Časopis argument (Чехия): как Путин ответил на «новую» политику Макрона в отношении России
Выступление Владимира Путина на Валдайском международном форуме третьего октября этого года было посвящено в основном роли Азии (Востока) в мировых процессах и мировом порядке, что соответствовало тематике заседания Валдайского клуба в этом году. Поэтому сразу нужно отметить, что в своих выступлениях присутствующие касались темы Европы, Европейского Союза и Макрона в основном кратко. Особое внимание в речи российского президента привлекли его слова о том, что Россия и Китай вместе создают китайскую систему ПВО, что может изменить равновесие сил в современном мире. Это заявление Путина даже породило предположения о том, что Россия и Китай могут формально закрепить свое союзничество. Правда, в этой связи накопилось больше вопросов, чем ответов, но полностью такое развитие событий исключить нельзя. Кстати, координация и сотрудничество двух этих стран явно и активно развивается. В своем выступлении Путин был очень последовательным. Во-первых, он снова подчеркнул всю важность мирового порядка как системы, при отсутствии которой воцарится хаос. Также российский президент подчеркнул, что хотя порядок сам по себе меняется, его важность остается неизменной. Путин говорил о многополярности и подчеркнул значимость подъема Азии для ее формирования и важность «системы» для ее эффективности. Многополярный мир сложнее. В путинскую концепцию внешней политики также прекрасно вписался вопрос об универсализме, который Путин снова отверг как аксиому. По его словам, функциональна та модель, в которой гармонично уживаются разные ценности и интересы и которая основана на уважении, прагматизме, международном праве (хотя это очень «скользкое» понятие) и достаточной гибкости. По словам Путина, гибким должен быть и международный порядок (система). Также президент проявил последовательность и не отклонился от своих прежних воззрений, когда говорил о концерте великих держав в 19 веке. Кстати, в прошлых валдайских выступлениях подобные исторические экскурсы он делал не раз. Сегодня, по словам Путина, миру нужен «глобальный концерт», который, по-видимому, связан с уже упомянутой многополярностью. В целом Путин дал понять, что Россия не отвергает порядок per se («в чистом виде») (так как его противоположностью, по мнению россиян, является хаос и катастрофа, а они в корне противоречат путинской концепции). Однако у России сложились собственные представления о том, каким должен быть этот порядок и как в нем должны учитываться ее интересы. Кстати, Россия требует от мира уважения к ним. Порядок, основанный только на западных расчетах, неприемлем. Тут Путин опять-таки не сказал ничего нового, хотя до многих на Западе его слова доходят очень медленно. Тема конференции не предполагала широкой дискуссии об отношениях с Западом. Тем не менее несколько раз Путин поднял эту тему в своем выступлении, высказавшись прагматично, а что касается Украины, и весьма лояльно. Его подход отнюдь не был случайным, и Путин не пошел на поводу у собственных сиюминутных настроений. Так он отправил определенного рода сигнал, которому всегда находится место в подобных выступлениях и последующей дискуссии. Сегодня мы наблюдаем то, как по инерции продолжается латентный конфликт между Западом и Россией. В военной сфере и области безопасности не произошло никаких позитивных сдвигов. Напротив, в последнее время напряженность только росла. Однако дипломатии удалось кое-чего добиться, прежде всего благодаря инициативе Эммануэля Макрона. Макрон стремится к стратегическому сближению с Россией, тем самым, с одной стороны, преследуя внутренние французские интересы, а с другой, добиваясь укрепления позиции Франции в ЕС (в конкуренции с Германией). Кроме того, тут явно играет роль стратегический расчет c оглядкой на Китай, чья позиция в мире благодаря сотрудничеству с Россией, несомненно, укрепляется, а ЕС от этого, несомненно, проигрывает. Кстати, если Макрон послушал выступление Путина, то он точно понял, что именно перспектива сотрудничества между Россией и Китаем в области системы ПВО (которая, в частности, позволит ответить ударом на возможное ядерное нападение) означает для потенциала Китая в будущем. И тем не менее, несмотря на все расчеты, Макрону придется нелегко. Во-первых, он уже столкнулся с возражениями со стороны «русофобских» членов Европейского Союза, прежде всего Польши, Прибалтики и Румынии (там США воспользовались местными настроениями и уже разместили систему «Иджис» как часть своего противоракетного щита; теперь на очереди — Польша). На инициативу Макрона эти страны реагируют «сумбурно» и, по всей видимости, вскоре во всеуслышание заявят о своем несогласии. Кстати, страны Вышеградской четверки уже якобы подумывают пригласить Дональда Трампа в Варшаву, что подтверждает: для этих стран грядущая многополярность — совершенно необъяснимый термин. Проблему представляет собой сложная ситуация на Украине, с которой Макрон (вместе с Путиным), очевидно, хотел бы начать. Как я уже писала, позитивные сдвиги есть, но комплексное решение пока искать трудно, и это осложняет переговоры в нормандском формате. Путин высказался насчет Украины на заседании клуба «Валдай», и нужно отметить, что его риторика отличалась от прежней. Во-первых, российский президент с большой симпатией отозвался о президенте Владимире Зеленском, когда говорил об установлении мира на Донбассе: «Люди ждут решения этого вопроса на Украине. И если у него хватит политического мужества, силы довести это до конца, я думаю, что он утвердится как честный политик, мужественный и способный добиваться принятых решений. Думаю, что он искренне хочет это сделать, это его искреннее убеждение, стремление, во всяком случае. Сможет он это сделать или нет, сможет ли он противостоять тем, кто против этого процесса, мне сейчас трудно сказать, но мы видим, конечно, определенные колебания». По поводу этих колебаний Путин также сказал, что Зеленский должен искать какие-то компромиссы и договариваться со всеми членами общества. Вторым важным моментом, касающимся Украины, в выступлении Путина были слова о том, что российские (государственные) телеканалы (которые, по его словам, ведут независимую от государства политику) действительно выставляют Украину и украинцев в невыгодном свете. Путин считает это ошибкой. Критика власти не должна распространяться на весь народ и всю страну. Таким образом, российским СМИ по сути сверху дали распоряжение — прекратить негативную кампанию против Украины. И это стало еще одним жестом доброй воли. Несколько неожиданно речь зашла и о самом Эммануэле Макроне. В вопросе к президенту Путину ему напомнили, что не так давно Макрон пожаловался, мол, глубинные структуры во Франции препятствуют ему наладить отношения с Россией. Путин ответил, не изменив себе: «Так кто Президент Франции — я или Макрон? Пусть наведет порядок. Меня то чего спрашивать? Во первых, я не слышал того, что он сказал, я не в курсе. Но если ему кто то там мешает из подчиненных, поставь на место. Или поменяй. Приведи тогда в администрацию своих сторонников и единомышленников, и все будет работать как единая команда с высоким результатом». Еще одно послание. Вполне ясное. Что касается критики Запада в выступлении президента России, то она коснулась только двух аспектов. Во-первых, политики США в области ядерной безопасности. Путин осудил выход США из договора РСМД и последовавшее американское испытание ракет средней дальности. Во-вторых, Путин негативно отозвался о попытках Европейского парламента по-новому интерпретировать Вторую мировую войну и сделать СССР одним из ее виновников наряду с нацистской Германией. Я не стану подробно останавливаться на этой теме (она слишком обширна) и лишь добавлю, что жесткая позиция Путина нисколько не удивляет. Российский эксперт в области внешней политики Андрей Кортунов отметил в выступление Путина один важный момент. По его мнению, в выступлении отсутствовал уже ставший «привычным в российском нарративе акцент на многочисленные обиды, нанесенные Соединенными Штатами и Европейским Союзом». Россия — одна из тех стран, кто накопил особенно много обид на Запад. По мнению Кортунова, это и хорошо, и плохо. Плохо потому, что «обида — самая искренняя форма уважения». То есть если на самом деле Россия ничего такого не чувствует по отношению к Западу, то она как бы отказывает ему в своем уважении. И для будущего их взаимоотношений это плохо. С другой стороны, обида в международных отношениях — чувство неконструктивное. Избавившись от обид, можно было бы сконцентрироваться на прагматичном сотрудничестве и переоценке взаимоотношений. В этом смысле, как считает Кортунов, Путин, отказавшись в своем выступлении от акцента на обиде, сделал шаг в правильном направлении. Добавлю, что этим шагом президент России слегка и очень осторожно поддержал устремления французского лидера.
