Дело Михалкова

Известный кинорежиссер Никита Михалков в своем выступлении 21 октября 2016 года на заседании Совета Федерации обвинил Ельцин-центр в Екатеринбурге с филиалом в Москве в искажении истории России, включая новейшую, сравнив искаженную историю с инъекцией яда, поражающего сознание молодых поколений. Выступление было опубликовано. Что тут началось! Режиссера стали упрекать и обвинять в лицемерии. Мол, кормился из рук первого президента России, клялся ему в преданности, а теперь критикует Центр его имени, в котором ни разу не был. О самой истории ни слова. Но вот наступил 2017 год — год столетия двух революций. Берегись, история! Есть повод для новых научных и художественных инсинуаций. Вероотступник Михалков побывал в Центре, но мнение свое не поменял. Даже наоборот. Он укрепился в своей оценке и пожалел, что не сделал этого раньше. Народные массы его поддержали. Хотя массы никто из власти никогда ни о чем не спрашивает. Вмешательство в спор вдовы Ельцина Наины Иосифовны вызвал в публике не только приступ сарказма, но и понимание супружеских чувств. Память о президентстве Бориса Николаевича в народе живая, не книжная. Он пока не стал культовой фигурой в истории, ее только-только создают с помощью политических пропагандистских технологий, спотыкаясь на эпизодах и фактах, которые общество никак не хочет забывать или мифологизировать. Зря либералы из Ельцин-центра подставляют родственников своего кумира. Народ помнит, как Борис Николаевич самоотверженно и принципиально боролся с привилегиями членов политбюро, на чем приобрел свой авторитет, но потом предоставил семье и окружению такие привилегии, которые критикуемым членам и их детям даже не снились. Да и сам Никита Сергеевич критиковал не Ельцина, а команду Ельцин-центра, его пропагандистскую работу и сущность проекта. Зачем же упрекать его в лицемерии? Значит, не фигура Ельцина оказывается главной в центре внимания, а пропаганда либерального мировоззрения на отрицании советской истории, препарировании истории русской и подмене российских нравственных ценностей общемировыми, читай, либеральными бесценностями. Лицемерами показывают себя как раз сами либералы. Требуя сноса Мавзолея Ленина, они соорудили помпезный виртуальный мавзолей-мемориал Ельцину. По закону на такой мемориал-центр имеют право и другие президенты РФ. Может, для памяти было бы достаточным назвать Президентскую государственную библиотеку именем Ельцина и написать пару-другую мемориальных книг? Статую на родине поставить из мрамора. Зачем же так рано по историческим меркам раздувать его культ личности чуть ли не на сталинском прецеденте? Ельцин выиграл пару раундов у Горбачева и нокаутировал Верховный Совет РСФСР, но проиграл-то народ, обманутый реформаторами-либералами во главе с первым президентом. Тут важно заметить, что в информационном плане современному российскому обществу прививается идея неразрывности российской истории на основе примирения исторических эпох от Российской Империи до Российской Федерации. Делается это с таким расчетом, чтобы революция и советский период выглядели бы если не катастрофой, то потерянным временем в историческом развитии, не достойным уважительного внимания будущих поколений. Потому советских героев унижают и забывают, а царским и белогвардейским отдают официальные почести. Историческую память, таким образом, целенаправленно деформируют, вымарывают. Это ли не показное лицемерие? В адрес режиссера Михалкова написал открытое письмо с упреками другой известный кинорежиссер Павел Лунгин, один из создателей концепции Ельцин-центра. Писал письмо, видимо, из Франции, где он живет с 1990 года. Текст письма можно найти в Интернете на официальном сайте Ельцин-центра. Но давайте воспользуемся текстом письма, как синопсисом другого контента мемориала, альтернативного музейным одам и темам видеоклипов со стендов экспозиции. Как зритель режиссеру Во-первых строках надо сказать, что вопреки словам режиссера Лунгина режиссер Михалков бывал за Уралом и на Урале. Побывал теперь и в Центре памяти Ельцина. Перед этим «знаменитый и властный деятель культуры пошел к еще более властным членам Совета Федерации» не для того, чтобы жаловаться и сигнализировать в стиле 30-х годов, как пишет Лунгин, а чтобы поставить проблему искажения российской истории перед депутатами Совета Федерации в соответствии со своим статусом и убеждениями. Эту же проблему не раз высказывали в Кремле, поднималась она в СМИ. По этой причине законом была запрещена деятельность Фонда открытого общества Сороса в России, спонсировавшего издание школьных учебников по истории определенного содержания, и ряда других таких же организаций лукавых благожелателей. В Министерстве образования решение проблемы преподавания истории после смены министерского руководства теперь считают одной из главных — слишком далеко зашел эксперимент по налаживанию жизни государства без идеологии и общенациональной идеи, без исторической преемственности поколений, но с широким плюрализмом мнений. Что касается критики Михалковым Ельцин-центра, то это был всего лишь один из примеров в выступлении председателя Союза кинематографистов России и потомственного общественного деятеля. Речь шла о том, что в помпезном здании Центра, под стать зданию свердловского обкома КПСС, целенаправленно искажается история, что фальсификация фактов и образов деформирует историческое сознание молодого поколения. И делается это под прикрытием преувеличенных исторических заслуг первого президента РФ. Суть исторических событий препарирована под идеологический, пропагандистский замысел создателей Центра в ущерб истине. Что здесь было сказано нового? Ничего. Михалков лишь констатировал факт, известный с первых дней открытия грандиозного мемориала человеку, обманувшему надежды миллионов сограждан, и рейтинг которого к концу 90-х годов приблизился к нулю. Страна становилась неуправляемой и находилась на грани распада, как и СССР во время великой битвы кандидата в члены политбюро Ельцина против генсека Горбачева за престол генерального секретаря ЦК КПСС, то есть некоронованного императора. Таков был итог политических свершений первого президента, проделавшего путь от благоверного коммуниста до страстного капиталиста мирового значения. Лунгин пишет: «Главная мысль Ельцин Центра — мы живем и строим новую Россию. Вы спросите, чего же в ней нового? В ней появилась Свобода. Мы всегда думали, что свобода придет с Запада. А она пришла с Урала, из глубины России, в лице Бориса Николаевича Ельцина. Наша новая Россия — это государство, основанное на свободе слова, свободе передвижения, свободе мнения, свободе предпринимательства и еще множестве разных свобод. В том числе и свободе критики — большой стенд посвящен карикатурам на самого президента и его решения». Да, уж! Свободы у нас хоть отбавляй. Кому вершки, а кому корешки. Легализованы наркомания, проституция, непристойное поведение и надругательство над нравственностью под видом современного искусства. Алчность коррупционеров и олигархов не знает правовых границ и закон им не писан. Свобода — лихая вольница без малейшего следа нравственности. Карикатуры на стенде Центра это, скорее всего, дружеские шаржи, политическое кокетство демократии. Критика в пустоту. Вот показали бы видеоклипы из прошлых теленовостей, где первый президент России изображает карикатуру сам на себя. Слабо? А весь мир это позорище смотрел и смеялся над русскими, над новой Россией, которую построил Ельцин и которая так нравится режиссеру Лунгину. Покажите это молодому поколению. И будет им противоядие от майдана, от той свободы, которая «пришла с Урала». Или, может, все-таки с Запада? И теперь дошла до Урала? Говоря о свободе, вспоминают ли авторы экспозиции, что центром крепостничества была Москва, копировавшая государственное устройство средневековой Речи Посполитой, и что крепостное право было не на всей территории Российской империи? Казачьи земли Дона, Кубани, Терека, огромная Сибирь, Поморье Севера и Урал были заселены свободными людьми, частью ссыльными и каторжанами, ставших вольными. Не было там помещиков и крепостных. Лишь некоторые купцы и промышленники приезжали из Московии осваивать Урал, привозя с собой своих крепостных дворовых и рабочих из крестьян, которые тут же получали вольную. А вот наши либералы-реформаторы этот исторический опыт огромной России игнорировали всегда и ждали свободы с Запада. Ну и дождались. Вроде бы свобода «пришла с Урала», а шаблон европейский. И пишут они историю для стендов тоже по этому шаблону. Что касается свободы слова, свободы передвижения, свободы мнения до президента Ельцина, то они были всегда. Сам Ельцин этим часто и публично пользовался. Не было только свободы антигосударственной, антисоветской пропаганды. А теперь есть и это нравится гражданину России Павлу Лунгину, он даже советует, чтобы каждый ребенок побывал в Центре и зарядился на всю жизнь его пафосом и идеями, то есть детскими стойкими предубеждениями. Свобода предпринимательства больше похожа на свободу фарцовщиков и олигархической бюрократии. Может, это удивит некоторых критиков советской эпохи, но до хрущевских реформ частная собственность и частное предпринимательство в СССР были. Не в ельцинских масштабах приватизации, конечно, но были. Что об этом говорится на стендах Центра? Знает ли об этом режиссер Лунгин? Судьба или предназначение Центра, благодаря Лунгину, видится в свете исторической преемственности «свободы духа», которую служители музея-мавзолея хотят передать новому поколению через головы пока еще живых свидетелей перестройки с ускорением и очевидцев танковых залпов по демократии во имя демократии. Что же это за преемственность? Преемственность же такова. При Ленине и Сталине сносили памятники царям и царским генералам, вместе с ними уничтожили православные храмы-памятники народным героям дореволюционного времени, и ставили памятники Ленину и Сталину, героям гражданской войны в большом количестве. Делали это либералы из царского времени. Великая отечественная война оставила множество памятников военной трагедии, жертв которой могло бы и не быть по либеральной версии Центра, если бы не «подлое сталинское руководство». Ведь была же перспектива попить баварское пиво вместо войны, как говорил один московский журналист, когда Европа несла цивилизацию в ранцах немецких солдат, а еще раньше — в ранцах наполеоновских. Но Россия этим не воспользовалась и также упустила свой шанс войти в европейскую цивилизацию, как много раз было в прошлой истории, о чем с сожалением информирует экспозиция Центра. Кажется, этот рефрен упущенных возможностей получил нарицательное определение смердяковщина по Достоевскому. Вот и Хрущев сделал новую попытку сделать Россию цивилизованной, говорится в видеоклипе Центра для детей в форме мультика. Он разгромил культ личности Сталина, который сам же и создавал, но об этом не упоминается. Снес все памятники вождю и генералиссимусу, по ходу взорвал оставшиеся церкви, сократил армию и списал боевые корабли в утиль, уволив кадровых офицеров на улицу без гражданской специальности и без пенсий, чуть ли не спровоцировал войну с США, пригрозив в ООН «Мы вас закопаем!». Франция и Англия тут же поспешили с созданием ядерных сил, направленных против СССР. В послевоенном Советском Союзе ломка Хрущевым сталинской экономики привела к дефициту товаров, включая продукты. Были случаи расстрела войсками протестующих против повышения цен демонстрантов. Уинстон Черчилль по этому поводу назвал Хрущева гением, отвечая на вопрос журналистов, кого он считает выдающимся политиком: «Это Хрущев. Только гениальный руководитель страны может оставить 300 миллионов своих сограждан без хлеба». Но либералы все простили первому секретарю ЦК КПСС за критику Сталина и назвали время правления Хрущева оттепелью, попыткой евроинтеграции. Вот если бы партократы не отправили Хрущева в отставку, то он бы такое натворил! И завершил бы свою цивилизаторскую миссию как надо, считают в Центре. Но злая-презлая партноменклатура отправила в отставку смелого новатора и поменяла его на Брежнева. При Брежневе был застой. А кто назвал это время застоем и почему? Объяснений нет. Застой и точка. Потом была геронтократия, вслед за которой Горбачев тоже делает новую попытку прорыва в европейскую цивилизацию, но не справляется с задачей и его сменяет великий и решительный реформатор Борис Николаевич Ельцин, представитель русской глубинки. При нем рушатся памятники всем видным деятелям советской эпохи. Да здравствует свобода! Кому и какая? Для большинства населения это свобода безработных, брошенных детей и стариков, свобода бомжей и безземельных селян, свобода лукавых болтунов на митингах и спекулянтов. Хотя служители Центра хотели бы убедить нас в обратном. Вот такой примитив в интерпретации истории России и значения в ней Ельцина преподают в Ельцин-центре авторы мемориального замысла, по сути, продюсерской халтуры и измышлений либеральных пропагандистов, называющих себя историками. Так в чем же яд, спрашивают защитники уральской идеологической цитадели у Михалкова? Чтобы ответить, заглянем в будущее, продолжая линию духовной преемственности и попробуем оценить то, что рождалось в муках по словам режиссера Лунгина, то есть ощущение полной свободы и его связь с реальностью. Пройдет время и сменятся поколения. Дикий и все-таки цивилизованный, потому что из Европы, капитализм наплодит забытый в советское время класс — пролетариев. Появятся пролетарские вожди, которые расскажут народу свою правду о капитализме и перестройке Горбачева-Ельцина так же, как либералы когда-то рассказывали свою правду о Ленине и Сталине и рассказывают сейчас о Ельцине. Пролетарии с Уралмаша пойдут на штурм Центра, как большевики штурмовали Зимний дворец, правда, царский дворец поменьше размерами. Над Центром взовьется красный пролетарский флаг, а экспозиция и все памятники ельцинской эпохи будут уничтожены, как повелось от прежних времен, потому что «были лживыми и унизительными» для Великой России, достойной «Свободы, Равенства, Братства». Очередная спираль истории и сноса памятников завершится, чтобы начать следующий виток порочной преемственности разрушения. Заграница им поможет, как всегда помогала не своим повстанцам в чужих странах свергать власть и творить хаос. Ради Свободы, разумеется. Кстати, а кто сказал режиссеру Лунгину, что Урал — глубинка России? Урал это индустриальный центр страны, как Донбасс на Украине. Не зря там бывают американский посол Джон Теффт и его дипломаты, примеряя к Уралу сценарий «русского Донбасса» по типу украинского. И как только вызреют подходящие условия, американцы тут же покажут народу веселые картинки про первого президента, которых нет и не может быть в экспозиции мемориала среди карикатур. Вот тогда-то всероссийская критика Ельцина и его времени «надменными потомками», построенная на сопоставлении картинок с Запада с музейным величественным образом Ельцина и исторической фальсификацией Центра, создаст такое же социальное напряжение, какое сложилось в СССР к 1991 году. Вспомним, кризисная политическая ситуация того времени возникла в результате антисоветской либеральной пропаганды и фальсификации истории сталинского периода. Народ ужаснулся своей истории и принял на веру от реформаторов щедрые, но пустые обещания демократических прав и свобод, категорично обвиняя коммуняк в своих бедах и несбывшихся планах. Вся власть в стране рухнула в одночасье, как говорят. Такой же детонатор или яд, кому как угодно, заложен уже в самом замысле Центра, который заставит ужаснуться потомков, узнавших правду ельцинского периода. Ложь всплывет и разрушит страну лжецов-фальсификаторов. И начаться это может с рабочего движения на Урале, с разоблачения слащавой сказки во благо о вожде антисоветской революции и приватизации общенародной собственности Борисе Николаевиче Ельцине. Вот об этом и говорил в своем выступлении «знаменитый и властный деятель культуры» перед «еще более властными членам Совета Федерации». А будет ли с этого толк? В экспозиции Центра практически ничего не говорится о войне в Чечне, Придестровье, об официальных оценках приватизации 90-х специальной комиссией Госдумы и Счетной палаты. Наверное, создатели экспозиции посчитали все это незначительной мелочью, несоизмеримой с заслугами первого президента. Мол, были ошибочки, как во всяком новом деле. Может быть, со временем будут уничтожены документы, связанные с этими событиями. Прецеденты есть: после смерти Сталина по распоряжению новатора Хрущева были уничтожены архивы, которые могли бы его скомпрометировать, как верного сталинца и участника репрессий. Историю надо было подчищать, чтобы самому не спалиться. А еще раньше при царе Алексее Михайловиче Тишайшем уничтожались древние летописи и книги, свезенные из монастырей по указу царя, чтобы забыть историю Рюриковичей и начать отсчет новой истории с Романовых — спасителей и преобразователей государства. Возможно, царь таким способом тоже хотел примирить эпохи разных династий, реформируя русское православие, то есть идеологию, вместе с патриархом Никоном. Среди «множества разных свобод», по выражению Лунгина, с цивилизованного Запада в Россию пришло так называемое продюсерское кино. То есть, важнейшее из искусств в формировании нового человека по Ленину. Другими словами, кино стало товаром на рынке кинопроката. И тут духовному, философскому русскому кино пришел кирдык. Чтобы снять исторический фильм, например, продюсеру достаточно организовать упрощенный по затратам производственный цикл: надергать исторической фактуры и персонажей, связать их сюжетной линией и какой-нибудь крутой интригой, смастерить сценарий или ограничиться сценарным планом и кратким синопсисом, сделать раскадровку, написать диалоги, провести актерский кастинг, подобрать натуру и костюмы с реквизитом, спланировать видеоэффекты для компьютерного монтажа, а далее «Камера! Мотор!». Самое сложное в кинопроизводстве — найти деньги, кредитора или спонсора, а не таланты и креативных специалистов. Талантов у нас хватает, специалистов в избытке. Качество фильма теперь определяется соотношением затрат на его создание и сборов от проката. Кинокритики остаются без хлеба, его у них отбирает реклама, ориентированная на рейтинги. А рейтинг имеет даже задница лошади на телеэкране, по меткому выражению телеакадемика Владимира Познера. Но такое кино не всегда катит в кинопрокате, даже если в ролях самые талантливые артисты. Тогда фильм можно расчленить на сериалы и продать телеканалу. Но там тоже царит закон рекламы, мыльной оперетки. И вот за крик искусства телезрителям выдается любовная и ментовская истерика, уголовная романтика с крутыми пацанами и мудрыми авторитетами «свободного мира». Одним словом, халтура, духовная сивуха. Звезды косят под Голливуд. Исключения редкие. Лошадиная задница доминирует. Нет, сомнений, что на фильмы режиссера Лунгина зрители пойдут, по старой доброй памяти. На художественные фильмы. Но вкусы меняются. Продюсеры меняются тоже, подстраиваясь под стандарты Голливуда. Русское кино даже цветное стало серым, иногда пестрым под балаган и шаблоны КВН. Что касается документалистики и публицистики, то Павел Семенович Лунгин написал в письме ключевую фразу на этот счет: «Великие государства не боятся великой правды, она делает их сильнее, наполняет гордостью, желанием защищать эту свою выстраданную страну». Это о России. Загранице такое не свойственно. Нам же нужна правда, как воздух. Вот и дайте правду народу. Экспозиция Центра рассчитана на восприятие самым молодым поколением. Она простая, доходчивая, эмоциональня. Это известный прием пропаганды и воспитания: полученные в юности установочные как бы базовые знания, реализуются в зрелом возрасте как истина, догма и закон. Мировоззрение формируется смолоду. У нас прекрасная пытливая молодежь, жаждущая знаний. Такими были и мы, наши отцы и деды в молодом возрасте. Через пытливость и жажду знаний потомков о былом, через правду отцов и материнскую мудрость осуществляется преемственность поколений, без которой общество, государство вырождается. Без преемственности нет патриотизма. Только злонамеренные люди могут представлять детям Россию как страну деспотичных царей, территорию подданных рабов-придурков без собственного достоинства и вне европейской цивилизации, пытающихся ей, Европе, подражать. Таким приемом народу из поколения в поколение внушается извечный комплекс русской неполноценности, сопровождаемый стойким синдромом саморазрушения нации. Вот о такой опасной преемственности говорил полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» Михалков Никита Сергеевич. Поэты и авторитеты Интеллигенты очень любят хлестать друг друга по физиономии цитатами великих. Вот и Лунгин пишет в письме: «Еще в Музее есть зал истории ХХ века. Он весь состоит из цитат великих писателей, рассказывающих о своем времени. Стихи Блока, Маяковского, Пастернака, Мандельштама, Ахматовой, Бродского. Строки Булгакова, Платонова, Гроссмана. Ни слова от создателей музея, ни комментария — просто цитаты великих. Пусть зрители сами делают выводы. Трудно назвать этих гениев очернителями и клеветниками России». Ну, это как посмотреть на комбинацию цитат. «Поэт в России больше, чем поэт» — как-то сказал поэт Евгений Евтушенко о себе и товарищах. Творческие люди живут чувствами, а не математическими формулами и хозяйственной статистикой. И самомнение у них гипертрофированное, это факт, и душа ранимая, что тоже замечено. К примеру, Осип Мандельштам написал «Мы живем под собою не чуя страны» в стиле эпиграммы на кремлевского усатого горца. Но это же не о России, а о своих чувствах к власти, которые разделяли не все поэты из списка. Сама же Россия была далека от Сталина и Мандельштама. Да и он сам в этих чувствах к Сталину был непостоянен. А слова Михаила Булгакова «Разруха начинается в головах» просто универсальные для любого времени и любой страны, а уж для реформаторов шариковых в России — печать на лоб. Эти слова должны бы стать надвратной надписью на главном входе в Центр — храм либерализма. Но не в цитатах дело. Интересно, что бы сказали эти классики о распаде СССР, которому активно и прямо способствовал первый президент РСФСР? Ведь это он первым инициировал провозглашение суверенитета России 12 июня 1990 года, а в январе 1991 официально поддержал сепаратистов Прибалтики от имени суверенной России еще до того, как был проведен референдум о сохранении Советского Союза. Тактика разрушения своего оппонента — советской власти — у Ельцина была такая же, как у Ленина — разрушения царской власти. Поражение правительства в войне (мировой не холодной) и право наций на самоопределение были у Ленина на первом месте. Ельцин тоже искал поддержки по другую сторону фронта холодной войны, нашел ее, и провозгласил: «Берите суверенитета сколько хотите». Что бы по такому поводу сказал Владимир Маяковский или Александр Блок? Конечно же, юные зрители не будут задаваться такими глубокими вопросами и сами делать выводы из цитат великих. Они наверняка воспримут цитаты буквально и согласно общему пафосу экспозиции. Так и было задумано ее авторами. С упреками режиссеру Михалкову обратился и бывший вице-спикер Совета Федерации, бывший министр юстиции Николай Васильевич Федоров, работавший под руководством первого президента. Суть упреков та же и нет нужды их повторять. Интересными показались вот эти аргументы грехопадения Михалкова: «Странно читать эти слова (о Ельцин-центре), зная о том, что в создании уникального музея приняли участие оба президента нашей страны — Владимир Владимирович Путин и Дмитрий Анатольевич Медведев, а попечительский совет возглавляет руководитель Администрации Президента России Антон Эдуардович Вайно. Получается, что руководство страны и президентская администрация, сами того не ведая, выступают в роли «пятой колонны», внедряя, как Вы выразились, «яд» в сознание юных сограждан. А Вам удалось их разоблачить? Не перестарались ли Вы, уважаемый Никита Сергеевич?». Блестящая интрига! Как раз тот самый сигнал наверх в духе 30-х, в чем упрекал Павел Семенович Лунгин своего коллегу Никиту Сергеевича Михалкова, оценивая его резкое выступление в Совете Федерации. Господин Федоров тоже не отличает Центр как таковой от того, что и как в этом Центре пропагандируется, то есть музей он не отделяет от контента экспозиции, которую можно и нужно критиковать. Это же не устав и не Библия, а публичное творчество конкретных людей, служащих Центра. Странным было бы иное отношение Путина, преемника Ельцина, к Центру. Президентский статус обязывает одинаково внимательно относиться к проявлениям общественной активности всех социальных групп населения России независимо от личных оценок. Вот бы нашим либералам, изначально построивших новую реформаторскую идеологию на критике Сталина и так называемого сталинизма, вспомнить, что Сталин был признан выдающимся политиком своего времени Франклином Рузвельтом, Уинстоном Черчиллем, Шарлем Де-Голем, Мао Дзедуном и другими признанными лидерами мирового сообщества. Или они не авторитеты для либералов? Тогда кто же они? Сталину все памятники снесли до последнего бюста, а Ельцину соорудили невиданный музей-мавзолей, каких нет больше в мире. Неужели эти политические фигуры сопоставимые по своему значению и результату? Горбачева на Западе признали выдающимся политиком за развал СССР, о Ельцине там уже забыли. Президент Путин вызывает злобное раздражение и клевету в западных СМИ, не жалуют его и наши либеральные средства. Федоров с гордостью назвал себя первым вице-спикером Совета Федерации. Да, уж. Было время первого президента и вице-президента, первого спикера и вице-спикера, первого мэра и вице-мэра, первого дистрибьютора, первого риэлтора… Вот как бы это сказать по-русски? А то эти не русские слова прям-таки следы свободы в доказательство того, что свобода пришла из Европы, откуда ее либералы и ждали, а не с Урала. Надо бы Лунгину обсудить этот малоизвестный феномен с авторами экспозиции и служителями Центра на выездном совещании в Париже. Или в Куршевеле. Апелляция творческих людей к мнению высоких авторитетов в ожидании высоких похвал и признания плодов творчества шедевром стара как мир. Мировые шедевры создавались по заказу королей. У нас последний случай был с просмотром дорогого фильма «Викинг», который снимался при участии Первого телеканала в течение семи лет. На просмотр лично президента и министров пригласил Константин Эрнст. Пошла реклама. И что же теперь? Фильм уже в прокате. Его сам Путин смотрел! Зрители заинтригованы, посещаемость обеспечена. В фильме много спецэффектов, есть эротика, сцены кровавой рубки, костюмы и декорации почти настоящие. В общем, блокбастер как блокбастер. Или триллер как триллер с примесью фэнтэзи? Но истории в фильме мало. Великий киевский князь-креститель Владимир, оказывается, был не русским, а диким викингом, и это викингу с крестом поставили памятник на Боровицкой площади. Он, дикарь незаконнорожденный (с какой стати по законам того времени?) и разбойник, исправился после крещения в Корсуни и стал хорошим христианином. Потом уже сам крестил Русь в Днепре, собрал всю ее и крестил одним махом. И Русь стала цивилизованной, христианской, а до этого была дикой, варварской, сборищем разбойников. Помнится, то же самое говорил патриарх Кирилл о дохристианской языческой Руси, невольно благословив создателей фильма на подобную историческую фабулу сценария и сюжетную линию фильма. А как же быть с предысторией крещения Руси? Христианские церкви были на Руси до Владимира — где икона с попом, там и церковь. Христианство распространялось в русских княжествах православными миссионерами с Днестра и Подкарпаться от болгар и белых хорватов, есть такая версия. И как быть с крещением княгини Ольги, по крещению Елены, славянки из княжеского рода Гостомыслов, жены Игоря Рюриковича, правившей Русью за 15 лет до рождения своего внука «викинга» Владимира? Но в фильме такой путаницы нет. Там все ясно и простенько: из грязи в князи через кровь и насилие над полоцкой княжной Рогнедой. Молодой Владимир был не только драчун, но и неотразимый мачо секси. Только из таких викингов великие русские государи и получаются. Голливуд ацтой. На западных кинофестивалях за такую фабулу могут дать статуэтку и допустить фильм «Викинг» категории 18+ в прокат. В России же может случиться так, что над памятником Святому Владимиру Крестителю умники будут злословить, комплекс неполноценности в подсознании русских усилится в очередной раз, а «совковую» песню «Хотят ли русские войны» придется забыть, как бессмыслицу. Ведь теперь мы агрессивные викинги по архетипу, а не «скифы с раскосыми и узкими глазами» или не потомки русов землепашцев. В заключение статьи предлагается еще один пример о роли властных и заслуженных авторитетов в искусстве. Известный благодаря Хрущеву скульптор Эрнст Неизвестный при поддержке первого президента России Бориса Ельцина установил в Магадане 15-метровый монумент из бетона «Маска Скорби» в память о сталинских репрессиях. У архитектора этого монумента Камиля Казаева в Магадане погибли родители. Мемориал построен на сопке Крутая на окраине Магадана и был открыт в июне 1996 года. Но вопрос не в художественном выражении чувств Эрнста Неизвестного и Камиля Казаева, а в том, зачем он был нужен магаданцам? Чтобы не забывали кто они такие и что они собой представляют? Монумент нужно содержать. С каких доходов, если там мало кто бывает? Аллегории скульптора фантастические и не соответствуют реалиям даже пересыльного лагеря «Транзитка», на месте которого возведен монумент. В самом Магадане, берущем свое начало с 1929 года, как рабочий поселок, и ставшим городом в 1939 году, насчитывется сейчас чуть больше 90 тысяч жителей, а было их в 1990 году 155 тысяч. Горожане любят свой вполне современный город. В основном это потомки тех самых заключенных и ссыльных, лагерной администрации и охраны ГУЛАГа, выпускников ВУЗов и специалистов, квалифицированных рабочих, направленных на Колыму для освоения ресурсов этого края. Все они хорошо знают свою историю. В городе есть краеведческий музей, действующий с 1934 года. В музее кроме богатых краеведческих и археологических коллекций, собраны уникальные материалы по истории Колымского края, включая период сталинских репрессий. Зачем горожанам формальная бетонная «Маска скорби», если у них эта скорбь в памяти, в семейных альбомах и преданиях? В Сибири, на Дальнем Востоке и на Севере построены сотни и сотни подобных поселков и городов, например Норильск и Воркута. Что им принесла перестройка или приватизация госсобственности, развернутая первым президентом? Только разорение предприятий, артелей и образцовых совхозов. Что взамен? Мемориалы? Пафос страданий и не цивилизованного прозябания?