредственной близости к США. Отдельные эксперты любят говорить о восстановлении баз на Кубе и создании новых в Венесуэле – однако эти прожекты слишком дороги в обслуживании и не совсем рентабельны.
«Речь должна идти не столько создании российских военных баз в Латинской Америке (Дмитрий Песков прав, говоря о том, что Куба, Венесуэла и другие страны являются суверенными государствами и не нужно за них решать, что Россия там будет размещать), сколько о более частом появлении российских подлодок и стратегической авиации у американских берегов. В ответ, конечно же, на присутствие американской стратегической авиации возле российской территории (в том числе над Черным морем) и появление американских ракетных катеров у наших рубежей», – говорит Дмитрий Суслов.
По сути, российская подлодка с ядерными ракетами – это более дешевый и мобильный аналог российской базы на той же Кубе.
А эффект от нее будет куда сильнее – хотя бы потому, что она может оказаться ближе от американских границ, чем Куба. Дело в том, что у россиян континентальный менталитет – они привыкли, что возле границ периодически шастают враги, готовые в любой момент напасть. У американцев же менталитет островной. Последний раз они воевали с соседями около 150 лет назад, когда отжимали Техас и Западное побережье у мексиканцев.
За эти 150 лет враг всего лишь два раза нанес удар по территории США – в 1941 году в Перл-Харборе и 2001 году во время терактов 11 сентября. Регулярное – и, что самое главное, демонстративное, – присутствие российских ядерных подлодок в непосредственной близости от американских берегов будет крайне нервировать американское общество. Что, в свою очередь, отразится на рейтинге действующей американской власти. Которой, за неимением иных средств заставить российские подлодки убраться из международных вод возле американских границ, придется искать компромисс с Москвой.
Под перекрестием и без подписей
Что же касается военно-политического ответа, то речь идет о логичном размещении ракет средней и меньшей дальности, нацеленных на европейские страны-члены НАТО – но, конечно же, лишь как ответ на размещение американских ракет в Европе. Об этом уже много писали и много говорили. Москва покажет, что он не хочет втягивать европейцев в российско-американское противостояние, но раз они сами втянулись (или позволили Америке себя втянуть), то пусть не обижаются тому, что оказываются целью для российских ракет.
Наконец, в политико-дипломатической области Москва, не добившись от США заключения полноценного соглашения о новых правилах игры, может взять курс на демонтаж нынешней договорной базы отношений, фиксирующих ее неравноправное положение.
«Например, Россия может отозвать подпись из-под Парижской хартии Новой Европы от 1990 года, а также выйти из Основополагающего акта Россия-НАТО. Именно хартия стала тем документом, который фактически наделил НАТО правом на бесконечное расширение и лишил Россию права вето по вопросам расширения (собственно, на нее постоянно ссылаются, когда говорят об отсутствии у России права вето), а Акт упростил это расширение. Подписав его, Москва согласилась на расширение в обмен на некоторые меры оборонного характера – в частности, о не размещении в новых странах-членах ядерного оружия и существенных боевых сил», – напоминает Дмитрий Суслов.
И Запад, между прочим, уже нарушает эти договоренности – Генсек НАТО Йенс Столтенберг недавно обозначил готовность Альянса разместить ядерные силы на территориях к востоку от ФРГ, а Соединенные Штаты постоянно накачивают солдатами восточные рубежи НАТО. И зачем тогда России должны эти соглашения соблюдать?
Таким образом, варианты ответов у России есть. И в том случае, если Москва не получит конкретного, конструктивного ответа США на свои предложения – «и не общего плана, а по каждому пункту», – то она будет отвечать. Выбирая из обозначенных выше вариантов – либо придумывая что-нибудь новенькое.
