Белорусская оппозиция в лицах. Почему в окружении Тихановской нет пророссийских политиков?
Среди них хватает опытных в политических вопросах деятелей. Сама Светлана продолжит оставаться, скорее, символическим и формальным лидером.
После выборов ни у Тихановской, ни у новой оппозиции не было собственного представительского института, кроме объединенного избирательного штаба. Набившие населению оскомину политические партии из «старой» оппозиции принимали в кампании довольно пассивное участие, а новые лица — Тихановские, Виктор Бабарико и Валерий Цепкало, обновившие у белорусов интерес к политике, шли на выборы как беспартийные самовыдвиженцы.
Встал вопрос институционализации новой оппозиции, в том числе для переговоров с властью. В середине августа экс-кандидат в президенты Белоруссии объявила о создании Координационного совета, в который она пригласила, по ее словам, «представителей гражданского общества, уважаемых и известных белорусов, профессионалов своего дела».
Бело-красно-белые кардиналы
С самого начала Тихановской было необходимо отобрать людей в основной состав Совета, что было поручено членам её избирательного штаба — Ольге Ковальковой и Максиму Знаку. Из всех заявок были отобраны 70 членов основного состава, которые, в свою очередь, избрали 7 членов Президиума — главного исполнительного подразделения, который принимает все самые важные решения от имени всего Координационного совета. А с учетом того, что его члены уверены в победе Тихановской на выборах — от имени белорусского народа.
В состав Президиума не избрали ни одного деятеля, который был бы ориентирован на развитие интеграционных союзных отношений с Россией. В него вошли, например, Светлана Алексиевич — нобелевский лауреат, известная своими негативными высказываниями о России и белорусско-российском единстве, и Ольга Ковалькова — сопредседатель незарегистрированной партии «Белорусская Христианская Демократия», лидеры которой периодически выступают с националистических позиций. Остальные члены Президиума также не отметились планами ориентироваться во внешней политике на Россию. Максимум, они выступают за одинаково хорошие отношения со всеми соседями, что, возможно, и правильно, но с учетом геополитических реалий в Восточной Европе — слабо реализуемо на практике.
К Основному совету — не столь уполномоченной, но всё же значимой структуре, в которую входят 70 человек — есть такие же вопросы. Большую часть составляют представители националистических и прозападных движений. Члены партий «старой» оппозиции, участники феминистических организаций, которые, как правило, тесно связаны с европейскими структурами, аналитики прозападных «фабрик мысли», а также бизнесмены, которые производят продукцию с бело-красно-белой символикой.
С учетом того, что именно Основной совет избирает членов Президиума — становится понятно, почему там отсутствует пророссийская фракция. Условные два лагеря (западников и нейтральных) объединены в Координационном совете по поводу внутренних целей в республике — честные выборы и освобождение политзаключенных, но «кадровая политика» с отсутствием пророссийских активистов говорит о существующем там консенсусе мягкого, но всё же проевропейского пути развития.
Кроме Координационного совета, у Тихановской есть и отдельные советники. В качестве политического советника она себе назначила представителя, опять же, «старой» оппозиции из Объединенной гражданской партии Александра Добровольского. Партия имеет явно прозападную внешнеполитическую программу. Советником по международным отношениям стал Франтишек Вечёрко — журналист, преподаватель Колледжа Европы, вышедший из националистической «Молодежи БНФ».
Почему так вышло?
К такому составу Координационного совета возникает много вопросов. Особенно с учетом того, что ориентация на союз с Россией остается наиболее популярным внешнеполитическим выбором у населения республики, а сам Совет позиционирует себя как альтернативный представительный орган белорусского народа.
Проблема в том, что пророссийское большинство не имеет никаких реально действующих и независимых структур гражданского общества — ни политических партий, ни лидеров, ни активистов, ни медийных персон. В 1990-е и 2000-е такая работа не велась из-за ненадобности: официальный Минск и так наделил русский язык статусом государственного и декларировал интеграцию с Россией в рамках Союзного государства. Ряд русских организаций, возникших в 1990-е годы позже прямо указывали о роспуске собственных структур за ненадобностью — государство было для них своим.
Когда интеграционные процессы затормозились, в конце 2000-х и начале 2010-х в гражданском обществе были попытки создать независимые движения и даже партии, которые собирались бороться за реализацию общей с Россией интеграции. В качестве яркого примера можно привести «Белорусский славянский комитет», который уже почти десяток лет не может добиться регистрации в качестве политической партии. На днях стало известно о том, что по формальным причинам минские власти отказали в регистрации еще одному движению, которое выступает за союз с Россией — организации «Единое Отечество».
Все последние десятилетия внешнеполитическое ведомство России не занималось данной сферой — Москву, привыкшую выстраивать отношения не с населением иностранных государств, и лишь с элитами, судя по всему, устраивало такое положение дел. Определенные потуги создать отечественную «мягкую силу» предпринимались. Но они были эпизодичны и несистемны. И при этом они оказались беззащитны перед мощной сетью прозападных организаций, которые под дипломатической защитой ЕС и США росли в Белоруссии как грибы после дождя — от политических оппозиционных движений до популярных блогеров и образовательных проектов.
Теперь проевропейские движения, партии и политические лидеры стремятся «оседлать» любое протестное движение и идеологизировать его в своих интересах. Так было в 2017 году, когда граждане устроили сугубо социально-экономический протест против «декрета о тунеядцах». После появления оппозиционных политиков там появились бело-красно-белые флаги и политические требования. То же можно сказать о митингах против строительства завода в Бресте.
Во время нынешней избирательной кампании утратившая свою популярность, но сохранившая ресурсы для объединения и влиятельности «старая» оппозиция консолидировалась вокруг популярных альтернативных кандидатов — Бабарико и Тихановской, всё больше продавливая собственную идеологическую повестку.
С Бабарико это не удавалось — политик отстаивал собственную нейтральность, позиционировал себя консенсусным кандидатом «для всех», открещивался от националистической риторики. Но в команду к неопытной в политике Тихановской сразу попали оппозиционные активисты, в частности, вышеупомянутая Ольга Ковалькова, которой экс-кандидат в президенты доверила в том числе отбор членов Основного состава своего Координационного совета.
Такую же идеологию продвигают и самые популярные интернет-СМИ в республике, что на фоне слабой работы государственных медиа и куда более скромным пророссийским порталам, создает им здесь фактически информационную монополию.
Пророссийски настроенные активисты и потенциальные политики всё это время, наоборот, разобщены и деморализованы. Они не чувствуют поддержки со стороны России, в условиях чего гораздо сложнее отстаивать собственные интересы перед властью, объединяться в движения и партии и даже создавать профессиональные медиа, которые могли бы составить конкуренцию оппонентам. Часть присоединилась к протестующим, рассчитывая, что в условиях демократизации будет шанс победить на честных выборах, часть поддерживает действующую власть, опасаясь, что изменения могут повести по незавидному пути Украины.
Но по большей части они заняли пассивную позицию наблюдателей, оказавшись лишними на этом «празднике жизни». Как, пока и в целом, Россия.