Россия не обязана прыгать с крыши

Речь президента России Путина на форуме в Давосе интересна еще и тем, что обозначает Россию как территорию здравого смысла – на фоне западного мира, который все больше сходит с ума. Президент обратил внимание на «разрушение не только таких традиционных ценностей (мы в России дорожим этим), как семья, но и базовых свобод, включая право выбора и неприкосновенность частной жизни», и отметил, что «социальный и ценностный кризис уже оборачивается негативными демографическими последствиями, из-за которых человечество рискует потерять целые цивилизационные и культурные материки».

Культурный материк, которому грозит уничтожение – это Европа (и цивилизационно связанная с ней Северная Америка), и грозит ей та последовательно антисемейная и антитрадицонная идеология, которая представлена глобалистской элитой, в частности, победившей демократической партией США.

Россия уничтожаться не хочет, и, таким образом, оказывается крупнейшим европейским государством, которое противится тотальному торжеству этой идеологии. Такая позиция неизбежно делает нас участниками глобального мировоззренческого конфликта, где мы оказываемся по одну сторону с консервативными силами в США и Западной Европе.

Позицию наших оппонентов, можно понять, например, из недавней статьи бывшего посла в России Майкла Макфола с говорящим названием «Как сдержать Россию при Путине».

Между тем, как они видят нас, и тем, как мы видим себя, есть интересная разница – тот же Макфол приписывает России «идеологическую мощь» и способность служить страшным соблазном для жителей западных стран – так, что для борьбы с этим соблазном требуются меры, которые довольно сложно совместить со свободой слова. Изнутри мы можем с недоумением спросить – «какая еще идеологическая мощь?» К добру ли, к худу ли, но нынешний режим в России не идеологичен; государственная идеология прямо запрещена в Конституции, ничего похожего на обязательный набор представлений о мире и нашем месте в нем – как это было во времена СССР – мы не видим.

И уж, тем более, у нас нет идеологии, которую мы бы порывались навязать всему миру. У нас нет ни ресурсов, ни желания диктовать другим народам, как им жить – а главное, у нас нет никакого «всесильного, потому что верного» учения, в которое мы веровали бы сами и в которое хотели бы обратить весь род людской. Не говоря уже об учении, которое было бы опасно соблазнительным для Запада.

Идеология – причем все более обязательная – есть как раз у той части Запада, которую представляет демократическая партия США. Именно там вы обязаны верить в определенный набор идеологем, чтобы вас не вышвырнули с работы и не подвергли преследованиям. Конечно, это не 1937 год – пока, во всяком случае – но уже трудно избежать параллелей с СССР брежневской эпохи, где тоже было довольно легко «испортить характеристику».

Тем не менее, влияние России как страны, которая воплощает определенные ценности, растет – и это вызывает тревогу у ее противников. Россия воспринимается – тем же Макфолом – как оплот «ортодоксии». «Orthodoxy» – довольно многозначное слово в английском языке, смысл которого может варьироваться от «общепринятый», «разделяемый большинством людей», «традиционный» до «православный». Это, негативное для Макфола (и его идеологии) слово передает оттенок «нормальности» в широком смысле, консерватизма, нежелания, как сказал поэт, «задрав штаны, бежать за комсомолом». Именно это нежелание втягиваться в явное безумие и является позицией России – которую вполне отчетливо обозначил президент Путин, выступая на давосском форуме.

Это нежелание не требует какой-то тщательно выстроенной идеологической системы. Консервативная позиция – это позиция «по умолчанию», продиктованная обыкновенным здравым смыслом. В ситуации, когда прогрессист говорит «Прыгни с крыши, ну прыгни! Во всех цивилизованных странах прыгают с крыш! Мрачное время, когда нельзя было прыгать с крыш, прошло! Ну прыгни, акрофоб, что ли?», консерватор говорит «не буду прыгать».

В обоснование своего нежелания сигануть с крыши он может приводить самые разные резоны – «Господь Бог запретил, врачи не рекомендуют, наша традиционная скрепа – не прыгать с крыш, мы уже раньше прыгали и это плохо кончилось», но это как-то даже и лишнее – потому что ваше нежелание прыгнуть с крыши не нужно как-то специально обосновывать. Вы имеете полное право не прыгать с крыши и не давать никому объяснений этому поводу.

Вы не обязаны оправдываться перед лицом идеологии, адепты которой тяжко калечат собственных детей, пытаясь переделать их из девочек в мальчиков (и наоборот), вводят принудительную ЛГБТ-индоктринацию в школах, и требуют, чтобы мужчин допускали в женские туалеты и душевые, потому, что эти мужчины, в рамках их воззрений, «трансгендерные женщины».

Вы просто можете сказать «нет», и даже не объяснять, почему. Да потому что вы находитесь в здравом рассудке, вот почему. Потому что вы не собираетесь своими руками пресечь историю своего народа. Тем более, когда вы имеете дело с тоталитарным движением, которое не просто безумствует, но и требует, чтобы его безумие было признано обязательным для всего мира. Когда вам говорят: «вы обязаны прыгнуть с крыши!», ответ «идите лесом!» не просто не нуждается в обосновании – он сам собой разумеется.

История говорит о том, что люди, увы, склонны массово сходить с ума. Волны разрушительных идеологий могут накрывать целые страны. Евгеника, социал-дарвинизм, коммунизм (наш, маоистский и другие варианты), нынешний трансгендерный культ. Современники объявляли эти идеологии ясной, как день, истиной, которой могут противиться только «троглодиты»; потомки – мрачным и разрушительным безумием. Естественный консерватизм – это когда вы не бежите, задрав штаны, за комсомолом. Вы помните о том, что это далеко не первый пробегающий мимо вас комсомол, и все они убежали куда-то совсем не туда, куда собирались.

Конечно, огромные усилия – и политические, и финансовые, и пропагандистские, будут предприниматься, чтобы покорить Россию этому глобальному тоталитаризму. Но мы – вместе со здравомысленными людьми во всем мире – будем держаться наших ценностей. Веры, семьи, Родины. В конце концов, мы не обязаны прыгать с крыши.