Госдума тормозит введение альтернативы заключению под стражу

Минюст считает, что принятие закона поможет снизить репутационные потери России В Госдуме более полутора лет ожидает принятия законопроект, которым предлагается ввести новую альтернативную заключению под стражу меру пресечения в виде запрета определенных действий. Об этом напомнил в интервью “Ъ” министр юстиции Александр Коновалов, отметив, что введение не связанной с лишением свободы меры пресечения позволит сократить не только бюджетные расходы, но и «репутационные потери, связанные с удовлетворением Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ) жалоб граждан РФ». Отвечая на вопрос “Ъ” о путях расширения практики применения альтернативных заключению под стражу мер пресечения для предпринимателей, министр юстиции Александр Коновалов напомнил, что на рассмотрении в Госдуме находится законопроект, которым предлагается ввести новую, альтернативную заключению под стражу меру пресечения в виде запрета определенных действий. «Потребность в этом обусловлена необходимостью обеспечения прав личности, исполнения общепризнанных международных норм права, повышения эффективности уголовного преследования, экономии средств федерального бюджета и сокращения репутационных потерь, связанных с удовлетворением Европейским судом по правам человека жалоб граждан РФ»,— отметил министр. Напомним, президент Владимир Путин и премьер-министр Дмитрий Медведев, а также пленум Верховного суда указывали, что нельзя заключать под стражу предпринимателей на стадии следствия, поскольку это в большинстве случаев не препятствует проведению расследования, а общественная опасность таких подозреваемых не требует их изоляции от общества. Кроме того, известно много случаев насилия (в СИЗО), а порой и смертей (подозрительных или криминальных) подследственных. Как отметил господин Коновалов, «заключение под стражу избирается при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения и не может быть применено к подозреваемым или обвиняемым в совершении ряда преступлений в сфере предпринимательской или экономической деятельности — за исключением случаев, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом» (УПК). Еще одним шагом для решения проблемы может стать принятие законопроекта о новой мере пресечения, отметил он. Между тем второе чтение законопроекта №900722-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс (в части избрания и применения мер пресечения в виде залога, запрета определенных действий и домашнего ареста)» отложено на неопределенный срок. Он был внесен группой депутатов Госдумы, в том числе Татьяной Москальковой (ныне уполномоченный по правам человека в РФ), в октябре 2015 года и принят в первом чтении 2 декабря 2016 года. Правительство поддержало проект, высказав ряд замечаний. Однако дата второго чтения до сих пор не определена. Согласно проекту, гл. 13 УПК предполагается дополнить новой мерой пресечения («запрет определенных действий»), предусматривающей возможность ограничения прав и свобод обвиняемого (подозреваемого), за исключением его изоляции в жилом помещении. В пояснительной записке говорилось, что «ни залог, ни домашний арест не стали реальной альтернативой заключению под стражу», которое остается наиболее распространенной мерой пресечения, избираемой судом. Так, в 2010–2014 годах «доля удовлетворенных судами ходатайств об избрании залога и домашнего ареста не превысила соответственно 0,42% и 2,43% от общего числа удовлетворенных ходатайств об избрании мер пресечения». Указанные обстоятельства во многом обусловили принятие пилотного постановления ЕСПЧ от 10 января 2012 года по жалобам «Ананьев и другие против РФ», которым была констатирована структурная проблема национальной системы содержания под стражей и необходимость более широкого применения альтернативных мер пресечения. Положительный экономический эффект предполагается, в частности, за счет снижения расходов государства на содержание подозреваемых и обвиняемых под стражей и сокращения случаев возмещения вреда, связанного с нарушением прав личности при заключении под стражу. Анна Пушкарская, Санкт-Петербург