«Казалось, Путин искренне зол на меня»
В понедельник, 14 мая, в Стэнфорде пройдет презентация новой книги бывшего посла США в Москве Майкла Макфола «От холодной войны к горячему миру. Американский посол в России Путина». Экс-посол США в России во времена президентства Барака Обамы запомнился яркими и зачастую резкими высказываниями. В книге он признается в любви к России, сожалеет о перезагрузке, и признается, что Вашингтон сумел добиваться многого, когда Россией управляли «слабые лидеры».
Архитектор «перезагрузки», сподвижник президента Барака Обамы Майкл Макфол, пожалуй, стал самым известным россиянам американским послом за последнее десятилетие. В своей новой книге «От холодной войны к горячему миру. Американский посол в России Путина» он рассказывает о том, как безуспешно пытался налаживать отношения с Россией, но стал, по его словам, «врагом» Владимира Путина.
Вот так Макфол описывает в прологе книги свою встречу с только что избранным президентом Путиным в мае 2012 года в Ново-Огареве, куда он приехал вместе с советником Обамы по национальной безопасности Томом Данилоном.
«Путин вежливо выслушал доводы Тома о продолжении сотрудничества. Однако в какой-то момент своего диалога он отвернулся от Тома, пристально глядя на меня своими стальными голубыми глазами и суровым хмурым взглядом. Казалось, что Путин искренне зол на меня. Я был очень встревожен. Волосы на затылке стояли дыбом, и пот покрывал мой лоб…» — пишет автор.
В книге, а также в эссе, написанном для The Washington Post по ее мотивам, Макфол отмечает, что, возвратившись к президентскому посту, Путин отошел от внешнеполитических идей своего предшественника Дмитрия Медведева. Тогда, пишет он, «мы смогли добиться того, чего не ожидали». Среди достижений в российско-американских отношениях, Макфол назовет подписание договора по СНВ, помощь России в доставке грузов в Афганистан и членство России в ВТО. Кроме того, положительным он называет и тот факт, что США удалось убедить Кремль не накладывать вето на операцию в Ливии.
Правда, стоит отметить, что операция в Ливии стала одним из немногих публичных конфликтов между российским президентом и премьером, а сам Обама назовет ее впоследствии одной из тяжелых ошибок своего президентства.
Макфол пишет, что, когда он в 2011 году получил назначение послом в Россию, «ситуация подвисла». Путин уже заявил о своем возвращении на президентский пост, а сам Макфол отмечает, что у российского лидера «было мало энтузиазма» в отношении «перезагрузки».
«Я стал послом для продвижения перезагрузки, и вместо этого я председательствовал на ее кончине», — пишет дипломат.
Вместо перезагрузки новый посол США попал в состояние «перегрузки» — именно эту надпись по ошибке воспроизвели на символической кнопке, которую подарила главе МИД Сергею Лаврову Хиллари Клинтон, занимавшая на момент старта «новой политики» между Россией и США пост госсекретаря.
В книге Макфол сетует, что стал жертвой российской пропаганды со стороны телевидения, которое обвиняло его в подготовке «оранжевой революции» в Москве.
Злую шутку с послом сыграла одна из его книг «Россия. Незаконченная революция», название которой цитировали его оппоненты, а также печально известная встреча с оппозицией в стенах посольства США в марте 2012 года.
По иронии судьбы сам Макфол рассказывает, что сперва не горел желанием встречаться с оппозиционерами в первые дни своего приезда, однако сотрудники уговорили его. Сам он пишет, что не очень запомнил речи выступавших, однако говорит, что звучали они «оптимистично», хотя эти встречи имели «глубокие последствия для российско-американских отношений и для меня лично».
Выходивших из посольства деятелей оппозиции и Макфола атаковали телевизионные камеры. Стоя без пальто, хотя было достаточно холодно, Макфол отбивался от назойливых репортеров и даже выкрикнул в сердцах «дикая страна». Конечно, он никак не хотел обидеть Россию — произнесенные им слова касались лишь поведения репортеров, а не России в целом, но после этого оппоненты начали называть Макфола «русофобом».
Макфол пишет, что когда его называли «врагом России», он ощущал это как «личное предательство».
«Я любил Россию. Я не был ни русофобом, ни воином «холодной войны»», — в книге он вспоминает, что именно он учувствовал в написании речи Обамы в которой говорилось о «сильной и процветающей» России — партнере США. Один из собеседников «Газеты.Ru» в Госдуме, часто выступающий с критическими заявлениями в адрес США, признается, что «любил Макфола»: «Мне нравилось с ним общаться, нравилось спорить — он был настоящий».
Не будучи карьерным дипломатом, Макфол считал, что он будет успешен в «народной дипломатии». «Мне не нужно было читать материалы о Пушкине, большевиках, приватизации или Путине. Я знал тысячи людей в России, в том числе высокопоставленных чиновников в правительстве, миллиардеров, депутатов Госдумы, журналистов и ведущих деятелей среди интеллигенции», — писал экс-посол.
В России Макфол действительно хотел быть «своим в доску», и он не только расхваливал купленные на улице блины, но и вел социальные сети, активно переписываясь со своими поклонниками и недругами. Однако все это вызывало в Москве лишь раздражение, а вместо «архитектора перезагрузки» Макфол превратился в глазах Кремля в «архитектора оранжевой революции».
«Когда я был послом, меня обвиняли в том, что я «агент оранжевой революции» и что меня прислали, чтобы свергнуть власть Путина. МИД выпустил инструкцию, чтобы со мной не встречались члены правительства. Губернаторам рекомендовали не принимать меня», — говорил ранее сам Макфол в интервью «Газете.Ru».
«Я был не мистером Перезагрузка, а агентом-провокатором: специалистом по революциям, посланным Обамой, чтобы организовать смену режима. До конца моего пребывания в России в качестве посла я сражался почти каждый день, чтобы развеять этот миф — и нисколько не преуспел», — пишет он в своей новой книге.
Однако, отдавая дань усилиям посла Макфола, специалист по России профессор Университета Оксфорда Арчи Браун отмечает в своей рецензии на книгу, что аргументы экс-посла только «наполовину убеждают». В качестве доказательства своей позиции он приводит слова Макфола, сказанные им о президентах Михаиле Горбачеве и Борисе Ельцине, которые приняли «американское лидерство «не потому, что они разделяли американские ценности и интересы, а потому, что эти российские лидеры были слабее».