Павел Катюха: «России не грозит разрыв отношений с Евросоюзом»
«Готовы рассматривать любые вопросы, которые могут представлять обоюдный интерес. Но происходящие от случая к случаю встречи еще не означают отношения. Не надо путать Евросоюз с Европой. Мы из Европы никуда не уходим, у нас там много друзей и единомышленников. Мы с ними будет продолжать развивать взаимовыгодные отношения», – сказал глава российского МИД.
По просьбе представителей СМИ он прокомментировал свое недавнее интервью, в частности ответ на вопрос о возможности разрыва отношений с Евросоюзом.
Лавров напомнил, что верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель, по возвращении из Москвы, сделал ряд заявлений, где высказался, что Россия, якобы, не оправдала ожиданий, не смогла стать современной демократией и стремительно отдаляется от Европы.
«Все это, напомню, было за несколько дней до интервью [Владимиру Соловьеву – «Фингазета»], поэтому, учитывая эти характеристики, и прозвучал вопрос о том, готовы ли мы к разрыву отношений с Евросоюзом», – отметил министр.
По мнению кандидата экономических наук, эксперта Бизнес-школы Финансового университета при правительстве России Павла Катюхи, с которым пообщалась «Финансовая газета», в словах Сергея Лаврова было желание продемонстрировать Европе, что Россия является достаточно серьезным партнером.
– Я хотел бы сразу обозначить позицию господина Лаврова – с моей точки зрения, это было желание продемонстрировать Европе, что Россия является равным участником всех бизнес-процессов, которые происходят на энергетическом рынке, является достаточно серьезным партнерам: не просто как держава, которая поставляет энергетические ресурсы, а имеет возможность влиять на ценообразованиие на рынке ТЭК.
Заявление главы российского МИД не было спонтанным. Я думаю, оно было продуманным. И реакция западных партнеров, которая произошла после заявления, демонстрирует, что Сергей Лавров «попал в точку» – он задел болезненное место, если говорить об энергетической безопасности.
– То есть, вы считаете, что министр иностранных дел России как бы «припугнул» европейских партнеров…
– Можно сказать – да, что может быть в некоторой части, основываясь на экономических реалиях, которые существуют во взаимоотношениях Европы с Россией.
И Сергей Лавров как раз показал – как говорила Маргарет Тэтчер: «Как бы петух не кукарекал, а яйца несет курочка».
Соответственно, никто российский нефтегаз никто не отменял, а, значит, заявление европейских стран о том, что они могут в очередной раз вводить санкции, является не продуманным, не взвешенным. Ведь не смотря на развитие технологий возобновляемых источников энергетики, Европа очень зависима от энергии из России.
– И все-таки, если факт разрыва взаимоотношений станет реальным, как это может отразиться на строительстве газопровода «Северный поток-2» и на российском топливно-энергетическом комплексе в целом?
– Мы рассматриваем две позиции: у нас есть нефть, и есть газ. Давайте начнем с нефти. Нефтью торгуют на рыночной основе. То есть, торгуют трейдеры, которые покупают российскую нефть. Государственное влияние на эти торговые операции очень низкое – «Роснефть» заключает контракты с тремя ведущими нефтетрейдинговыми компаниями. Это Glencore, это Vitol, это Trafigura, так как они взаимосвязаны с долгосрочными кредитными линиями, и именно здесь происходит формирование цен.
И, соответственно, здесь некий шантаж может быть, но только даже не из Европы, а со стороны наших прямых конкурентов – это Соединенные Штаты Америки в части поставок нефти и газа и Саудовская Аравия.
С моей точки зрения, последние события – холодная зима в Европе – показали, что основным потребителям, ни Германии, ни Франции, ни другим странам, где произошел перерасход природного газа и, как нельзя кстати после заявления Сергея Лаврова, Европа увидела, что в определенной перспективе, – а на мой взгляд это не менее десяти-пятнадцати лет, – ей не обойтись без поставок газа из России.
В заявлениях всех ведущих лидеров отмечалось, что недостаток даже десяти процентов того количества газа, которое рассчитывается как европейское потребление, оно создает существенный риск для европейских государств. И тогда как европейские политики смогут объяснить своим избирателям, собственно говоря, почему, ради каких идеалов они, избиратели, мерзнут в своих квартирах.
Ситуация с погодой показала: с глобальным потеплением все не так однозначно. Если говорить о возобновляемых источниках энергии – снегопад может замести солнечные батареи, безветрие, как частый спутник мороза, может парализовать ветровые станции… То есть, вопрос с четвертым этапом перехода на возобновляемые источники энергии будет уже не столь своевременным. Безусловно, он будет, но совсем не в краткосрочной перспективе.
Кроме того, в рамках взаимоотношений США и ЕС, Европа не только соблюдает свою энергетическую безопасность, но и как показывают события последнего времени, с развитием «сланцевой революции», Америка и Европа вступают в передел собственности, о чем говорит два основных нефтяных бенчмарка – WTI и Brent. Brent слабеет, WTI укрепляется – американский бенчмарк. Соответственно, Соединенным Штатам нужно показать свое лидерство.
Если сейчас более 70% всей нефти привязывается к Brent, однако в последнее время Евросоюз выказывает желание уйти в расчетах по энергоресурсам, в частности с Россией, от доллара к евро. Полгода назад об этом заявлял Жан-Клод Юнкер [общеевропейский государственный и политический деятель].
То есть, здесь очень много вопросов.
Германия, на мой взгляд, прекрасно понимает, что сжиженный природный газ из Америки, не сможет и по цене, и по условиям транспортно-логистической схемы, обеспечить конкуренцию для российского газа. Российский природный газ, естественно, будет дешевле сжиженного сланцевого – технология СПГ достаточно не простая, плюс транспортировка…
Поэтому Европа, отстаивая свои политические интересы и суверенность, понимают, что в отношениях с Россией – чисто экономика, а проект «Северный поток-2» – чисто коммерческий проект. Ведь в нем в соотношении пятьдесят на пятьдесят процентов участвуют «Газпром» и пять крупнейших энергетических компаний Западной Европы, которые вложили большие деньги – в общей сложности порядка восьми миллиардов долларов, из которых уже свыше шести миллиардов освоено. Естественно, они заинтересованы в завершении работ. А потому, не сомневаюсь, что оставшиеся четыре процента трубопровода будут достроены.
Если мы сейчас говорим «мировой рынок нефти», то, к сожалению, сказать «мировой рынок газа» мы не можем – на данный момент нет единого ценового индикатора.
Но европейские страны хотят унифицировать цены на газ, а Германия, на мой взгляд, хочет стать лидером в этом процессе, поскольку газопровод пойдет по территории этой страны и, соответственно, она рассчитывает «отыграть» собственные большие инвестиции.
Тем более, альтернативы газу – нет. Как мы видим в последнее время, Хьюстон замерз, все заводы нефтеперерабатывающие на время закрылись. Европа трезво смотрит на эти вещи. А потому никакие политические подоплеки не могут стать препятствием строительства оставшихся ста километров «Северного потока». Австрия, Германия и Франция будут настаивать на завершении проекта.
– То есть, даже если «железный занавес» опустится, все равно проект будет завершен?
– Да, конечно! Энергетические проекты строятся на многих других факторах. Ряд экспертов пытаются доказать, что существует какая-то политическая составляющая, но я всегда считал и считаю, что это чисто экономический проект, где есть коммерческая выгода. Даже если в дополнение к «Потоку» будет американский сжиженный газ, катарский, и будет работать трубопровод через Украину, газа все равно не будет хватать, тем более он наиболее экономичный и экологичный вид ресурсов.
– Действительно, нынешняя зима у нас выдалась холодной. Появился холод и в отношениях между Россией и Евросоюзом. А вот потепления когда ждать?
– Потепление будет в любом случае. Может, не так быстро, как мы бы этого хотели. Но я бы все-таки разделял политическую и экономическую составляющую, не смешивал их.
Вопросы политические они, безусловно, будут решаться, но экономика является достаточно важной, я бы даже сказал – базовой сферой. Никакое государство не будет идти наперекор своим избирателям.
Я считаю, что в заявлении Сергея Лаврова не надо видеть какую-то агрессивную составляющую: Россия четко оценивает свою роль и свое место в системе энергетической безопасности Евросоюза. И, соответственно, Европе было четко показано – вы хотите без российского газа? А какая альтернатива? – А кроме весьма призрачного сжиженного природного газа из Америки и Саудовской Аравии альтернативы-то нет.
Поэтому я уверен, что по мере решения экономических проблем, будут решаться и политические. Европа, на мой взгляд, прекрасно понимает роль и место России в структуре рынка. Да и России стоит показывать ее сильные стороны.