«Ужас и безвкусица». Почему современная московская застройка такая… какая есть?
Вопрос, что такое хорошо и что такое плохо, в архитектуре практически неразрешим. Спор обычно сводится к «тебе не нравится, а мне нравится», и на этом заканчивается. Но то, что Москва в поздние годы социализма застраивалась по принципу «экономика должна быть экономной» и это нанесло городу существенный ущерб, очевидно для всех. Панельки – рядами, в вестибюлях метро – кафельная плитка, как в санузлах… Все это москвичи и гости столицы будут видеть еще очень долго. Но и в постсоветские годы градостроители столько наворотили… «Дом-яйцо» – предмет жарких дебатов об архитектуре. Фото: m.mylove.ru Честный разговор на выставке На 25-й Международной выставке «АРХ Москва – 2020» архитекторы отважились на разговор о том, что хорошее и плохое было построено в Москве, в ЦАО в последние 25 лет. Выбрали 30 проектов. В их числе такие симпатичные, как концертный зал «Зарядье». И в этой же тридцатке – «Дом-яйцо» архитектора С. Ткаченко, о котором я недавно слышала возмущения типа: «когда-нибудь этот ужас уберут»? Или – БЦ «Оружейный» архитектора Гнедовского, о котором все мои знакомые вздыхают: ну это же надо было такого монстра построить на Садовом! И конечно, самый ненавидимый новодел Москвы – здание на Воздвиженке, возникшее на месте Военторга. Обсуждавшие на «АРХ Москве» эстетические качества этих сооружений были единодушны: да, ошибки в архитектуре возможны в любые времена. Но Москва – это такая мощная стихия, она все переварит, и город выстоит – под натиском точечного убожества и творческих компромиссов, на которые шли архитектурные чиновники. В чем причина появления «спорных» объектов, которые сейчас возникают повсеместно? На мой взгляд, причин несколько. Это и отсутствие вкуса у девелоперов, и желание сэкономить на работе архитекторов и материалах, и безответственность со стороны чиновников, их непонимание того, что «качество городской среды» – зона их ответственности. Здание на месте снесенного Военторга. Фото: moscow-photos.com Кстати, об экономии. С тезисом о высокой стоимости проекта и строительства как определяющем его высокое качество можно и поспорить. Известный «Дом-улей» архитектора-изобретателя Константина Мельникова в Кривоарбатском переулке, объект, культовый в мировой архитектуре, сложен из строительного мусора. Но благодаря своей остроумной конструкции простоял и не разрушился даже под ударами артналетов военного времени. Выглядит он как космический пришелец – среди тяжеловесной-то сталинской застройки арбатского окружения. Говорят, идеями Мельникова в последние годы увлекалась архитектор мировой величины Заха Хадид. Вполне верится! С застройщиком о вкусах не спорят Но давайте вернемся к первому пункту, самому главному – отсутствию вкуса у девелоперов. В девелопмент пришли люди самых разных сфер, в основном из финансовой. Для них главный пункт бизнес-проекта – доходность. Дорогой архитектурный проект доходность снижает, поэтому часто застройщик идет на самостоятельное решение вопроса – в собственной структуре создают отдел проектирования, или ищут зодчих подешевле. Архитекторы же могут вести себя по-разному: например, соглашаться с прихотями девелопера или не идти на компромиссы и… оставаться без проекта. БЦ "Оружейный" на Садовом кольце. Фото: pilothub.ru Приходя на интервью к авторитетным архитекторам, я всегда задаю этот вопрос – часто отказываетесь от проектов, видя их несуразность? Говорить об этом открыто обычно никто не хочет, но признают, что случается. И лучше, когда это происходит в начале, а не когда работа уже выполнена. Например, один очень уважаемый владелец крупного бюро рассказывал мне, как проект дорогого элитного жилого объекта в центре столицы уже был выполнен, утвержден заказчиком и взят в работу. Однако в ходе строительства вдруг прозвучало: нет, новое здание выглядит слишком простовато, надо бы добавить декора… Добавили, но силами другого архитектурного бюро. Так в проекте появились два имени. И это еще хороший вариант развития событий. Бывает так, что первое бюро из проекта уходит. А случается, что все дальнейшие самые нелепые «переделки» по вкусу заказчиков выдаются именно за творческие предложения тех, кто ушел из проекта. И тут дилемма: или идти на скандал и получить массу неприятностей (рынок элитных объектов в Москве узкий), или молчать… Хороший вкус спустят сверху Но закончим на позитивной ноте. Известием последнего АРХ Москва 2020 стала информация главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова о том, что все проекты реновации будут авторскими, а отбор будет осуществляться на конкурсной основе. Это воодушевляет. Почему? Потому что конкурс – это не только отбор, это еще и внятное определение условий – что приветствуется, а что нет. И даже скромные бюджеты программы, рассчитанной на массовое жилье, позволяют выделить лучшие архитектурные решения. Проектов на Бауманской улице авторства АБ GREN получил премию мэрии за качество планировок и хорошие эстетические характеристики. Программа, в основном, охватит районы среднего пояса города. Там эстетика, в лучшем случае, определяется дореволюционными сооружениями, а убожество современной застройки в летнее время скрывают старые зеленые массивы. Теперь появятся образцы современной архитектуры. И тут мы подходим к вопросу о роли чиновников в формировании облика города. Как видим, до вопроса ответственности московские власти вроде бы созрели. Но созрело ли их понимание того, что есть хорошая архитектура? Думаю, скоро мы это увидим.
