Накануне очередного саммита Минск получил от Москвы совершенно определенные сигналы
Вряд ли на очередном саммите в родном для Владимира Путина Петербурге президенты снимут основные вопросы. Иными словами, они не столько закроют нынешний политический год, сколько оставят заявки на следующий. Но это раз Кремль как никогда подготовился к встрече.
Во-первых, не надо быть увлеченным конспирологом, чтобы оценить, к примеру, широко разошедшуюся информацию об обысках в фирмах, принадлежащих семье Гуцериевых. Известно, что Михаил Гуцериев поддерживает тесные не только деловые, но и человеческие отношения с Александром Лукашенко. Он не только вложил сотни миллионов в реконструкцию Мозельского НПЗ и строительство обогатительной калийной фабрики, но, не стесняясь, дарил Александру Григорьевичу лимузин и вертолет, пировал на семейных торжествах.
Понятно, что после ареста владельца банка «Югра» Юрия Хотина, которого злые языки называли «кошельком» белорусских властей, Минску снова указали на необходимость придерживаться хотя бы общих правил приличия, раз уж вас и так субсидируют. И не устраивать у себя ландромата, то есть центра по отмывке средств. Но главный сюрприз, думается, Лукашенко ждал на вчерашней пресс-конференции президента России.
Именно в ее ходе, отвечая на вопрос о российско-белорусских перспективах, Владимир Путин тезисно изложил свою позицию в отношении нынешнего градуса двусторонней кооперации. Ну, во-первых, русские и белорусы фактически один народ, а потому отмеченные в последнее время заигрывания Лукашенко с местными так называемыми «змагарами», прозападными русофобски настроенными националистами, вдвойне опасны. Кроме того, у Белоруссии и так самая низкая цена на газ, которая только возможна для иностранного государства. Энергопоставки осуществляются беспошлинно, а потому прибыль у Газпрома в Белоруссии в четыре раза ниже, чем в Западной Европе.
И все это на фоне того, что, как считает президент России, положения Союзного договора не выполнены на 90 процентов. Фактически, Владимир Путин еще до встречи со своим белорусским визави очертил границы возможного, заявив, что было бы странно, если бы Россия целиком субсидировала бы экономику соседней страны. Все предельно ясно: только для близкого союзника, имеющего общие с Москвой институты власти и управления, можно осуществлять столь массированную помощь.
К слову, Александр Лукашенко всё-таки выторговал компенсацию за российский налоговый маневр, которая предварительно оценивалась в полтора миллиарда долларов. Но, как говорится, всему есть предел. Так уже снят с повестки дня вопрос о создании единого эмиссионного центра. Только в воображении самых отъявленных змагаров зреет страх поглощения Беларуси коварными москалями. Подвисает и вопрос о формировании реально действующих наднациональных органов власти. И это притом, что в Москве уже не скрывают, лимит благодеяний для соседнего государства исчерпан. Например, гомельская сельхозтехника широко продается в России, а ростовским комбайнам путь к соседям фактически закрыт. И это только небольшие штрихи к общей картине.
Мяч на стороне Лукашенко, которому усиленно разными средствами дают понять, что колбасой и салом, которые он обычно привозит на такие встречи, он уже не отделается. Хотя, говорят, Димитрий Песков специально заказывает такие продуктовые посылки. Отношения вышли на развилку. Как минимум, в экономическом плане. И отказ или затягивание унификации правовых документов, в частности утверждения единого налогового кодекса, одностороннее закрытие рынка — все это может иметь для Минска в целом и для Лукашенко лично самые негативные последствия. А ведь ему очень скоро в очередной раз переизбираться. Но дежурные объяснения, что сейчас он должен сыграть внутри страны пламенного патриота на грани националиста. А потом он все в двусторонних отношениях наверстает, уже не играют. Лукашенко становится для Москвы все более токсичным.
Посол Белоруссии в России Владимир Семашко заявил после прежней декабрьской встречи, что из 31 пункта «дорожной карты» согласовано 23. Это дает надежду на прогресс на нынешних переговорах. Впрочем, согласованными могут быть пункты, на которых настаивал сам Лукашенко.
