Медведев дал понять министрам: Я для вас был, есть и буду

Минтруд рассматривает все инициативы, поступающие в ведомство, это будет касаться и предложения о переходе на четырехдневную рабочую неделю, заявил глава министерства Антон Котяков. При этом, по его словам, готовность рассмотреть предложение не означает потенциального согласия министерства с ним, добавил глава Минтруда.

«Любые предложения от социальных партнеров всегда обсуждаются. Если это предложение будет озвучено, будем обсуждать... Если социальный партнер выходит с какой-то инициативой, мы не можем его игнорировать», — сообщил министр РИА «Новости».

Напомним, в конце апреля зампред Совета безопасности Дмитрий Медведев заявил, что целый ряд передовых с точки зрения законодательства о труде и развитости экономических отношений стран «движутся в направлении четырехдневной рабочей недели». По его словам, переход на четырехдневную рабочую неделю может проходить постепенно, в качестве эксперимента в отдельных регионах или компаниях.

Эту тему Медведев поднимает регулярно – с лета 2019 года. Но тогда он был главой кабмина. Пойдет ли процесс дальше слов на этот раз, когда Медведев уже «посторонний» для правительства? Может, он продолжает оказывать влияние, ведь во многих министерствах остались его люди?

В любом случае, возникает вопрос: почему инициатива не была реализована тогда, но всплывает вновь сейчас?

— Пятидневку ввели, когда темпы роста экономики сильно замедлились в брежневский период, потребность в трудоемких «стройках века» снизилась — каналы были выкопаны, целина поднята, индустриализация завершена, — напоминает главный редактор ФОРУМа.мск. Анатолий Баранов.

— И советскому народу дали возможность немного пожить в свое удовольствие. Был достигнут паритет в ядерных и прочих вооружениях, страна перестала быть военным лагерем: сократился одновременно срок службы в армии. В конституции появился пункт о праве на отдых - стала развиваться рекреационная экономика, экономика развлечений, досуга. Это было в целом позитивно людям, конечно, нравились полноценные выходные - на фоне вполне приемлемого уровня жизни.

Кстати, ликвидация сталинского ГУЛАГа — это тоже отражение перехода экономики от мобилизационной к социалистическому рынку. Стране уже больше не требовалось много бесплатных рабочих рук. А «оттепель», «реабилитанс» и прочее — это лишь проекция ситуации в базисе на надстройку.

Сейчас у нас другая ситуация. Государство действительно не может адекватно занять всех граждан работой: адекватно — значит работа с соответствующим вознаграждением. В нашей модели экономики появились «лишние люди», причем очень много. При этом в стране дефицит рабочих рук, об этом постоянно говорит Путин на встречах с нашими среднеазиатскими сатрапиями.

Но это не те сферы приложения трудовых усилий, которые могли бы удовлетворить основное население страны. Людям требуется не только работа, но и нормальные деньги за нее. А этого существующая экономическая модель предложить не может. Очень похоже на Древний Рим, когда работали рабы, их не хватало, а толпы бездельничающих свободных граждан требовали хлеба и зрелищ.

Отсюда не только идея сократить рабочее время, но и рост длительности получения образования, которое теперь заканчивается годам к 30-ти, когда молодой специалист выясняет, что его готовили к роли высокообразованного безработного. Отсюда и стимулирование самозанятости — в обмен на отказ от доли в «социальном пироге».

«СП»: — Будет ли, по-вашему, принята инициатива о переходе на «четырехдневку»?

— Будет принята обязательно, но она будет означать и снижение средних доходов населения. По идее сокращение продолжительности рабочего времени должно сопровождаться и введением безусловного дохода, но этого от наших властей мы еще долго не дождемся.

«СП»: — Нет ли ощущения, что Медведев на правах экс-премьера давит на правительство?

— Тут дело вообще не в Медведеве или какой-то другой личности. На правительство давит объективная ситуация, а она неблагоприятна и имеет мало решений. Просто Медведев поумней других, но его ум нивелируется полной неспособностью к действию.

«СП»: — Преемником Медведеву, судя по всему, уже не быть, но остается ли он серьезной силой во власти?

— Есть мнение, что страной сегодня реально руководит Патрушев и возглавляемая им структура. А Медведев первый зам в этой структуре. Причем с опытом — уж какой есть — премьер-министра и даже президента. Других крупных хозяйственных руководителей я в структуре Совбеза не припоминаю. Так что роль Медведева, вполне возможно, не совсем пенсионерская.

«СП»: — Мы еще увидим его на официальных руководящих постах в стране?

- Это не знает никто, и не может знать. Собственно, он и сейчас не вполне отставлен. Но у нас все возможно.

— Хотелось бы надеяться, что ни до серьезного обсуждения этой инициативы, ни тем более до ее принятия дело не дойдет, — говорит политический обозреватель газеты «2000» Дмитрий Галкин.

— Но то, что к предложению Дмитрия Медведева о введении четырехдневной рабочей неделе вновь пытаются привлечь общественное внимание, внушает определенную тревогу. Особенно в сочетании с появившимися в информационном пространстве намеками на возможность массового использования труда заключенных при строительстве объектов инфраструктуры.

Это говорит о том, что в России возникла угроза резкого снижения реальной покупательной способности заработной платы, и государственные корпорации начинают готовиться к этому. Трудовых мигрантов, которые в такой ситуации могут покинуть нашу страну, корпорации собираются заменить заключенными, а офисным сотрудникам — предложить сокращенную рабочую неделю в качестве компенсации падения реальных доходов.

«СП»: — Медведев озвучил идею перехода на неделю с четырьмя рабочими днями еще в июне 2019 года, тогда он был премьер-министром. Почему он тогда не добился ее реализации? Почему он ней вспомнил сейчас?

— С предложением ввести четырехдневную рабочую неделю Дмитрий Медведев выступил в совершенно иной ситуации. Тогда, насколько я понимаю, основная цель данной инициативы заключалась в том, чтобы хотя бы несколько повысить популярность Дмитрия Медведева, который не мог добиться экономического роста и хотел предотвратить дальнейшее снижение общественной поддержки.

Вполне возможно, если бы ему удалось решить эту задачу, он смог бы сохранить за собой пост премьер-министра. Сегодня прочность политического положения Дмитрия Медведева совершенно не зависит от того, как к нему относятся российские граждане. Но зато его инициатива приобрела практическую значимость, поскольку из-за нового экономического спада, спровоцированного ограничительными мерами в период пандемии, снизилась потребность в рабочей силе и снизились доходы большинства корпораций, являющихся крупными работодателями.«СП»: — Хватит ли Минтруда смелости прямо сказать экс-премьеру — не подходит, и тему закрыть. Или просто начнут резину тянуть?

— Думаю, что сегодня политическое влияние Дмитрия Медведева несколько ниже, чем два года назад. Если тогда инициатива, представляющая для него политическую важность, была попросту проигнорирована, то теперь нет даже теоретической угрозы того, что бывший премьер-министр заставит нынешнее правительство принять его предложение. Перспективы принятия данной инициативы, как мне кажется, зависят от того, как отнесутся к ней крупнейшие государственные корпорации и Министерство финансов.