Первый приговор по уголовному делу о «нежелательных организациях». Комментарий Георгия Бовта

Ростовскую активистку «Открытой России» Анастасию Шевченко, признанную виновной в «сотрудничестве с нежелательной организацией», приговорили к четырем годам условно. Прокурор требовал для подсудимой пяти лет колонии. Признанная нежелательной в нашей стране «Открытая Россия» зарегистрирована в Великобритании. Шевченко работала в ее российском одноименном, но автономном подразделении. Сама активистка свою вину отрицает. Какое значение имеет этот приговор?

Анастасия Шевченко, можно сказать, еще легко отделалась. Судя по тому, как закусило удила следствие в отношении активистки организации, изначально созданной Михаилом Ходорковским, все могло закончиться пятилетним реальным сроком. У нас же в контексте отечественной судебной практики с обвинительным уклоном условный срок многие приравнивают чуть ли не к оправданию: мол, выпустили — и слава богу. В данном случае сказался, видимо, еще и общественный резонанс данного дела, детали которого доносили до самых политических верхов.

Шевченко стала первой в России арестованной по статье о «нежелательной» иностранной или международной неправительственной организации. После ее ареста аналогичные процессы прошли в ряде других городов России, их фигурантов приговаривали к обязательным работам. Всего в реестре Минюста на конец прошлого года значилась 31 «нежелательная» иностранная организация. И в отношении их активистов про уголовные дела особо не слышно. То есть, признанные нежелательными, они к нам и не суются, как говорится.

С движением «Открытая Россия», впрочем, есть некая коллизия. Оно было зарегистрировано в 2016 году в России. Формально оно с британской «Открытой Россией» Ходорковского связей не имело. Более того, в 2017 году Генпрокуратура заявила, что для российской структуры вроде бы ждать неприятностей не стоит. Это могло ввести в заблуждение. А следователи, видимо, порочащие связи все же усмотрели. Во всяком случае у нас не принято выпускать из рук жертву, которая идет по подобной «политической» статье. К тому же Шевченко получала уже два штрафа за политическую и общественную деятельность именно от лица данной «нежелательной организации», принадлежность к которой она никогда не скрывала.

Обывателей, конечно, может смутить звучащий относительно мягко сам термин «нежелательная организация». Почему было не назвать таковые откровенно — «враждебными», «антироссийскими», «подрывными» и так далее. Во времена СССР был расхожий термин — «антисоветский», и все, что было «антисоветским», влекло либо длительные сроки заключения, либо в сталинские времена — расстрел. Впрочем, такая вкрадчивая лексика, видимо, имманентна спецслужбам. И когда такой «товарищ в штатском» мягко говорит вам, глядя строгим холодным взглядом, что делать то-то и то-то, мол, «нежелательно», и «органы» вам «сильно не советуют», то вы должны понимать, что это и есть завуалированный запрет, и нарушение его будет иметь для вас самые серьезные последствия.

Кого-то также может смутить и то, что врагов у нас теперь много — и все разных категорий и мастей. С ходу можно запутаться в оттенках. Так, есть еще НКО-иностранные агенты. Их в реестре Минюста около сотни. Это российские юрлица, получающие иностранное финансирование и занимающиеся политической деятельностью, которая при этом трактуется максимально широко. Фактически — это все что угодно. Формально их работа в стране не запрещена, но сильно осложнена, мягко говоря. А вот уклонение от подачи отчетности или указания статуса «иноагента» может грозить уголовной ответственностью — до пяти лет колонии. Как и для появившейся в конце прошлого года новой категории — «физических лиц-иностранных агентов». Их пока всего несколько человек, но лиха беда начало.

Еще есть категория «СМИ-иностранных агентов», которых пока около десятка. Там наиболее расхожее наказание — штрафы за отсутствие маркировки на материалах. Но уголовная ответственность тоже может наступить, согласно принятым в конце прошлого года поправкам. Например, за «злостное уклонение от исполнения обязанностей» иноагента, в частности, за отказ предоставить соответствующие документы. В результате у многих получается в головах путаница. Ясно лишь, что общение с заграницей до добра не доведет и лучше с этим вообще не связываться. Между тем был же в старые добрые времена ясный, понятный всем и четкий, как выстрел в ночи, термин — «враг народа». Без всяких ненужных нюансов.