Умер правозащитник Сергей Ковалев
Первым о кончине Сергея Адамовича во сне на рассвете в пятом часу утра — сообщил правозащитный центр «Мемориал» (организация признана иностранным агентом).
Ковалев был ее сооснователем. А еще он был первым российским омбудсменом, и одним из авторов Конституции. Сергей Адамович Ковалев — представитель плеяды советских диссидентов, появление которого в российской политике в начале 90-х было скорее в определенном роде случайностью. Он стал неким политическим протуберанцем на фоне кипения политического и экономического хаоса, который возник в стране тогда — после развала СССР. Его кандидатуру в депутаты Верховного совета РСФСР выдвинул академик Сахаров, который знал его еще по «Хельсинской группе» и «Хронике текущих событий». Некоторое время значительной частью общества воспринималось это на ура, но эти настроения очень быстро улетучились на фоне галопирующей инфляции, разгула преступности и потери заработков. Подобные люди могут быть философами, идеологами, но вряд ли политиками, так как политика всегда подразумевает наличие некой системы отношений и способности к компромиссам, вне зависимости от того, идет ли речь об авторитарном или либерально-демократическом строе. И тут дело вовсе не в диссидентстве. В конце концов, мы знаем примеры стран, где вчерашние диссиденты вполне успешно занимали высшие посты в государственной иерархии — ЮАР, Польша, Чехия... Есть и среди бывших советских диссидентов люди, которые имели все шансы продвинуться на политическом поле, но которым повезло меньше в силу не зависящих от них обстоятельств.
Но любой политик в любой стране должен уметь иногда что-то недоговаривать или высказываться расплывчато. А Сергей Ковалев был совсем не таким. Он всегда говорил, что он думает, и поэтому оставался вне системы. Принято считать, что Госдума в 1995 году отстранила Ковалева от должности уполномоченного по правам человека из-за его высказываний о войне в Чечне. В частности потому, что в ходе первой чеченской войны он призывал российских военных сдаваться. Сам он впоследствии отрицал этот факт, но акцент, кстати, при этом делал не на том, что он так не считал, а на том, что у него не было возможности это сделать. Впрочем, и свое участие в политике он объяснял лишь тем, что ему следует занимать какие-то посты, пока его статус позволяет «противостоять антиправовым и антигуманным тенденциям в государственной политике». То есть, будучи внутри системы, оставался вне ее.
Совершенно естественно, что его позиция — и по Чечне, как и по многим другим вопросам — вызывала немало критики. Взять, например, его высказывания относительно, по его мнению, во многом незаконности Нюрнбергского трибунала, который он назвал судом над побежденными победителей, которые специально по этому поводу написали законы. И что такой подход «отодвинул нас назад». Причем под словом «нас» он явно имел в виду все человечество. Понятно, почему эти его слова вызвали гневную реакцию Международного союза организаций евреев — бывших узников фашизма. Как и понятно, что последующие его пояснения, что он вовсе не оправдывает нацистских преступников, а лишь осуждает формат суда, практически не были услышаны. Вероятно, что Ковалев как биофизик подходил к подобным ситуациям как к научным спорам. Забывая, что отношения в человеческом обществе часто очень далеки от строгих и логических научных построений.
Соболезнования родным Ковалева уже выразили председатель Центризбиркома Элла Памфилова, спецпредставитель президента по связям с международными организациями Анатолий Чубайс, партия «Яблоко», и правозащитник Лев Пономарев, который внесен в реестр СМИ-иноагентов.